Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Мой бог! Госпожа Поклен родит другого.
— Госпожа Поклен никогда более не родит такого, и никакая другая госпожа в течение нескольких столетий такого не родит.
— Вы меня изумляете, сударь!
— Я и сам изумлен. Поймите, что по прошествии трех веков, в далекой стране, я буду вспоминать о вас только потому, что вы сына господина Поклена держали в руках.
— Я держала в руках и более знатных младенцев.
— Что понимаете вы под словом знатный? Этот младенец станет более известен, чем ныне царствующий король ваш Людовик XIII, он станет более знаменит, чем следующий король, а этого короля, сударыня, назовут Людовик Великий или Король-солнце! Добрая госпожа, есть дикая страна, вы не знаете ее, это — Московия, холодная и страшная страна. В ней нет просвещения, и населена она варварами, говорящими на странном для вашего
Шут, прозванный Королем Самоедским, скрипя пером, выведет корявые строки:
«…Горжыбус. Есть нужно даты так великыя деньги за вашы лица изрядныя. Скажыте мне нечто мало что соделалысте сым господам, которых аз вам показывах и которых выжду выходящих з моего двора з так великым встыдом…»
Переводчик русского царя этими странными словами захочет передать слова вашего младенца из комедии «Смешные драгоценные» [119] :
«…Горжибюс. Вот уж действительно, нужно тратить деньги на то, чтобы вымазать себе физиономии! Вы лучше скажите, что вы сделали этим господам, что они вышли от вас с таким холодным видом…»
119
«Смешные драгоценные». — Булгаков дает буквальный перевод слова «precieuse», которое приобрело в XVII в. дополнительное значение: хозяйка или посетительница аристократического салона, отличающаяся характерной вычурной речью и манерой поведения, принятыми в узком элитарном кругу. Вскоре это значение было перенесено на общий стиль салонной культуры XVII в. и порожденное ею литературное направление. В научной литературе слово это не переводится, а транслитерируется: «прециозный», «прециозница». Традиционный перевод названия комедии Мольера — «Смешные жеманницы» (или «Смешные модницы»).
В «Описании комедиям, что каких есть в государственном Посольском приказе мая по 30 число 1709 года» отмечены, в числе других, такие пьесы: шутовская «О докторе битом» (он же «Доктор принужденный») и другая — Порода Геркулесова, в ней же первая персона Юпитер». Мы узнаем их. Первая — это «Лекарь поневоле» — комедия все того же вашего младенца. Вторая — «Амфитрион» — его же. Тот самый «Амфитрион», который в 1668 году будет разыгран сьером де Мольером и его комедиантами в Париже в присутствии Петра Иванова Потемкина, посланника царя Алексея Михайловича.
Итак, вы видите, что русские узнают о том человеке, которого вы принимаете, уже в этом столетии. О, связь времен! О, токи просвещения! Слова ребенка переведут на немецкий язык. Переведут на английский, на итальянский, на испанский, на голландский. На датский, португальский, польский, турецкий, русский…
— Возможно ли это, сударь?
— Не перебивайте меня, сударыня! На греческий! На новый греческий, я хочу сказать. Но и на греческий древний. На венгерский, румынский, чешский, шведский, армянский, арабский…
— Сударь, вы поражаете меня!
— О, в этом еще мало удивительного! Я мог бы назвать вам десятки писателей, переведенных на иностранные языки, в то время как они не заслуживают даже того, чтоб их печатали на их родном языке. Но этого не только переведут, о нем самом начнут сочинять пьесы, и одни ваши соотечественники напишут их десятки. Такие пьесы будут писать и итальянцы, а среди них — Карло Гольдони [120] , который, как говорили, и сам-то родился при аплодисментах муз, и русские.
120
Карло Гольдони (1707–1793) — итальянский комедиограф, развивший на национальной почве традиции мольеровской комедии. Его пьеса «Мольер» была переложена на французский язык драматургом Луи-Себастьеном Мерсье (1776). В ней произвольно и с множеством анахронизмов использованы отдельные факты из жизни Мольера.
Не только в вашей стране, но и в других странах будут сочинять подражания его пьесам и писать переделки этих пьес. Ученые различных стран напишут подробные исследования его произведений и шаг за шагом постараются проследить его таинственную жизнь. Они докажут вам, что этот человек, который сейчас у вас в руках подает лишь слабые признаки жизни, будет влиять на многих писателей будущих столетий, в том числе на
таких, неизвестных вам, но известных мне, как соотечественники мои Грибоедов, Пушкин и Гоголь. Вы правы: из огня тот выйдет невредим, Кто с вами день пробыть успеет, Подышит воздухом одним, И в нем рассудок уцелеет. Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок. Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету, Где оскорбленному есть чувству уголок!Это строчки из финала пьесы моего соотечественника Грибоедова «Горе от ума».
А я, быв жертвою коварства и измены, Оставлю навсегда те пагубные стены, Ту бездну адскую, где царствует разврат, Где ближний ближнему — враг лютый, а не брат! Пойду искать угла в краю, отсель далеком, Где можно как-нибудь быть честным человеком!А это строчки из финала пьесы этого самого Поклена «Мизантроп» в переводе русского автора Федора Кокошкина (1816 год).
Есть сходство между этими финалами? Ах, мой бог, я не знаток! Пусть в этом разбираются ученые! Они расскажут вам о том, насколько грибоедовский Чацкий похож на Альцеста-Мизантропа, и о том, почему Карло Гольдони считают учеником этого самого Поклена, и о том, как подросток Пушкин подражал этому Поклену, и много других умных и интересных вещей. Я во всем этом плохо разбираюсь. Меня это совершенно не интересует!
Другое занимает меня: пьесы моего героя будут играть в течение трех столетий на всех сценах мира, и неизвестно, когда перестанут играть. Вот что для меня интересно! Вот какой человек разовьется из этого младенца!
Да, я хотел сказать о пьесах. Весьма почтенная дама, госпожа Аврора Дюдеван, впрочем более известная под именем Жорж Санд [121] , будет в числе тех, кто напишет пьесы о моем герое.
В финале этой пьесы Мольер, подымаясь, скажет:
— Да, я хочу умереть дома… Я хочу благословить свою дочь.
121
Жорж Санд (1804–1876) — французская писательница эпохи романтизма, автор многочисленных романов. Русский перевод ее драмы «Мольер» появился в журнале «Москвитянин» в 1851 г. Пьеса построена на устойчивых штампах псевдоисторической драмы, изобилует мелодраматическими сценами и анахронизмами, один из которых отмечает Булгаков.
И принц Конде, подойдя к нему, подаст реплику:
— Обопритесь о меня, Мольер!
Актер же Дюпарк, которого ко времени смерти Мольера, кстати сказать, не будет на свете, рыдая, воскликнет:
— О, потерять единственного человека, которого я когда-либо любил!
Дамы пишут трогательно, с этим ничего уж не поделаешь! Но ты, мой бедный и окровавленный мастер! Ты нигде не хотел умирать, ни дома и ни вне дома! Да и вряд ли, когда у тебя изо рту хлынула рекою кровь, ты изъявлял желание благословлять свою мало кому интересную дочь Мадлену!
Кто пишет трогательнее, чем дамы? Разве что иные мужчины: русский автор Владимир Рафаилович Зотов [122] даст не менее чувствительный финал.
— Король идет. Он хочет видеть Мольера. Мольер! Что с вами?
— Умер.
И принц, побежав навстречу Людовику, воскликнет:
— Государь! Мольер умер!
И Людовик XIV, сняв шляпу, скажет:
— Мольер бессмертен [123] !
Что можно возразить против последних слов? Да, действительно, человек, который живет уже четвертое столетие, несомненно, бессмертен. Но весь вопрос в том, признавал ли это король?
122
Зотов Владимир Рафаилович (1821–1896) — литератор, печатавшийся в журнале «Пантеон». Его историческая драма «Мольер» была опубликована там в 1848 г.
123
«Мольер умер!.. Мольер бессмертен!» — цитата, заключающая собой драму Зотова; комически обыграна Булгаковым в «Мастере и Маргарите», гл. 28.