Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

— Говорят, ты делаешь большие успехи в деле поиска утраченной собственности.

Глава 9

Утро Светлого Христова Воскресения выдалось на славу — рассвет окрасил небо золотыми и розовыми тонами. Возможно, Господь услышал молитвы Десмонда, а возможно, у ирландского прогнозиста погоды, как ни странно, было хорошее настроение. Впрочем, как и у каноника, радовавшегося Воскресению Христа, а еще концу Великого поста и связанных с ним мучений. Он поздравил своего викария, традиционно приложившись к его щеке.

— Десмонд, торжественную мессу будешь служить ты, а я буду помогать, — заявил он зардевшемуся от неожиданности Десмонду и продолжил: — Ты заслужил это право, приятель. Никто больше тебя не пекся о ребятишках. И вообще, ты мне вроде как пришелся по душе.

Из Маунт-Вернона прислали охапки весенних цветов. Высокий алтарь, богато украшенный нарциссами и пасхальными лилиями, благоухал и поражал воображение роскошным убранством. Майкл, церковный служитель, принарядившийся по случаю Пасхи и даже с бутоньеркой в петлице, доложил, что в церкви яблоку негде упасть.

— В жизни такого не видел. Они даже в проходах стоят.

— Ты как, не слишком волнуешься? — спросил каноник у Десмонда и, когда тот покачал головой, добавил: — Я интересуюсь, потому что мадам вернулась. Надеюсь, она все же заметит, что перила алтарной преграды никуда не годятся!

В этот момент послышались звуки органа, церковный хор запел вступительный хорал, и процессия медленно вошла под церковные своды. Десмонд в торжественном, белом с золотом, атласном облачении шел в сопровождении восьми маленьких алтарных мальчиков, одетых в монашеские рясы, и каноника, демонстрирующего величественное смирение.

Первый взгляд Десмонда был на его причастников, сидевших на передней скамье. Все было именно так, как он и хотел: мальчики — с белыми с золотом нарукавными повязками, девочки — либо в белых накрахмаленных передниках, либо в белых летних платьицах, но одна была одета особенно красиво — на ней была туника из белой вуали.

Десмонд, весьма довольный увиденным, взошел на алтарь, преклонил колена, и месса началась.

Церемония шла своим чередом, каждое движение было выверено, медленно и торжественно разворачивали гобелен, тканный золотыми и алыми нитями. И только когда каноник начал читать отрывок из апостольского послания, Десмонд осмелился посмотреть на почетное место на передней скамье и тут же поймал пристальный взгляд мадам, не сводившей с него глаз. Вид у нее был вполне счастливый — похоже, она привезла хорошие новости из Швейцарии, — и ей очень шел синий твидовый костюм, в котором она выглядела, как всегда, обворожительно.

Служба тем временем продолжалась, колокол известил об освящении Святых Даров и о Святом причастии. Дети поднялись со скамьи и чинно преклонили колени перед перилами алтарной преграды, после чего Десмонд подошел к ним, чтобы лично дать им их первое в жизни причастие. Затем к нему потянулись родители детей и остальные прихожане. К Десмонду присоединился каноник, чтобы помочь причастить всех желающих. Наконец, самой последней подошла мадам, которая, опустившись на колени, подняла глаза, чтобы поймать ласковый, полный чистой любви взгляд отца Десмонда.

И вот месса закончилась, снова зазвучал орган, и хор исполнил заключительный гимн «Наш Господь Христос воскрес». Когда они уже разоблачались в ризнице, каноник прошептал:

— Прекрасно, приятель! Ни одного неверного шага.

Детей отвели в школьный зал и усадили за длинный стол, чтобы под присмотром школьного учителя угостить их пасхальным завтраком, состоящим из овсяных хлопьев, яичницы с беконом, чая с тостами и фруктового торта. Мадам уже была там. Она принесла в подарок каждому ребенку маленький требник «Ключи Царства Небесного». А вскоре к ней присоединились Десмонд с каноником.

— Не вставайте, — остановил детей движением руки каноник. — Завтракайте спокойно. И благослови вас Господь! — Затем он поклонился мадам Донован. — Счастлив видеть вас снова дома, мадам. Церковь сегодня была прекрасна. И все благодаря вам.

— Месса была прекрасна, — повернулась к Десмонду мадам Донован. — Можно сказать, безукоризненна. Я была глубоко тронута. А эти очаровательные дети. И так хорошо подготовлены…

— О да, мадам, — перебил ее каноник. — Чудесное зрелище. Вот только если бы перила, перед которыми встают на колени эти прелестные создания, были бы получше…

— Успокойтесь, каноник, — рассмеялась мадам. — Вы получите ваши перила, и даже раньше, чем думаете. Кстати, как у вас обстоят дела с «Маунтин Дью»?

— Мадам, во время поста я не выпил ни капли. А вообще я позволяю себе только чуть-чуть, на два пальца, и только раз в день. Десмонд свидетель. И все же у меня такое чувство, что мои запасы скоро кончатся.

— Вам сейчас же пришлют еще один ящик прямо из Дублина.

— Благодарю щедрейшую из женщин, — низко поклонился каноник.

— А как насчет вас, Десмонд? Вы согласитесь принять приглашение на чай?

— Всенепременно, мадам.

— Боже милостивый! — улыбнулась Десмонду мадам. — Мы с вами, точь-в-точь как герои одной из этих жутких опер Кавалли. «Орминдо», например. Можете приходить к четырем.

Когда она покинула зал, Десмонд не пошел следом за каноником, а обошел кругом длинный стол. Поравнявшись с девчушкой в белой тунике из вуали и встретив ее сияющий взгляд, Десмонд наклонился к ней и шепнул:

— Ты хорошо молилась, милая Пегги.

Когда он вернулся в дом священника, в столовой, где уже сидел каноник, Десмонд столкнулся с запыхавшейся миссис О’Брайен.

— Прошу прощения, каноник, — сказала она. — Я так закрутилась с этими детскими завтраками, что у меня для вас только сэндвич с ветчиной. Но на ужин обещаю приготовить седло барашка.

— Не стоит беспокоиться, миссис О’Брайен. Вы еще ни разу меня не подводили. И я с удовольствием выпью свою порцию «Маунтин Дью» с сэндвичем.

— Надо же, сколько народу сегодня собралось! — всплеснула руками миссис О’Брайен, поставив на стол бутылку. — В жизни не видела, чтобы церковь была просто битком набита… Пришли даже выпивохи и баламуты, ошивающиеся у Донегана.

— Скажите, миссис О’Брайен, — начал каноник, отмеряя себе ровно на два дюйма «Маунтин Дью», — а вам знакома старая песня, которая начинается примерно так: «Как-то рано поутру из Типперэри я иду»?

— Нет, каноник.

— Ну, она еще кончается примерно так: «Сотворили все, друзья, те две хрюшки, а не я». — И когда миссис О’Брайен удалилась, удивленно качая головой, каноник сказал: — Десмонд, я вижу на горизонте ящик «Маунтин Дью», а также, если Богу будет угодно, новые перила из каррарского мрамора. А теперь ступай пить чай к нашей дорогой мадам Донован и постарайся быть с ней очень-очень любезным.