Избранные труды по гражданскому праву

Аналогичное правило содержится в пункте 4 статьи 6 Указа Президента Республики Казахстан, имеющего силу Закона, от 2 мая 1995 г. «О хозяйственных товариществах»; в пункте 4 статьи 23 Закона от 10 июля 1998 г. «О товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью».

Положение о том, что уставный фонд охватывает только чистые активы, т. е. не включает долги юридического лица, последовательно проводится в законодательных нормах.

Вот, например, пункт 4 статьи 13 Указа Президента Республики Казахстан, имеющего силу Закона, от 26 декабря 1995 г. «О бухгалтерском учете»: «Собственный капитал – это активы субъекта после вычета его обязательств».

5. Рассмотрение универсального правопреемства выдвигает при реорганизации юридических лиц вопрос о преемстве не только материальных, но и процессуальных прав и обязанностей. Поскольку такие права и обязанности связаны, как правило, с общим правовым статусом субъекта гражданских материальных и процессуальных отношений, то их появление, изменение или прекращение в большей степени зависят от характера возникающих разногласий и конфликтов, нежели от того, какие конкретно субъекты в них участвуют и что является конкретным поводом их появления и развития.

Наиболее практически заметные проблемы возникают в связи с правопреемством в сфере юрисдикции органов разрешения споров. Здесь можно различать юрисдикцию, определенную законом или соглашением сторон.

Если юрисдикция установлена законом (например, общее правило о том, что иски к юридическим лицам предъявляются в суде по месту нахождения органа юридического лица – статья 31 Гражданского процессуального кодекса Республики Казахстан), то она сохраняется при любом правопреемстве и связывается не с его предметом, а с местонахождением органа юридического лица – ответчика и не входит в состав общего понятия правопреемства.

Например, юридическое лицо, находящееся в Семипалатинске и имеющее кредиторов, реорганизуется в Актюбинске. До реорганизации иски к первому из названных юридическому лицу могли предъявляться в Семипалатинском областном суде, после реорганизации – только в Актюбинском областном суде. Таким образом, процессуальное право кредитора на предъявление иска в один суд изменилось на право предъявления иска в другой суд.

Ситуация дополнительно осложняется при выборе сторонами арбитражного органа разрешения споров (третейский суд). В связи с правопреемством здесь следует иметь в виду: во-первых, выбор третейского суда связан лишь с обязательственным, точнее – с договорным правопреемством; во-вторых, во многом носит доверительный (следовательно, личный) характер. Стороны отказываются от рассмотрения конкретных споров в общем, государственном суде, предпочитая ему ими же специально избранный третейский суд. Поскольку стороны выбирают один из многих, то они руководствуются в выборе собственными личными интересами и мотивами: учет репутации, квалификации, степени объективности арбитров при разрешении спора и т. д. То, что при сходных обстоятельствах избрал один, не избрал бы другой. Выбор согласуется, ибо оба участника потенциального или уже возникшего спора должны определить один такой суд, но все другие лица могут с этим выбором не согласиться, если они в нем не участвовали. Выбор правопредшественника не может принудительно навязываться правопреемнику.

И второе, не менее важное и четко зафиксированное правом положение: выбор фиксируется в писменной форме арбитражным соглашением (арбитражной оговоркой). Такое соглашение чаще включается в состав основного договора, но может оформляться и отдельным документом (арбитражное соглашение, третейская запись и т. п.). Но это – технические приемы оформления, не влияющие на действительность и юридическую силу выбора юрисдикции. И эта арбитражная оговорка, включенная или не включенная в текст основного договора, является самостоятельным процессуальным и независимым от основного договора соглашением сторон. Поэтому материальные права и обязанности сторон, установленные основным договором, и процессуальные права и обязанности сторон этого же договора, предусмотренные арбитражной оговоркой, не зависят друг от друга. У каждого своя юридическая судьба. Изменение или признание недействительным основного договора не влияет на изменение или признание недействительной арбитражной оговорки и наоборот. Особенно отчетливо это проявляется при разрешении споров международным коммерческим арбитражным судом.

Именно поэтому бесспорным принципом международного частного права является правило о независимости арбитражной оговорки от условий и судьбы того контракта, куда она включается. Так, статья 21 Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ, одобренного Генеральной Ассамблеей ООН 15 июня 1976 г., определяет: «… арбитражная оговорка, являющаяся частью договора и предусматривающая арбитражное разбирательство… должна рассматриваться как соглашение, не зависящее от других условий этого договора».

Поэтому истцом или ответчиком в арбитражном суде может выступать лишь тот, кто подписал арбитражную оговорку, устанавливающую выбор данного арбитражного суда, но не его (подписавшего) правопреемник. Это правило в полное мере должно применяться и при правопреемстве, вытекающем из реорганизации юридического лица.

По одному спору кредитор реорганизованного путем присоединения юридического лица предъявил иск по своему долгу (неоплата поставленной продукции) к правопреемнику покупателя в Арбитражный суд Международной торговой палаты (Париж). Правопреемник позражал против этого и требовал переноса рассмотрения в общий суд по своему местонахождению, ссылаясь на то, что не подписывал арбитражной оговорки и не присоединялся к ней. Арбитражный суд согласился с этим доводом.

Значит, права и обязанности сторон договора, вытекающие из арбитражной оговорки, при реорганизации автоматически не переходят в общем объеме договорных прав и обязанностей к правопреемникам сторон. Да и фиксация такого перехода не укладывается в установленные формы передаточного акта или разделительного баланса.

Разумеется, все проблемы, связанные с переходом прав и обязанностей по арбитражной оговорке, снимаются, если правопреемник очевидным образом выразит свою волю на присоединение к ней.

Иногда высказывается мнение, что такое присоединение презюмируется в силу самого факта универсального правопреемства, и презумпция опровергается лишь прямым несогласием правопреемника подчиниться арбитражной оговорке. Но такое толкование вносит неопределенность во взаимоотношения сторон, которая может продолжаться неопределенно долго, чаще всего – до предъявления иска в арбитражный суд. Логичнее поэтому предполагать обратное. Правопреемник до выражения своего согласия присоединиться к арбитражной оговорке считается не связанным с ней, что дает право другому участнику конфликта либо потребовать присоединения правопреемника к арбитражной оговорке, либо напрямую обратиться за разрешением конфликта в соответствующий государственный суд.

Таковы в первом приближении возможные ответы на вопросы, возникающие при толковании казахстанского законодательства об универсальном правопреемстве юридических лиц в условиях коммерческого оборота.

Коммерческие корпоративные отношения и юридическая ответственность [49]

Современная рыночная экономика формируется во многом на основе коммерческих операций, совершаемых различными корпоративными объединениями, прежде всего – акционерными обществами и товариществами (обществами) с ограниченной ответственностью. В дальнейшем будем оперировать материалами преимущественно акционерных обществ.

49

Печатается по: Гражданское законодательство Республики Казахстан. Статьи, комментарии, практика / Под ред. А. Г. Диденко. Вып. 12. Алматы, 2001.

«Корпорация» (отсюда и корпоративное объединение) – понятие, хорошо известное и теории права и правовой практике. В праве многих зарубежных государств понятие «корпорация» имеет четкое юридическое содержание – это самоорганизованное юридическое лицо, создатели которого одновременно являются его участниками, действующими сообща и на равном юридическом основании. В качестве второго элемента парного понятия корпорация противопоставляется учреждению – юридическому лицу, образованному внешним учредителем, сохраняющим свою отделенность, и единолично управляющим юридическим лицом как унитарным образованием, не имеющим каких-либо самостоятельных участников. [50]

50

См.: Басин Ю. Особенности правового положения предприятий // Известия АН Республики Казахстан. 1992. № 3.

В России, Казахстане и большинстве республик бывшего СССР такое четкое формальное разграничение утрачено. Право не использует термин «корпорация» для обозначения и характеристики определенного вида юридических лиц. На практике он нередко применяется больше для нестандартного включения в фирменное наименование, нежели для привязки к какому-либо типу субъектов гражданского права. «Учреждение» же его в казахстанской юридической терминологии вследствие ее не всегда продуманных изменений превратило этот термин в аморфное по содержанию понятие. Государственные учреждения и просто учреждения превратились в юридические лица, утратившие признаки разных видов одного рода, а налоговое законодательство обозначило термином «постоянное учреждение» налогоплательщика постоянное место деятельности налогоплательщика, не обладающего признаками юридического лица, [51] что вообще противоречит элементарной юридической логике.

51

О налогах и других обязательных платежах в бюджет: Закон РК от 24 апреля 1995 г. Ст. 5; О налогах и других обязательных платежах в бюджет: Кодекс РК. Ст. 177.