"Избранные историко-биографические романы". Компиляция. Книги 1-10

Мария скакала вперед. На ее корсаже был закреплен букетик ландышей, чей нежный аромат составлял ей компанию. Настроение ее спутников как будто немного улучшилось после остановки. Возможно, они просто нуждались в отдыхе, а может быть, праздник жизни, цветущей вокруг, произвел на них такое же впечатление, как на нее.

Внезапно в кустах за изгибом дороги, где находился мост через речку Олмонд, раздался громкий треск. Навстречу выехал большой отряд – сотни вооруженных всадников.

– Что это? – воскликнула Мария, осадив лошадь. – Кто преграждает нам путь?

Солдаты. Она видела солнечные отблески на стальных шлемах. Нет, только не очередной мятеж! В тот самый момент, когда она пыталась справиться с пятившейся лошадью, сердце гулко забилось в груди, и знакомая энергия потоком нахлынула на нее. Такая же энергия приходила к ней во время преследования лорда Джеймса и бегства через кладбище вместе с Дарнли. Это ощущение стало чем-то вроде друга, на которого она могла рассчитывать в опасных ситуациях. Преисполнившись мужества, она пришпорила лошадь и галопом поскакала вперед, к повороту дороги. Там выстроилась целая армия во главе с Босуэллом.

Он восседал на коне, как деревянная статуя, огромная и неподвижная. Забрало шлема было опущено, и она не видела его глаза, осталась лишь узкая щель с закругленными углами, похожая на рот мертвеца.

– Что это? – повторила Мария. Она остановилась перед Босуэллом, новым и странным Босуэллом, чье лицо оставалось скрытым.

– Ваше Величество, в Эдинбурге опасно, – сказал он. – Я привел верных солдат из пограничной стражи, чтобы сопроводить вас в безопасное место. Мы отправимся в замок Данбар.

Он быстро протянул руку и подхватил уздечку ее лошади.

– Прошу вас, не сопротивляйтесь.

– Кто выступил против нас? – требовательно спросила она. – Мортон, Леннокс-Стюарт или сторонники Нокса?

– Сейчас трудно сказать. Все смешалось. Следуйте за мной, – он повернул ее лошадь и повел за собой в поводу. – Вы тоже, – обратился он к троим советникам.

Мария повернулась, собираясь заверить их, что все в порядке. Но Мейтленд и Хантли не выглядели встревоженными и даже удивленными, в отличие от Мелвилла. С некоторым потрясением она поняла, что снова оказалась в сетях заговора, подробности которого были ей неведомы. Они уже знали, что происходит. Именно поэтому Мейтленд не обращал внимания на весенний праздник природы: он думал о том, как развиваются события. А Хантли… происходящее не нравилось ему, и он хмурился, но тем не менее согласился на это. Боже милосердный! Значит, так Босуэлл собирался решить их проблему?

– Если там действительно началась смута, пошлите одного из ваших людей в Эдинбург, чтобы поднять тревогу, – сказала Мария.

– Как пожелаете, – ответил Босуэлл и дернул головой в сторону лорда Бортвика и его отряда. – Отправляйтесь, господа. Между тем нам самим нужно спешить.

Они приблизились к Эдинбургу, откуда по ним был выпущен залп из пушек, оказавшийся очень неточным. Обогнув город, они двинулись на восток к Данбару и морскому побережью. Внезапно цветущие луга и бурлящие весенние ручьи превратились в ничто, и Мария потеряла из виду все, кроме солдат, окружавших ее со всех сторон. Босуэлл хранил молчание, он был похож на пришельца из какой-то неведомой и ужасной страны, который обязался доставить пленников в нужное место.

Почему он не разговаривает с ней? Мария сглотнула комок в горле, когда первая волна возбуждения схлынула, оставив лишь смутные страхи и подозрения.

Солнце опускалось за ними, и люди зажгли факелы, когда проходили через небольшие лотианские селения Далкейт и Хаддингтон – родной город Нокса – и огибали стороной поместье Мейтленда. Если бы он захотел, то несомненно, мог бы спастись бегством. Но нет: он продолжал путь, что было самым очевидным доказательством его участия в заговоре.

Мария почувствовала запах моря. К полуночи они прибыли в замок Данбар. На какое-то мгновение, когда она въехала во двор и услышала крики чаек, паривших над волнами, она испытала бурную радость: это было точно так же, как в тот раз, когда Босуэлл привез ее сюда после убийства Риччио.

Но лишь на мгновение. Теперь все было иначе.

Босуэлл выехал из гущи солдат.

– У меня здесь восемьсот человек, верных моему приказу! – крикнул он. – Не пытайтесь испытывать мое терпение. Уверяю вас, они будут подчиняться мне и убьют любого, кто попытается сбежать, независимо от рода и звания.

Послышался ропот и гневные восклицания, но лишь среди небольшого эскорта, сопровождавшего Марию в дороге.

– Не пытайтесь сопротивляться, – обратилась к ним Мария. – Вы видите, что у него сотни людей, а вас меньше тридцати. Мы должны подчиниться.

Она не хотела показной отваги, которая приведет к кровопролитию. Силы были безнадежно неравными.

Босуэлл приподнялся в стременах и звонким голосом произнес:

– Шотландские лорды подписали бонд, разрешающий мне жениться на королеве и считать предателем и изменником каждого, кто попытается помешать этому!

Он помахал листом бумаги, едва различимым в красном пламени факелов.

– Но я знаю, найдутся те, кто попробует воспрепятствовать этому! Я женюсь на королеве, кто бы ни выступил против меня, и даже не буду спрашивать, согласна ли она или нет!

Наступило потрясенное молчание. Босуэлл спрыгнул с коня, подошел к Марии и заключил ее в объятия. Он прижал ее к себе так крепко, что она едва могла дышать.

– Королева у меня, и я сделаю так, что она останется со мной. Не пытайтесь вмешаться, иначе вам конец!

Он подхватил Марию на руки и понес через зияющий темный проход во внутреннюю часть крепости. Она дрожала всем телом. Он миновал внутренний двор, вошел в цитадель, а потом, не замедляя шага, поднялся на верхний этаж. Там он отпустил ее, захлопнул тяжелую дверь и накинул в пазы деревянный засов, массивный, как корабельная балка. Снаружи доносились нестройные крики.

– Никто не сможет проникнуть сюда, – сказал он, словно читая ее мысли. – Здесь мы в безопасности.

В квадратном помещении со старинными стенами из груботесаного камня горели три факела в стенных нишах. Одно из трех окон, выходившее на море, было открыто, и шум ветра почти заглушал его слова.

– В безопасности? – Мария посмотрела на него – грубого, облаченного в кожу воина, стоявшего перед ней. Она думала, что знает его. Теперь он выглядел как один из северян, вырезанных на старинных рельефах, изображавших вторжение викингов. – Должно быть, ты сошел с ума. Почему ты это сделал?

– Теперь у меня есть тысяча свидетелей, готовых подтвердить, что я похитил королеву и возлег с ней против ее воли. Ты могла бы немного больше протестовать, чтобы убедить скептиков, – он улыбался, как будто совершил ловкий трюк.

– Как мы посмеем это сделать? Нам никто не поверит! – его дерзость и отвага казались необыкновенными.

– Увидеть – значит поверить, – ответил он. – Так говорят люди. Теперь тысяча человек видели нас, и я собираюсь держать тебя здесь для пущего правдоподобия. Все должны поверить…