"Избранные историко-биографические романы". Компиляция. Книги 1-10

– Но если цель войны – уничтожить врага, есть ли разница, каким способом? И разве не разумнее убивать издалека, избегая опасности быть убитым самому?

– Когда-нибудь ты поймешь, – сказал Берилл, – а сейчас ты еще слишком молод.

– А в кого он целится? – спросил я, потому что не видел, куда должна была прилететь стрела Париса.

– В Ахилла, – ответил Аникет. – Ему надо было попасть в единственное уязвимое место великого воина – только так он мог его сразить.

– И он его убил?

– Да.

– Получается, трус убил самого сильного воина греков?

– Да. В жизни такое часто случается. Пусть это послужит тебе уроком.

– А я думаю, что урок таков: быть метким лучником – очень ценное умение, а новые способы добиться цели могут быть лучше старых.

– Ты слишком молод, тебе не понять, – покачал головой Берилл.

VIII

Времена года снова сменили друг друга, и только тогда пришло приглашение из императорского дворца. Это случилось в разгар лета, незадолго до восхода Сириуса, когда жители бегут из Рима в более прохладные области.

– Ну наконец-то, – сказала мать. – Сучка дает мне понять, что мы ниже всех на ее горизонте. Последние гости перед отбытием на императорскую виллу в Байи.

– Почему она так к нам относится?

Мессалина была странной, но мы не сделали ничего, чтобы она нас невзлюбила.

– Мы для нее угроза. Но не из-за того, что и как мы делаем, а из-за того, кто мы. В нас течет кровь самого Августа, а в них – нет. Более того, в нас течет кровь Энея, а значит, и кровь самой Венеры.

Эней!

– Это правда? Мы правда происходим от Энея?

Август меня совсем не волновал.

– Да, линия Юлия идет от Энея. Естественно, все это дела давно минувших дней. Эней был сыном смертного и богини Венеры. – Мать, с которой мы сидели рядом на диване, притянула меня ближе к себе. – Анхис был так красив, что даже богиня не смогла в него не влюбиться.

Мать погладила меня по спине, потом легонько взяла за подбородок и повернула лицом к себе.

– О да, очень красив, – тихо пробормотала она и пробежалась пальцами по моей щеке.

Когда она так делала, я словно таял изнутри и в то же время чувствовал себя очень неловко. Я слегка отодвинулся от матери.

– Буду рад снова повидать двоюродного деда. – Я соскользнул с дивана.

Мать пригладила волосы.

– Будь добр, постарайся там пореже открывать рот, все важные разговоры я возьму на себя.

* * *

На этот раз дорога к императорскому дворцу была недолгой, ведь мы жили на Палатине. На его склонах теснились дома, а вершина была отдана правителям и богам.

Здесь, рядом с храмом Аполлона, когда-то жили Август с Ливией, а неподалеку была пещера, где волчица кормила своим молоком Ромула и Рема. Но Тиберий не желал довольствоваться столь скромными покоями и построил просторный дворец, который теперь хоть и выглядел не особо современным, но вполне хорошо сохранился.

– Держись прямо! – сказала мать, когда мы подошли к входу, и слегка подтолкнула меня в спину. – Выше голову, не забывай, ты – потомок Энея!

Я расправил плечи и с гордым видом зашагал рядом с ней.

– О, госпожа Агриппина, добро пожаловать, – поприветствовал раб, сопровождавший нас в императорские покои. – Добро пожаловать, юный Луций.

Послышался какой-то шум, и появился прихрамывающий Клавдий.

– Агриппина! – Он протянул руки к моей матери (она взяла их в свои и низко поклонилась). – Н-не нужно этого! Я все т-тот же дядя, что д-держал тебя маленькой на руках.

– О, я помню, дядя, я помню, – сказала она, выпрямившись.

Они бок о бок прошли в одну из комнат, я последовал за ними. Это был не тот зал, где принимали нас с тетей Лепидой. Комната была меньше, фрески на стенах – тусклее, и окна выходили на противоположную от Большого цирка сторону. Там и балкона не было, зато имелось огромное окно с видом на сад, где цвели белые лилии, высокие синие дельфиниумы и желтые хризантемы. Сладкий цветочный запах лился через окно в комнату.

– С тех пор для всех нас многое изменилось, – заметила мать. – Твои же перемены возвысили тебя до пурпурных одежд, и ты смог вернуть меня домой. За одно лишь это мне следовало бы припасть к твоим ногам и осыпать поцелуями ступни.

– П-прошу, не надо, – сказал Клавдий. – Я не сумел с-сделать этого еще раньше. Надо было п-пересмотреть и исправить д-деяния Калигулы: вернуть изгнанников, заткнуть д-дыры, устранить утечки в казне. И п-переделать еще с-сотни дел.

Тут словно из ниоткуда в комнате возникла Мессалина.

– И скоро мой выдающийся супруг станет завоевателем. – Она встала рядом с Клавдием; взглянув на нас, быстро пробормотала невнятные слова приветствия и спросила: – Он тебе не сказал? Клавдий планирует вторжение в Британию. Мой супруг закончит то, что начал Юлий Цезарь.

Мессалина с обожанием посмотрела на Клавдия.

– Это правда? – со всем возможным спокойствием спросила мать.

Но я видел, что она в шоке. Как старый, хромой Клавдий будет командовать войсками?

– Да, все так, – ответил тот.

– Мне пришлось проявить настойчивость, – заметила Мессалина. – Брату Германика все по силам.

– Н-не все, дорогая, но у меня х-хорошие генералы, самое тяжелое я м-могу переложить на их п-плечи.

– Главное, чтобы ты вернулся целым и невредимым, – сладко проворковала Мессалина и повернулась к моей матери. – Дорогая Агриппина, добро пожаловать в Рим. Надеюсь, ты оправилась после стольких лет на Понтии?

– Невозможно оправиться от ложного обвинения… или, точнее будет сказать, нельзя простить и забыть. Что же касается острова, то да. Мне являлись призраки несчастных женщин, они и составляли мне компанию в изгнании… И мыс, который носит имя коварной волшебницы Цирцеи, располагался неподалеку.

– Уверена, все сосланные на остров женщины тоже были немного колдуньи. Жаль, что им это не помогло. Ну а теперь мы должны отпраздновать твое спасение! – Мессалина хлопнула в ладоши, и в комнате появился раб с подносом, на котором стояли золотые кубки. – Лучшее вино с долей талого снега.

Она снова хлопнула, и нянька ввела в комнату двух детей. Они подросли. Тиберий Клавдий уже научился ходить, хотя и неуклюже держался на ногах. Октавия стала выше и казалась серьезнее.

– Мои милые… – Мессалина подвела детей к Клавдию. – А вот ваши кузены – Агриппина и Луций. Помните Луция?