Избранные сочинения. 1. Ошибка живых

ЭВЕЛИНА

А Истленьев?

КУКЛИН

Он — без 17-ти минут он.

ЭВЕЛИНА

Как все странно! Чай даст удивительный толчок часам и звездам... какую-то новую энергию... И зеркалам.

ЕКАТ. ВАС.

Полночь — время призраков. А где же они?

ЛЕВИЦКИЙ

Полночь — время воображения. А где же оно?

КУКЛИН

Алхимов однажды сказал: «Алхимов однажды скажет!»...

Вот первое письмо, полученное мною от Николая Ивановича Вологдова:

Дорогой Володя, мне понравилось все: и угрюмый рыбак-северянин, притащивший свое заполярье на берег южного моря, и огромные кубы, пугающие нарядную курортную нечисть отсутствием привычных приветственных надписей («добро пожаловать» и т. п.), и просторное безлюдье, где мысленно я брожу и молодею. Если вы встретите там моего молчаливого Ка, то, пожалуйста, кивните ему: он вас узнает!

Я не отказываюсь от отцовства, но должен признаться, что предпочел бы быть вашей бабушкой-колдуньей, сидящей под волшебным навесом птичьего пения.

С нескрываемой завистью

Н. И. Вологдов

P. S. Начинается лето, для меня — пора безвоздушья и удушья. О моих работах ничего утешительного сообщить не могу: по всей вероятности они обречены участи новобрачных в ледяном доме.

7

Из дневника Пермякова

13 сентября.

Я вышел ровно в 9 часов. Дождь стоял за углом. Я по-военному сухо приветствовал его. Я изучаю каменные углы домов. Я хочу их изучить так же, как они меня изучили.

1-Й ПРОХОЖИЙ

Что это, дождь или нет? Если дождь, то почему так косо? А если нет, то почему так да?

2-Й ПРОХОЖИЙ

Ах, не говорите! Все покосилось... Это наклонный почерк судьбы...

Я прошел мимо них так стремительно — стремительно так их мимо прошел я.

День не хотел быть, а для ночи еще было рано. Я резко остановился, все промчалось мимо меня.

15 сентября.

Сказав «вперед», я сказал. Я твердо помолился... Проходя через окно, солнечные лучи что-то теряют, что-то оставляют в стекле. Они из диких становятся домашними.

Уже которую ночь мне снится один и тот же сон. Я вижу себя монгольским воином времен Батыя. Нас тысячи, и мы мчимся на выносливых копях... Интересно, что сказал бы Левицкий? Сказал бы, верно: «Что ж, актуальный сон... Это к нашествию».

17 сентября.

Слово «нет» — вот мое любимое слово. Говорят: «На отрицании долго не протянешь». А зачем нам тянуть долго?

Я подошел к стеклам и увидел улицу. Нету ни ночи, ни дня. Я смотрю на часы: и вправду — не время.

20 сентября.

Сестра хочет познакомить меня со своим женихом. Я прихожу. При свете лампы виден жених. В нем нет ничего жениховского, кроме манеры сидеть, немного подавшись вперед. Где-то рядом с ним воздух пересечен шрамом. Тройное молчание: мое, жениха и часов. Только невеста чуть слышно: тик-так, тик-так... Долго так продолжаться не могло. Оно и не продолжалось. Он назвал свое имя. Имя назвало себя. Я что-то буркнул в ответ, что-то вроде трех гласных: е-у-ы...

Сестра принесла чай. Окна были враждебны. Жених улыбнулся, но улыбка была такой мучительной, что зеркало застонало.

Я пил чай глоток за глотком. Жених оглянулся на окна. Они засверкали от ненависти. Сестра неподвижно сидела. Улыбка, как слепая, брела по ее губам. Сестра мне напомнила безумную. Жених втянул голову в плечи. В воздухе голубел шрам.

От окон подуло льдом. Сестра задернула шторы. Мы сидели при свете часов. Воздух прислонился к стене. В глубине темнел чай. Молчание сгорало медленно, как свеча.

НЕВЕСТА

Как тихо!.. Давайте во что-нибудь играть! В вопросы и молчание?

ПЕРМЯКОВ

Ты меня натолкнула на мысль! Чай — это игра. С кем? — в вопросы и молчание. Во что? — с временем.

ЖЕНИХ

Мне кажется, вы правы... Мне всегда кажется...

ПЕРМЯКОВ

Что я прав?

НЕВЕСТА (Пермякову)

Не говори так холодно!.. Я боюсь окон.

ПЕРМЯКОВ

Ну вот, мы и играем... Какие-то нити протянулись от чая к звездам.

ЖЕНИХ

А я, знаете, то сижу, то вдруг начинаю слышать. То холод, то вдруг темнота... Когда я шел сюда, мне окна сказали, что я живым не выйду. Я улыбнулся, думая, что это шутка. А это, и вправду, оказалось шуткой.

НЕВЕСТА

Что это ты говоришь? Я насчитала 33 слова и все их смешала... Меня все куда-то влечет улыбнуться... куда-то влечет в темноту.

ПЕРМЯКОВ

Двое, вы во что-то играете... Зеркала любят женскую наготу.

НЕВЕСТА

Ты сказал: «прощайте!» Или ты так и уйдешь не поздоровавшись?..

23 сентября.

Я нигде. Ищут и не могут найти. Странный колесный звук у дождя.

Словно телеги и обозы Скрипят о мертвых и о босых...

Я видел Истленьева. Он меня не заметил. Шел куда-то один. Я задумался о нем и не увидел, как попал на вечернюю улицу. Светил осенний фонарь. Странная участь неба — заполнять собой темные подворотни... Где-то во дворе на скамейке я сел. Сколько так прошло времени — бог знает. Полуоторванный жестяный номер, мотаясь, стучал на ветру, как номер ветра... Вдруг — странная фигура!.. Соня приблизилась...

ПЕРМЯКОВ

Здравствуйте, Соня!

СОНЯ

Здравствуйте!..Это вы?

ПЕРМЯКОВ

Да, Соня, это я. Пожалуйста, не бойтесь!.. Вы узнали меня по этой скамейке?

СОНЯ

Нет, по лицу... и рукам.

ПЕРМЯКОВ

Ах, милая Соня!.. Но, пожалуйста, пойдемте отсюда скорее! Здесь очень темно... Я так часто думал о вас!..

Мы пошли. Фонарь освещал девушку болезненно-золотым светом. Ее светлые волосы струились к плечам... Большие глаза сверкали, а шаги были почти не слышны.