Избранные сочинения

Именно по этому поводу мы раньше заметили, что не следует уравнивать будущее и нынешнее устроение, ибо тогда наступит изменение. Тейерь же мы добавим, что обязанности частей тела до тех пор служат потребностям этой жизни, пока сама жизнь не перейдет из временного состояния к вечному, душевное тело — в духовное, смертное облечется бессмертием и тленное — нетлением. И когда, наконец, сама жизнь освободится от потребностей, тогда и части тела — от обязанностей. Впрочем, от этого они не станут ненужными: хоть они и освободятся от обязанностей, но сохранятся для суда, — дабы каждый через тело получил сообразно тому, что делал в нем (2 Кор. 5:10). Ибо на суд Божий призывается весь человек, а он не может быть целым без частей, из субстанций (а не обязанностей) которых он состоит. Может быть, ты станешь утверждать, что и корабль цел без киля, носа, кормы, без исправности всех скреп? И все же мы не раз видели, что корабль, разбитый бурею или изъеденный гнилью, возвращается к прежнему состоянию и даже гордится своим возрождением после того, как все части его собраны и восстановлены. Так стоит ли нам тревожиться за Божье искусство, желание и право? Далее, если богатый и щедрый владелец корабля ради своей прихоти или славы пожелал бы восстановить корабль с тем, чтобы он более не работал, — неужели ты станешь отрицать необходимость всех прежних сочленений корабля, потому что он не будет плавать и можно просто сохранять его, не используя? Стало быть, уже отсюда вполне ясно: Господь, определив к спасению человека, определил к нему и плоть, пожелав, чтобы она вновь существовала в прежнем виде. И не дело тебе настаивать, что она не может существовать вновь, поскольку–де не будет нужды в частях тела. Некая вещь вполне может вновь существовать и вместе с тем не иметь обязанностей: ведь нельзя сказать, что она свободна от них, если она не существует. А если существует, то, наверное, не без пользы: ибо у Бога ничто не пропадает бесполезно.

61. «Ты, человек, получил уста для еды и питья». — Но, может быть, они, скорее, для беседы, дабы ты отличался от прочих живых существ? Может быть, лучше прославлять ими Бога, дабы ты выдавался и среди людей? Ведь и Адам нарек животным имена прежде, чем сорвал плод с дерева, прежде пророчествовал, чем ел. — «Но ты получил зубы, чтобы жевать мясо». — А может, скорее для обрамления твоего рта, когда он открыт? Может, они лучше подходят, чтобы умерять движения языка и выделять ударением части речи? Послушай беззубых и постарайся понять, в чем назначение рта и самого устроения зубов. — «У мужчин и женщин в нижней части тела есть отверстия, — для того, конечно, чтобы через них вожделения находили себе выход». — Но, может быть, они более полезны для вывода истечений? — «К тому же, у женщин внутри есть место, где собирается семя». — А, может быть, через него выходят излишки крови, которую этот более вялый пол не способен разогнать?

Приходится говорить и о таких вещах, ибо люди, со всем усердием стремящиеся опорочить воскресение, бранят его, как хотят, приводя в насмешку примеры частей тела — каких угодно и как угодно. Они не задумываются, что прежде исчезнут сами причины для нужды: для еды — голод, для питья — жажда, для сожительства— произведение потомства, для труда—жизненные потребности. Ибо с упразднением смерти не нужно будет средств для поддержания жизни, и необходимость продолжения рода не будет обременять члены. Но и в наши времена может случиться, что внутренности и детородные части бездействуют. Моисей и Илия постились сорок дней и подкреплялись только Богом [218] . Уже тогда было возвещено: Не хлебом единым живет человек, но словом Божьим (Втор. 8:3; Матф. 4:4; Лук. 4:4). Вот образ грядущей добродетели. И мы, насколько в силах, отказываем устам в пище и отклоняем наши вожделения к сожительству. Сколько среди нас добровольных скопцов? Сколько девственных жен Христовых? Сколько бесплодных обоего пола, наделенных бессильными детородными частями? Значит, уже и здесь части тела бывают бесполезны, их обязанности и плоды временно отсутствуют, ибо . и устроение их временное; однако человек не становится от этого менее цельным. Ибо, когда он будет спасен, тогда — при вечном устроении — мы тем более не будем желать того, чего уже и здесь приучились не желать.

218

См. Исх. 24:18; 3 Цар. 19:8.

62. Впрочем, конец этому прению кладет речение Господа: Будут, — говорит Он, — как ангелы (Матф. 22:30). Если им не нужно будет вступать в брак (ибо они не будут подвержены смерти), то, конечно, у них не будет и сообразной этому потребности телесного существования. Бывало, однако, что и ангелы становились как люди: ели, пили и простирали ноги для омовения [219] . Разумеется, приняв облик человеческий, они сохраняли свою внутреннюю сущность. Значит, если ангелы, став как люди и совершая телесные действия, пребывали в субстанции духа, — почему же люди, став как ангелы, не могут принять духовное расположение, пребывая в той же субстанции плоти? Приняв ангельский облик, они не станут зависеть от обычаев плоти более, чем ангелы в облике человеческом зависели от обыкновений духа. Они вовсе не утратят плоти потому, что будут свободны от ее обычных потребностей, как и ангелы не перестали пребывать в духе, отрешась от обыкновений духа. Поэтому Он не сказал: будут ангелами (дабы не отрицать, что они люди), но: как ангелы (дабы оставить их людьми). Он не упразднил той сущности, которой приписал сходство.

219

См. Быт. 18:4—8.

63. Значит, плоть воскреснет, и воскреснет всякая, и та же самая, и нисколько не поврежденная. Она повсюду сохраняется Богом с помощью вернейшего Посредника между Богом и людьми— Иисуса Христа (1 Тим. 2:5), Который возвратит человеку Бога, Богу—человека, плоти — дух, а духу — плоть. Ибо Он уже заключил меж ними союз в Своем Лице, уже приготовил невесту жениху и жениха — невесте. Но даже если кто–то станет утверждать, что невеста — это душа, то плоть все равно последует за ней, хоть как приданое. Душа — не блудница, чтобы жених принимал ее нагою. У нее есть наряды и свои собственные украшения — плоть, которая сопутствует ей, как молочная сестра. Но истинная невеста — плоть, которая и во Христе Иисусе обрела через Его кровь своего жениха в Духе. Ты, верно, считаешь это гибелью; знай же, что это просто уход. Удаляется ведь не только душа: и плоть имеет свои временные убежища — в воде, в огне, в птицах и зверях. Кажется, что она претворяется в них, но она словно переливается в другие сосуды. А если не хватает самих сосудов, она, перелившись из них в свою мать–землю как бы окольным путем, поглощается ею, чтобы из нее вновь появился Адам, который услышит от Господа: Вот, Адам стал как один из нас (Быт. 3:22). Тогда она поистине узнает зло, которого избежала, и добро, которое обрела. Почему, душа, ты ненавидишь плоть? Ближе нее у тебя никого нет; ее ты должна любить более всего после Господа. Это ближайшая сестра твоя, которая вместе с тобою рождается в Боге. Скорее ты должна была бы вымаливать ей воскресение ведь она согрешила с твоей помощью. Впрочем, неудивительно, если ты и ненавидишь ее, ибо ты отвергла даже ее Творца и привыкла отрицать или изменять ее даже во Христе. Этим ты бесчестишь самое Слово Божье, которое стало плотью, — искажаешь его пером или превратным толкованием, да к тому же прибегаешь к тайнам апокрифов, к этим нечестивым басням [220] . Но Всемогущий Господь, противясь козням неверия и нечестия, по предусмотрительнейшей милости Своей излил от Духа Своего в последние дни на всякую плоть, на Своих рабов и рабынь (ср. Иоиль 2:28—29; Деян. 2:17— 18), оживил искушаемую веру в воскресение плоти и очистил ясным светом слов и мыслей древние писания от всякой двусмысленности и темноты. Потому и надлежало быть ересям, чтобы открылись верные (ср. 1 Кор. 11:19). А ереси не осмелились бы выступить, если бы не нашли каких–нибудь предлогов в Писании. Поэтому и кажется, что древние книги дали им кое–какой материал, который, впрочем, может быть опровергнут теми же самыми книгами. Но подобало открыть Духа Святого, дабы Он изобильно просиял во всех этих речениях, и они не только не добавляли бы новых ростков еретическим уловкам, но истребили и старые их корни. Поэтому Господь устранил все прежние неясности, все произвольные притчи открытой и ясной проповедью всего священного таинства в новом пророчестве, истекающем от Параклета. Если ты зачерпнешь из Его источников, ты уже не сможешь жаждать никакого нового учения и жар вопросов не будет сжигать тебя: постоянно впитывая живительную надежду на воскресение плоти, ты найдешь облегчение.

220

Апокрифы — сочинения, не включенные в библейский канон. Не исключено, что Тертуллиан специально занимался этим вопросом в целях полемики с Маркионом, предлагавшим свой вариант состава Н. 3. — см., напр., Крещ. 1 7 и прим, к этому месту. См. также: Апокрифы древних христиан. М., 1989.

О зрелищах

Пер. Э. Юнца.

1. Верные рабы Божьи! Вы, оглашенные, желающие вскоре соединиться с Ним чрез крещение, и вы, христиане, уже уверовавшие в Него и участвующие в Его таинствах! Следуя правилам веры, началам истины и законам благочестия, познайте обязанность свою удаляться от соблазна зрелищ, как и от прочих мирских грехов, чтобы не грешить по неведению или из притворства. Сила удовольствия так велика, что может привлечь к себе несведущих, а других заставит изменить своей совести: двойное несчастье, случающееся весьма нередко! Некоторые, соблазнясь льстивыми, но ложными правилами язычников, рассуждают так: нет ничего противного религии в удовольствии для глаз и для слуха, потому что душа от того нисколько не терпит; Бога не может оскорбить увеселение, в котором человек сохраняет страх и должное почтение к Господу. Мечта, возлюбленные мои братья, опасное заблуждение, весьма противное и истинной религии и совершенному повиновению нашему Богу. Это и решился я вам здесь доказать. Иные думают, что христианин, долженствующий всегда быть готовым к смерти, устраняется от удовольствий только из трусости. Как это? Вот как, говорят они: христиане, народ подлый и робкий, стараются укрепить себя перед лицом смерти. Чтобы быть в состоянии презирать жизнь, они устраняют все, что нас к ней привязывает, а потому меньше заботятся о конце дней своих и с большей легкостью оставляют жизнь, которую успели уже сделать для себя ненужной. Отсюда их стойкость в мучениях и пытках, но это—скорее результат человеческого благоразумия, чем истинная покорность повелениям Божьим. Ведь те из них, кто привык к этим увеселениям, тяготились необходимостью умереть за Господа. — Пусть так! По крайней мере, такая предусмотрительность была небесполезна, потому что породила удивительное мужество, которое поставило их выше ужасов смерти.

2. Часто выдвигают и такое оправдание: «Бог, как утверждают сами христиане, сотворил все и отдал в дар человеку. А так как все вещи суть благо, потому что Создатель их благ, то в их число входит и все относящееся к зрелищам, как, например, конские бега, львиная травля, состязания в борьбе и пении. Нельзя считать противным воле Божьей то, что Он Сам сотворил. Стало быть, служители Божьи не должны избегать того, чего Господь их не ненавидит. Нельзя утверждать, что Господь осуждает амфитеатры, потому что Им сотворены и камни, и цемент, и мрамор, и колонны. Да и сами игры устраиваются под небом Божьим». — О невежество человеческое! Сколько суетных причин изобретаешь ты, особенно когда речь идет о потере удовольствия! Действительно, многие избегают христианства скорее из опасения лишиться увеселений, чем из страха лишиться жизни. Даже глупец не убоится смерти, понимая, что она неизбежна, а удовольствий даже мудрец не отвергнет, потому что и для глупца, и для умного смысл жизни — именно в удовольствиях. Никто не отрицает (ибо всем известно то, что внушает сама природа), что Бог есть Творец всех вещей, что вещи эти, будучи благими, отданы во владение человеку. Но кто познаёт Бога только посредством естественного света, а не посредством светильника веры, кто взирает на Него издалека, а не вблизи, тот плохо Его знает. Он не ведает, на какое употребление должны мы по воле Божьей обращать Его творения; и не ведает намерений того непримиримого и невидимого врага, который побуждает нас употреблять дары Божьи совсем не так, как Бог хочет.

Причина этому невежеству та, что плохо знающий Бога не может отличить воли Его от умыслов Его противника. Поэтому надлежит не только познавать Того, Кто сотворил все вещи, но знать еще и превратное употребление их. Велико различие между чистым и поврежденным: такое же, как между Творцом и губителем. Сколько дурных дел, строго запрещаемых самими язычниками, производится посредством орудий, которые создал Бог! Если хотите совершить убийство, вы можете прибегнуть к мечу, яду или колдовству. Но железо, ядовитые травы и злые ангелы, — не творения ли Божьи? Не думаете же вы, что Бог произвел их на пагубу людям. Не Сам ли Он вынес смертный приговор человекоубийству, сказав: Не убивай (Исх. 20:13). Опять же, кто сотворил золото, серебро, медь, слоновую кость, дерево и все прочее, из чего делаются идолы, и кто произвел металлы, как не Тот, Кто создал и землю? Но для того и дал Он им существование, чтобы люди боготворили их вместо Него? Конечно нет, потому что идолопоклонство есть величайшее оскорбление Бога. Мы не думаем, что вещи, оскорбляющие Бога, произведены не Им; но использование их в оскорбление Богу уже не есть дело Божье. Сам человек, виновник всякого рода злодеяний, не творение ли Божье, и не образ ли Божий? А ведь он употребил во зло и душу свою и тело, чтобы возмутиться против своего Творца. Ведь глаза нам даны не для того, чтобы разжигать в себе похоть, уши не для того, чтобы слушать злые речи, язык не для того, чтобы клеветать, уста не для того, чтоб обжираться, желудок не для чревоугодия, детородные части не для бесстыдных выходок, руки не для воровства, ноги не для искания преступлений, и душа наша не для того соединена с телом, чтобы быть орудием обмана и коварства. Если же правда, что Всеблагой Бог гнушается употреблением во зло творений Его, то из этого следует, что все осуждаемое Им сотворил Он не для дурной цели, и что вещи, которые люди используют во зло, дурные только по дурному их употреблению. Итак, мы, знающие Бога и врага Его, и умеющие отличать Творца от губителя тварей, не должны удивляться тому, что дьявол успел так изменить человеческий род. Зная, что он пытался первого человека, сотворенного по образу Божьему, исторгнуть из состояния невинности, мы не должны сомневаться в том, что им же совращены с пути и человек и все то, что человеку даровано от Бога. Он вознегодовал на то, что человек, а не он, получил власть над тварями, и потому решился похитить из рук его эту власть, чтобы и человека сделать виновным перед Богом, и свое господство утвердить.

3. Отразив, таким образом, доводы язычников, обратимся теперь к нашим трактатам. Некоторые из верующих, люди или слишком простые или слишком упрямые, хотят быть убежденными авторитетом Священного Писания, чтобы решиться отказаться от зрелищ, сомневаясь в том, должны ли они совершенно устраняться от того, чего Бог не запретил им точными словами Писания. Правда, мы не находим буквального запрещения не ходить в цирк, в театр, на ристалище, в амфитеатр, равно имеем повеление не убивать, не идолопоклонствовать, не прелюбо–действоватъ,не красть (ср.Исх. 20:13;4; 14; 15). Но мы встречаем достаточное на этот счет запрещение в начале первого псалма царя Давида: Счастлив, кто не ходит на совет нечестивых, кто на пути грешников не стоит, кто на седалище пагубы не сидит (Пс. 1:1). Хотя пророк тут, видимо, говорит о праведнике, который не принимал участия в совете иудеев, обсуждавших казнь Господа, Священное Писание следует толковать расширительно всюду, где это содействует укреплению нравственности.

Таким образом, и данные слова можно понимать как запрет на зрелища. В самом деле, если он назвал советом нечестивыхкучку иудеев, то не больше ли подходит это выражение к бесчисленному собранию язычников на зрелищах? Разве теперешние язычники меньшие грешники, меньшие враги Христа, чем иудеи тогдашние? Прочее тоже имеет сходство. Ведь в амфитеатре и на седалище сидяти на пути стоят;проходы, разделяющие зрительские места на сектора, именуются «путями», а «седалищем» называется углубление в камне, предназначенное для сидения. Если справедливо сказать с пророком: Горе тому, кто ходит на любой совет нечестивых, останавливается на любом пути грешных, и сидит на любом седалище гибели,то мы должны понимать это в общем смысле, ибо частное высказывание нередко равнозначно общему. Итак, когда Бог дает повеления или запрещения израильтянам, то, несомненно, Он дает их и всем людям. Примером тому служат десять заповедей. Когда Бог угрожает истреблением Египту и Эфиопии, угрозы Его простираются на все преступные народы. Под именем этих двух царств Он подразумевает весь мир. Равным образом, зрелища Он называет советом нечестивых,под общим понятием разумея частное.

4. Но чтобы не подумали, что я забавляюсь тут утонченными софизмами, приступим к главнейшему правилу, запрещающему нам зрелища: оно основано на таинстве крещения. Вступая в крестную купель, мы исповедуем христианскую веру в предписываемых ею изречениях и торжественно обещаем отречься от сатаны и всех его дел. Где же более дьявол господствует со своими сообщниками, как не в идолопоклонстве? Не тут ли престол нечистого духа и седалище злочестия? Если я докажу, что все устройство зрелищ основано на идолопоклонстве, то из этого следует, что мы в крещении действительно отрекаемся от зрелищ, из которых идолопоклонство составило как бы жертвоприношение сатане и ангелам его. Рассмотрим происхождение каждого вида зрелищ, их наименования и устройство, места проведения, богов–покровителей и учредителей. Если хоть что–нибудь в них не относится к идолам, то оно не касается ни идолопоклонства, ни сделанного нами при крещении отречения.