Избранные стихи из всех книг

В холодном Глазго делают, чтобы пугать людей.

К Нему обратно нет пути! Целуя бабий рот,

Иди-ка к Нам (а кто «Они»?), даст благодать нам тот,

Кто души в шутку не коптит, про адский огонь не лжет,

Кто спелым жарким бабам грудь наливает как соком плод».

И тут умолк: ни звука, все; о мудрый, тихий глас —

Оставив выбор мне, юнцу — забыть или тотчас…

Меня как громом поразил — в ушах он все звенит,

Манящий — и вводящий в грех, соблазнами набит —

Как, мне отринуть Дух Святой? А тут еще наш винт!

Шторм пролетел, но вал крутой, и якоря — к чертям,

Ты чуял, Господи, ужас мой, в глубинах сердца, там…

На «Мэри Глостер»

^[61]

в очередь в Ад я встал не просто так!

Но разум мой в Твоих руках, и Ты направил мой шаг —

От Дели до Торреса длился бой, и сам себе я враг,

Но как вошли в Барьерный Риф, вкусил Твоих я благ!

Мы ночью не решились плыть, и встали, пар держа,

И я всю ночь не мог уснуть, страдая и дрожа:

«Пусть лучше ясно видит глаз, чем мается душа»…

Твои слова? — Ясней звонка, гремели как металл,

Когда стонала наша цепь, порвавшись о коралл,

И свет Твой озарил меня, долг вечный я познал.

В машинном отделенье Свет — ясней, чем наш карбон;

Я ждал, я звал сто тысяч раз, но не вернулся он.

***

Прикинем: пару тысяч душ мы в год перевезем —

Ужель не оправданье мне пред Господом, и в чем?

Да — по пятнадцать (в среднем) душ пассажиров за рейс один,

Ведь это Служба — разве нет? Стыдиться нет причин!

Везли с собой они, может, гнев — а может — прочий грех,

Не мне судить об их делах — хранил я жизнь их всех.

И лишь когда окончен рейс, пора молить — прости!

Мой грех позволил по морям шесть тысяч тонн вести.

Дней двадцать пять, как не спеши (хороший вам пример) —

С Кейптауна на Веллингтон — тут нужен инженер.

Чини свой вал — хоть съешь его — попавши морю в плен,

Лови сигнал, иль парус ставь, плетясь на Кергелен!

А путь через Рио домой? Да, там игра не для детей:

Пыхти недели по волнам, средь льдов, ветров, дождей,

Не келпы — там грохочет лед: всплеск, кувырок, обвал,

Все смолотив, на юг уйдет — вот Божьи жернова!

(Восславьте, Снег и Лед, Творца, я ваш уважаю труд,

Но лучше б в церковь вам идти, а нам — в другой маршрут).

Не ваши страждут ум и плоть; пусть наше знанье — прах

Пред Силой, что явил Господь — но помни о делах.

И, наконец, придем мы в порт — там, взяв багаж ручной,

В перчатках, с тростью пассажир труд не оценит мой:

«Приятный рейс, спасибо вам. А тендер долго ждать?»

Им поклонившись, капитан пошлет вал проверять.

Отметят всех — но не меня — пожатье да кивок,

А «злой» шотландец-инженер — он в трюме, одинок.

Но ты, работа, веселишь, пусть невелик доход —

Нет пенсии, а ставка лишь четыре сотни в год.

Так может, мне уйти совсем? Но что я разве, трус,

А со штырем на росси… эй — как «соловей», француз?

На лапу брать? Итак полно жулья… невмоготу —

Я не стюард с подносом, я — всех старше на Борту.

За экономию взять приз? Шотландский уголь хоть

И ближе, но дрянной — и мне ценней Твоя мощь, Господь.

(Брикеты

^[62]

для топки предлагать? — горят что твой цемент! —

Вот «Вельш»

^[63]

— «Вангарти», может, здесь — не нужен и процент).

Изобретать? Чтоб дело шло — сиди на берегу:

Свой клапан-дифференциал забыть я не могу,

Но не корю прохвостов тех, чей опыт весь в брехне —

Придумать просто, а вот продать — задачка не по мне.

Так мной сражен Аполлион — нет! — как ребенок бит,

Но рейс немного мне принес — я превышал лимит.

Не хочет Идол умирать, но не щажу себя,

Чтоб жертву ныне принести, достойную Тебя…

— Эй, снизу! Смазчик! Очумел? Что, ходит тяжелей?

Запомни — здесь вам не «Канард», и масло зря не лей!

Ты думал? Платят не за то! Сотри-ка лучше грязь!

Да! Трудно Бога не помянуть, ругаясь и бранясь!

Вот, говорят — я грубиян. Но волны за кормой,

Дела — минуты не найти на светское бонмо.

Тут детки за меня взялись: теперь, старик, ликуй;

Их я пущу охотно вниз — за так… за поцелуй.

Да, вспомнил: Кеннета племяш — нет крови голубей,

Из русской кожи башмачки, фуражка — князь морей!