Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

– Но где же твоя сумка? – поговорив с минуту, по-девчоночьи воскликнула тетя Ева. На ней был костюм из белого пике, темные волосы украшала оранжевая лента, повязанная на цыганский манер. – Только не говори, что не собираешься играть!

Покраснев, он с запинкой пробормотал:

– Да вот, запястье – я его растянул, понимаете.

Тетя Ева взглянула на его руку, потом наклонила голову и кокетливо погрозила пальчиком.

– Но ты должен сыграть, – решительно заявила она. – Мы рассчитываем на тебя. Идите с Чарли в его комнату, он одолжит тебе что-нибудь из своих вещей.

– Правда, растяжение… рука плохо двигается… – протестовал Питер с зардевшимися щеками.

Но тете Еве, которая властно подгоняла их наверх, и дела не было до его «растяжения». Не успев придумать более убедительную отговорку, Питер оказался в спальне Чарли, симпатичной неряшливой комнате с рядами полок, уставленных книгами, и цветными гравюрами на стенах. Он смотрел, как его кузен вытаскивает из набитого вещами нижнего ящика ворох фланелевых брюк.

– Эти должны подойти, – выпрямившись, сказал Чарли. Он был примерно одного роста и возраста с Питером, темноволосый, серьезный, немного важничающий, как его отец, но дружелюбный. Оглядев Питера с явным удовлетворением, он улыбнулся широкой подкупающей улыбкой. – Выкури сигарету, пока переодеваешься, – предлагая свой портсигар, сказал он. – У меня где-то лежит ракетка, которая тебе подойдет.

– Весьма любезно с твоей стороны, – отстегивая подтяжки, пробурчал Питер. – Я так вымотался, что позабыл захватить свои шмотки.

Облокотившись о каминную полку, Чарли небрежно выпустил длинную струю дыма.

– Поганый у нас корт, – вскользь заметил он. – Мячи все время улетают в кусты. И вообще, дурацкая это игра. Я играю, чтобы поддерживать вес в норме.

– Я сам уже довольно давно не играл, – в той же манере ответил Питер, держа в зубах сигарету, которая придавала ему уверенности. – Скорее, это игра для девчонок.

И он стащил с себя рубашку, обнажаясь без стыда, с дерзостью юности.

– Сегодня здесь две симпатичные девушки – Китти и Роуз.

– Да?

– Меня самого интересует мисс Дартинг – это Китти.

– О-о! – отозвался Питер.

Ему хотелось сказать что-то подходящее, что-то довольно умное, но в тот момент он ничего не придумал. Поэтому он молча, с видом умудренного опытом человека выпустил из ноздрей дым и зашнуровал одолженные туфли. Когда он переоделся, они спустились вниз и вышли на лужайку. Приблизившись к зрителям, сидящим на стульях, Питер опять почувствовал себя не в своей тарелке. «Модная публика», – подумал он, нервозно силясь улыбнуться. В костюме с чужого плеча он сам себе казался клоуном, а ракетку Чарльза держал как банджо. Однако он успешно справился с потоком приветствий, рукопожатий, восклицаний «Рад познакомиться!» и почти непрерывными раскатами смеха. Это и вправду была симпатичная компания – подруги тети Евы и совсем молодые люди; она любила окружать себя молодежью. Там была миссис Айви Макбрайд, близкая подруга Евы, эффектная блондинка с выразительной жестикуляцией, моложавая энергичная вдова джентльмена, сделавшего деньги на корсетном бизнесе. И Китти Дартинг, живая миниатюрная брюнетка с озорными глазами, у которой папенька недавно приумножил состояние в несколько тысяч фунтов, заработанное на торговле мясом, за счет перехода на замороженный продукт. Была там и Вера, анемичная, немного вялая девушка в очках, хорошо одетая, но не слишком интересная, а рядом с ней – коренастый юноша по имени Джим, краснолицый, крепкий и, судя по всему, веселый, и его сестра Роуз!

И вот Питер сидит на стуле рядом с Роуз, не сводя взгляда с лопнувшей струны своего банджо (или это ракетка?), тем не менее он видит девушку боковым зрением. Вокруг него плавно течет разговор, прерванный его появлением, – у кого пройдет следующая игра в вист, почему не продолжают строительство новой картинной галереи на Мейденхолл-стрит и разве не позор, что именно миссис Муди (а не кого-то другого) попросили открыть благотворительную распродажу подержанных вещей в следующий четверг.

Наконец он поднял глаза на свою соседку. Она выглядела как-то отстраненно. Высокая, кареглазая, с россыпью бледных веснушек на нежной молочной коже и волосами с медным отливом, который подчеркивала зеленая лента.

Отчужденность Роуз немного отпугивала Питера, но он все же выпалил:

– Вы много играете – в теннис, я имею в виду?

Она улыбнулась, и ее застывшие черты моментально обрели притягательную мягкость.

– Да, – искренне произнесла она. – А вы?

А он считал ее отстраненной!

Питер, сразу почувствовав себя более раскованно, неопределенно поиграл бровями.

– А моя игра – крикет, – задумчиво произнес он.

Не он ли, много раз стоя у меловой черты перед столбцами крикетной калитки, выбивал семнадцать против подач брата Джона Джейкоба? Вполне уверовав в свою травму после нескольких повторений, Питер прибавил:

– Вот, растянул себе запястье.

Ее поразило первое из его заявлений, а другое вызвало сочувствие.

– Полагаю, вы живете в городе, – робко заметила она. Под ее неприступностью скрывалась мягкость. – Раньше я вас здесь не видела.

«Удивительная застенчивость, – подумал он, – для столь божественного создания».

– Да, – медленно произнес он, посмотрев на тетю Еву.

Она сидела в конце ряда и не слышала их, однако перестала щебетать и ободряюще кивнула ему.

– У нас был дом в пригороде, – пояснил он. – Но на время моей учебы в университете мы сняли квартиру в городе.

– Значит, вы учитесь в университете? – В ее глазах зажегся интерес.

Кивнув, он лаконично прибавил:

– Медицина!

Она захлопала в ладоши:

– О-о, это замечательно! Отец хотел, чтобы Джим занялся этим. Такая благородная профессия. Но он пойдет в бизнес. По-моему, быть хирургом – это чудесно!

Последовала пауза, во время которой Питер выглядел весьма комично.

– Вы живете здесь? – спросил он через некоторое время.

– Да. Наш дом недалеко отсюда. Тауэрс. Ужасное название – но его придумал отец.

Тауэрс! Питер навострил уши и взглянул на Роуз с новым интересом, к которому примешивалось почтение. Она казалась ему обворожительной – теплые глаза, белоснежная шея, мягкие руки. На ней было отлично сшитое платье из тяжелого шелка, с ярко-зеленым кожаным пояском.

– Как вы сюда попали? – вдруг спросил он, поддразнивая ее. – Я не встретил вас по дороге.

Она взглянула на него с улыбкой удивления:

– Мы приехали на автомобиле. Джим от него без ума.

Тауэрс! И тот потрясающий большой «аргайл»! Право, это превосходит все его мечты. Именно такое общество он предпочитает, и он в него по всем законам вписывается.

– Корт ждет! – игриво прокричала тетя Ева. – Рози и Питер против Айви с Джимом.

Питер послушно поднялся, почти не испытывая беспокойства.

– Вы должны мне помочь, – многозначительно прошептал он Рози, когда они шли к корту. – Я очень долго не играл.

В ответ она доверительно улыбнулась ему.

К счастью, игра не была бурной, она протекала спокойно, легко и не походила на ту игру в пинг-понг, в которую Питер пару раз играл в Гилд-холле Порт-Дорана. Джим играл необдуманно, молотя мячом по сетке, а пухлая вдова, чересчур туго затянутая в корсет, хоть и могла свободно хихикать, но двигалась по ограниченной орбите, а когда пускалась бежать, ее полные груди едва не выскакивали из платья. Спокойная Роуз очень помогла Питеру своими советами. Благодаря ее подсказкам он не наделал глупостей и, держа ракетку за верхнюю часть рукоятки и ловко отбивая мяч, показал себя, как ему представлялось, вполне положительно. Они с Роуз выиграли и ушли с корта буквально под гром аплодисментов.

– Хороший сет, – прошепелявила тетя Ева. – Теперь наша очередь! Ты возьмешь Китти, Чарльз, а я возьму Веру.

И, весело мотнув головой, она повела их на свободный корт.

– Вы сыграли прекрасно, – пробормотала Рози, потягивая лимонад, который Питер галантно принес ей с маленького столика для закусок, – невзирая на больное запястье.

Питер сделал большой глоток из своего стакана, наблюдая за игрой. Вот это была жизнь! В самом деле! Он вытянул ноги в белых брюках – право, он отлично выглядел во фланелевых брюках! – пригладил красиво причесанные волосы, потом бросил взгляд на Роуз.