Избранные лучшие детективные истории
Шрифт:
— Эй, герой! А ты уверен, что этот пакетик вообще был в этой коробке? — подозрительно спросил Дед Мороз.
— Какая правильная мысль! — подала голос Марго. — Дайте, я вас расцелую, дедушка, — сказала она, протягивая руки к Морозу.
Тот еле вырвался из ее объятий, поправляя съехавшую на сторону бороду.
— Хватит с меня этих нежностей! — гаркнул он, но, встретившись взглядом с огромной женщиной, осекся. — Надо что-то решать!
— А что решать? — удивилась Елизавета. — Наркотика нет, и возникает вопрос, был ли он вообще? Кроме того, позвольте спросить вас, господа, на каком основании вы удерживаете здесь мою клиентку?
— Но не мог же героин просто раствориться в воздухе! — негодующе воскликнул следователь.
— Не
— Ваша бедная девушка весит, как эти быки, — пробормотал следователь. — Я не знаю, может, стоит пригласить эксперта, чтобы выяснить, сколько граммов зелья необходимо, чтобы сбить с ног эту… — он пытался подобрать слово, — … эту массу? Взять на анализ мочу…
— Нет, ну нам все равно придется это как-то объяснять! — вклинился Дед Мороз, чрезвычайно досадуя по поводу отсутствия здравого смысла в головах его подчиненных.
— А может, — подала голос одна самая молоденькая Снежинка, должно быть, секретарша. — Может, под Новый год на самом деле случаются чудеса?!
Наступило долгое молчание…
То, что чудеса все-таки случаются, Марго убедилась на следующие сутки, когда увидела снег не через зарешеченное окошко своей камеры. Она поймала в ладонь несколько снежинок и, ощутив кожей их прохладную влагу, поняла, что жива. Солнца не было видно. Мир окутало ватной пеленой. Но в ее груди беспокойной птицей билось сердце. В нем не было мести. В нем была гулкая пустота. И Марго была совершенно свободна!
В витрине книжного магазина сверкала праздничными огнями елка, а перед глазами усталой бледной женщины уже разливалось багрянцем новогоднее зарево далекого Парижа. Она поедет туда на гастроли! Анри Перье получил приглашение, и «Крошки а-ля Рюс» сорвут аплодисменты на французской сцене. Пусть «Мулен Руж» содрогнется под тяжестью их красивых тел! Париж — вечный город любви. Кажется, так говорил ей старина Анри. Кто-кто, а ловкий француз всегда знал, где стоит лечить душевные раны…
На Елизавету Дубровскую снег всегда действовал благотворно. Вот и сегодня, глядя на непроницаемые белые тучи, от которых небо едва не ложилось горожанам на плечи, она ждала снегопада. Не тех редких снежинок, которые, падая на землю, покрывали тротуары белой проседью, а волшебных хлопьев, мерно падающих за окном. Тогда лихорадка последних дней уступит место безмятежному спокойствию. Какое же потрясение она испытала вчера, после того как в кармашке своей сумки обнаружила треклятый пластиковый мешочек с белым порошком! «Дорогая, я привезу тебе из Парижа чудесную сумку, — шепнула ей Марго на прощанье. — А эту рвань выброси не жалея». Смысл загадочной фразы дошел до нее не сразу. Поначалу она не поняла, с какой стати ей нужно отправлять в мусорный контейнер вполне еще приличную сумку!
Теперь-то она уже знала, что фокусница Марго вовсе и не думала глотать ядовитый порошок. Ловким движением, она переместила пакет себе в рукав, а уж после в карман новогодней шубы Деда Мороза, где он и находился во время всех поисковых мероприятий. Уже потом, облобызав дедушку во второй раз, она забрала мешочек и сунула его в сумку адвоката, зная, что после того как ту перетрясли трижды и даже вспороли ножом подкладку, вряд ли кто отважится испытывать терпение обозленной защитницы еще раз. В конце концов, озадаченные сыщики решили, что вещественное доказательство было утеряно при пересылке от эксперта к следователю. Дело выглядело не совсем привлекательно, учитывая то щекотливое обстоятельство, что следственное действие совпало по времени с корпоративным праздником по случаю Нового года в стенах уважаемого заведения.
Для того чтобы не давать повода для всякого рода слухов, версию про проглоченный обвиняемой героин было решено не обнародовать. Дело спустили на тормозах…Максим раздраженно сорвал с груди белый цветок. Ну надо же было такому случиться! Все, что он так тщательно планировал последние несколько недель, лопнуло как мыльный пузырь. Какой-то доброжелатель послал тестю большую фотографию, на которой он в первобытном экстазе тискал груди Марго. К письму была приложена краткая пояснительная записка, прочитав которую Большой босс превратился в раненого зверя. Он с треском выгнал несостоявшегося родственника за порог и объявил помолвку рождественской шуткой.
Значит, все, что он сделал для того, чтобы оказаться свободным и богатым, оказалось напрасно! А ведь он почти свернул горы.
Забравшись в квартиру Марго, он пытался найти снимки, которые выдавали его с головой. Он так боялся, что влюбленная баба пустит их в ход! Когда разбил любимую лампу Марго, стало ясно, что в тайне сохранить визит к подруге вряд ли удастся. Он инсценировал кражу, расцарапав дверь и перевернув все вверх дном. Но задача не была решена. Марго становилась для него слишком опасна, и тогда он решился на крайние меры. Запрятал ее за решетку, поставив на кон все: честность, порядочность, собственное самоуважение. Но проиграл! Та самая фотография, которую он некогда презентовал приятелям как доказательство выигранного пари, стала для него роковой. Кто-то из них и подложил ему свинью, выслав компромат вместе с поздравлениями шефу…
В двенадцать часов ночи, когда взлетели в воздух первые пробки от шампанского, небо, наконец, взорвалось вихрем белого конфетти, как одеяло накрывшего большой город. Люди восприняли это как доброе предзнаменование. Ведь на самом деле, если на Новый год идет снег, значит, все будет хорошо. По-другому и быть не может…
Анна Данилова
Криминальный спектакль
У ворот она увидела такси. Кроме нее, оттуда, из этого ада, именуемого тюрьмой, не вышел сегодня никто. Вероятно, эта чистенькая, канареечного цвета машина поджидает кого-то из персонала. Сегодня Рождество. Головы у всех, в том числе и у надзирательниц, не говоря уже о высшем начальстве, заняты мечтами о том, как бы скорее добраться до дома, приготовить праздничный ужин и отметить Рождество. Мила тоже должна отпраздновать — сполна. И Рождество, и свое досрочное освобождение. Хотя разве оно не явилось для нее настоящим рождественским подарком? Да о таком можно было только мечтать! Вместо десяти лет — всего лишь год тюрьмы. Да и то, ее отпустили бы еще месяц назад, просто слишком много времени ушло на оформление документов и разные формальности.
Из такси вышел водитель и направился прямо к Миле.
— Здравствуйте, вы — Мила Горкина?
«Горкина, с вещами — на выход!»
Водитель с рябым лицом, страшный, как атомная война. Его физиономией гвозди, что ли, забивали?
— Да. Я — Горкина.
— Тогда я за вами. Я должен доставить вас домой. Мне сказали, что ключи от вашей квартиры находятся у вас. Так?
— Так. И кто же это такой хороший, нанявший вас?
— Мне сказали, что вы его знаете.
— Ладно, поехали. — Она уже поняла, что он все равно не скажет. Таковы правила.
В тоненькой курточке было холодно стоять на морозе. Ветер продувал ее насквозь. Было бы глупо подхватить простуду в день освобождения.
Водитель открыл дверцу машины, Мила бросила на заднее сиденье сумку с тем, что вряд ли можно было назвать полноценными вещами, сама села на переднее, достала сигарету и, не спросив водителя, можно ли здесь курить, с наслаждением затянулась. Машина тронулась, покатила по заснеженной ровной дороге в сторону города.