Избранные произведения
Шрифт:
Что сразу не влюбилось бы в него?
За страсть к Юсуфу кто тебя осудит?
Никто из нас тебя винить не будет.
Хотя сей мир вращается давно,
Таких красавцев мало рождено,
Пусть каменному сердцу стыдно станет,
На страсть твою пусть он с любовью взглянет»,
Юсуфа стали наставлять потом:
«О ты, кто осчастливил этот дом!
Чье имя доброе гремит повсюду!
Ты — роза без колючек в том саду,
Где счастье в спутники берет беду.
Ты нам сияешь в первозданных звездах,
Украсив пламя, землю, воду, воздух!
Не заносись в своей гордыне ввысь,
Ты к нам с престола чуточку спустись.
Вот Зулейха — пыль на твоей дороге,
Так не топчи ее, надменный, строгий.
Ты пыли не отказывай в любви,
Ей милость, целомудренный, яви!
Расстанься ты с уклончивою речью,
Пойди желанью пылкому навстречу.
Пусть даже эта страсть тебе чужда —
Той помоги, кого гнетет нужда.
Будь благодарен за любовь и дружбу
И, благодарный, сослужи ей службу.
Забудь свою гордыню, покорись,
Не то боимся мы, о кипарис,
Что будешь ты из-за своей гордыни
Страдать в неволе, слезы лить в кручине.
Мы знаем, что отчаявшийся друг
Становится врагом опасным вдруг.
Мы знаем: грозного страшась потока,
Погубит мать свое дитя жестоко.[24]
Тебе грозит темницей госпожа.
Там стерегут злодеев сторожа.
Темна, тесна, как грешника могила,
Темница всё живое устрашила.
Приговоренных к смерти там приют,
Туда ни свет, ни ветер не пройдут,
В тюрьме у всех людей дыханье сперто,
Над ней десница бога не простерта.
Там воздух стал рассадником чумы,
Как нива зол холодный пол тюрьмы,
Там сверху к страшной казни приговоры
Там на дверях отчаянья затворы.
Тюрьма — как склянка, полная смолы,
Ее жильцы одеты в кандалы.
Там скатерти плодами не покрыты,
Там только собственною жизнью сыты,
Там стражи словно созданы для бед,
Соседа ненавидит там сосед.
На лицах стражей частые морщины —
Тюремные решетки для мужчины.
Черны обличья стражей, как зола,
Их злоба сжечь бы целый мир могла!
К чему ж такая мрачная темница
Тебе, чьей красотою мир гордится?
Во имя блага и судьбы своей
Ты Зулейху отныне пожалей.
Не то она из сердца страсть изринет,
Не то она тебя в темницу кинет
Ты к ней склонись, как к письменам перо,
Чтоб на скрижалях начертать добро.
А если сердце счастья не получит
И прелесть Зулейхи тебе наскучит,
То, скрывшись от ее влюбленных глаз,
Ты стань любовником одной из нас.
Ты посмотри, как мы прекрасны, юны,
Мы — красоты блистающие луны.
Уста раскроем — Зулейха тогда
Свои уста закроет от стыда:
Им не сравниться с нашими устами,
И вся она бледнеет перед нами».
Когда Юсуф услышал, поражен,
Призывы, уговоры хитрых жен
Не только ради Зулейхи несчастной,
Но ради них ступить на путь опасный,
Отвергнув честь, и разум, и закон, —
Он отвернул свой лик от знатных жен.
Он поднял руки, обратился к богу
«Ты указуешь страждущим дорогу,
Безгрешных, целомудренных храня,
От всякого несчастья ты броня.
Отшельнику в уединенной келье
Даруешь непорочное веселье.
Тюрьма гораздо больше мне мила,
Чем этих грешниц речи и дела.
Навек да станет мне жильем темница,
Чтоб я не видел больше эти лица!
Язык соблазна, сладострастный взгляд,
Боюсь, меня от бога отвратят.
И если ты от сих блудниц лукавых,
Забывших о законах и уставах,
Не вызволишь меня, то горе мне:
Придется жизнь прожить в позоре мне!»
Поскольку о тюрьме он стал молиться,
То и была ему дана темница,
А попросил бы волю дать ему —
Не бросил бы господь его в тюрьму:
Тогда Юсуф не ведал бы до гроба,
Что значит гнет и мерзких стражей злоба.