Избранные жития святых III-IX вв.

Аспевет (Петр), видя, что старец не имеет келии, но живет в небольшой пещере, призвал каменщиков и соорудил святому три келии, небольшую церковь и пекарню; потом он сделал двуустый водоем и удовлетворил преподобного всем необходимым, дабы он ни в чем не испытывал лишений. Новокрещеные сарацины не хотели более отлучаться от преподобного, но, желая всегда насыщаться его поучениями, просили святого позволить им жить близ него. Но Евфимий не согласился на это, боясь, что тогда совершенно нарушится его безмолвие, но, приведя их на другое удобное место, велел им построить для себя келии и церковь и назначил для них пресвитеров и диаконов. С каждым днем собрание их умножалось, ибо приходило много сарацин, которые принимали святое крещение. Преподобный часто посещал их, поучая слову Божию. Когда селение их стало представлять как бы большой город, преподобный обратился к патриарху Иерусалимскому Ювеналию²⁷ с просьбой посвятить Петра, отца Теревонова, во епископы для новопросвещенных сарацин. И был поставлен Петр во епископы, удовлетворяя духовным нуждам множества сарацин, принявших святую веру.

Преподобный Евфимий не хотел иметь сожителей на том месте, где безмолвствовал, и потому не устраивал ни киновии, ни лавры, но отсылал приходивших к нему для пострижения в нижний монастырь, к преподобному Феоктисту; также если кто приносил ему что-либо для телесных потребностей — все то отсылал в монастырь Феоктистов. Когда же Бог благоизволил заселить то место многими иноками, то повелел великому Евфимию в видении, чтобы не отгонял приходящих к нему ради спасения. Однажды к нему пришли три брата по плоти, родом каппадокийцы, воспитанные в Сирии: Косма, Хрисипп и Гавриил; они горели духом к духовному совершенствованию. Но старец не хотел принять их, частию потому, что любил свое безмолвие, частию потому, что они были молоды, особенно же потому, что младший из братьев, Гавриил, от чрева матери был скопцом и очень юн, а лицом походил на женщину. Тогда ночью последовало преподобному некоторое Божественное явление, в котором к нему был голос:

— Прими этих братьев, потому что Бог послал их, и впредь не отклоняй никого, хотящего спастись.

Тогда святой принял их и сказал старшему из них, Косме:

— Вот я принимаю вас, как повелел мне то Бог; сделай же и ты, что я прикажу: не позволяй младшему брату выходить из келии, чтобы никто из прочих братий его не видал, ибо не подобает жить в лавре женскому лицу, дабы не поднялась против кого-либо вражия брань.

Потом святой предрек ему то, что имеет последовать.

— Как я полагаю, — сказал он, — ты недолго пробудешь здесь: ибо Бог хочет вручить тебе епископство в Скифопольской церкви²⁸.

Предсказание это впоследствии действительно сбылось.

После этого преподобный начал принимать всех приходящих. Так он принял Домнина, родом из Антиохии, племянника Иоанна, архиепископа Антиохийского²⁹; принял и трех других братьев-мелитинцев, племянников того Синодия, который вместе с Акакием был учителем Евфимия, по имени Стефан, Андрей и Гиан, затем Иоанна, пресвитера раифского, Анатолия и Фалассия, также Кириона из Тивериады³⁰, пресвитера церкви Святого мученика Василия в Скифополе; приняв всех их, он повелел епископу Петру сделать им небольшие келии и украсить церковь со всевозможным благолепием. Таким образом он устроил лавру по образцу Фаранской. И пришел в лавру патриарх Иерусалимский Ювеналий со святым Пассарионом³¹, бывшим хорепископом³², и Исихием³³, пресвитером и учителем церковным, и освятил лаврскую церковь³⁴. Евфимию было в то время 52 года от роду. Поставил патриарх и двух диаконов для лавры — Дометиана и Домнина; пресвитерами же были Иоанн и Кирион. Радовался духом великий Евфимий об освящении своей лавры, особенно же о том, что увиделся с патриархом, преосвященным Пассарионом и Исихием богословом, которые оба были преславными светильниками. Но святой Пассарион почил, когда не исполнилось еще семи месяцев после этого, находясь в глубокой старости.

В первый год по освящении лавры, когда братия вместе с преподобным Евфимием находились в великом стеснении относительно телесных потреб, на первое время был поставлен эконом Дометиан³⁵. Случилось однажды, что толпа армян, шедших из Святого града к Иордану, свернула с пути вправо и пришла в лавру, ибо Бог так устроил, дабы добродетель и вера великого отца просияла еще более. Их было не менее 400 человек. Увидев их и заметив, что они голодны, преподобный призвал эконома Дометиана и сказал:

— Предложи этим людям поесть.

Дометиан же отвечал:

— Отче! Келарь³⁶ не имеет чем насытить десять человек: откуда же я возьму хлебов для такого множества народа?

Святой, исполненный пророческой благодати, сказал:

— Ступай и исполни, что я повелеваю тебе, ибо Дух Святой говорит, что люди эти будут есть досыта и нам останется пища в изобилии.

Дометиан, пойдя в хлебню, где лежало немного хлебов, не мог отворить дверей, потому что Божие благословение наполнило келию доверху. Призвав некоторых из братий, он с их помощью вышиб дверь, и хлебы посыпались из келии. То же благословение произошло и с вином и елеем, ибо сосуды внезапно все наполнились. И ели все и насытились. В течение целых трех месяцев не могли вставить дверь на свое место по причине преизобилия хлебов: хлебы не умалялись, как некогда не оскудевали у страннолюбивой вдовицы в Сарепте Сидонской водонос муки и чванец елея³⁷. Дометиан, удивившись тому чуду, бросился к ногам учителя, прося прощения. Старец же, вразумив его, преподал поучение о страннолюбии и надежде на Бога.

С того времени лавра стала умножаться и благословляться всяким изобилием и расширяться зданиями келий; и совершалась в церкви каждодневно Божественная служба. Эконом вынужден был для потреб монастырских приобретать скот ради служения братий. В лавре был некий брат, родом из Асии³⁸, по имени Авксентий, весьма пригодный для этой монастырской службы. Эконом просил его стеречь и пасти лошаков и ослов монастырских, но он не послушался. Тогда эконом обратился к пресвитерам Иоанну и Кириону и вместе с ними упрашивал Авксентия взять на себя эту службу, но тот не послушался и их. По наступлении субботы, когда явилась возможность беседовать с великим Евфимием о монастырских делах, эконом поведал преподобному о непослушании Авксентия. Преподобный, призвав Авксентия, сказал ему:

— Послушай нас, чадо, и прими возлагаемое на тебя послушание.

Тот же отвечал:

— Не могу, честный отче, мне препятствуют исполнить это три причины: первая — это то, что я — иноплеменник и не могу говорить на местном языке; вторая — страх греховного падения; третья — что, имея попечение о скоте, я уже не буду в состоянии сидеть в келии в богомыслии и безмолвствовать.

Великий Евфимий сказал на это:

— Молим Бога, чтобы ты не получил никакого вреда от всего того, ибо Бог знает, что ради страха пред Ним ты служишь рабам Его. Послушай Господа, глаголющего: «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить»³⁹, и еще: «Не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца»⁴⁰.

Но и после таких увещеваний преподобного Авксентий ожесточился и не послушался. Тогда преподобный, разгневавшись, сказал:

— Мы, чадо, советуем тебе, что для тебя полезно, а ты не слушаешь: увидишь, какова награда за неповиновение.

И тотчас Авксентий упал на землю в припадке беснования, трепеща и трясясь; присутствовавшие же отцы просили за него святого, и тот, едва умоленный, поднял его и, знаменовав знамением креста, исцелил. Придя в себя, Авксентий, припав к ногам святого, просил прощения. Святой сказал ему:

— Послушание есть великая добродетель, ибо Бог послушания требует паче, нежели жертвы; преслушание же соделывает смерть.

Потом, сотворив об Авксентий молитву, преподобный Евфимий благословил его и сказал:

— Вот ты и выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобой чего хуже⁴¹.

После этого Авксентий принял возложенное на него послушание и с усердием стал исполнять его.

Два брата, Марон и Климатий, обременясь суровой жизнью в лавре, сговорились ночью бежать, и когда уже приготовились к тому, намерение их стало известным преподобному Евфимию: он узрел в видении диавола, набрасывавшего на них узду и влекшего в смертоносные сети. Тотчас же призвав их, преподобный обратился к ним с продолжительной беседой, поучая о терпении, убеждая и наставляя их оставить свое пагубное намерение. Говорил он о том, что должно тщательно блюсти себя: Адам, будучи в раю, преступил заповедь Божию; Иов же соблюл ее, сидя на гноище. К этому увещеванию он прибавил и следующее:

— Не должно нам допускать лукавых помыслов, вселяющих в нас печаль или ненависть к месту, в котором живем, или к сожителям; не должно слушать помыслов, советующих перейти на другое место, но нам необходимо ежечасно быть трезвыми и отвращать ум свой от козней бесовских, дабы с переходом нашим не разрушилось наше правила, ибо дерево, часто пересаживаемое, не приносит плода. Если кто захочет сотворить что-либо хорошее на месте, где живет, и не сможет, то пусть не думает, что он в состоянии управить это в другом: ибо доброе дело достигается не местом, а изволением и верою. Выслушайте один рассказ, который я слышал от египетских иноков. Один брат жил в Египте в киновии и часто гневался и волновался, и бранные слова были постоянно на его устах; придя в уныние, он ушел из монастыря и поселился в уединении, полагая, что если ему не с кем будет беседовать, то освободится от своей привычки гневаться. В один день, когда он ради некой потребы налил сосуд воды, тот опрокинулся; он наполнил его во второй раз, но сосуд опять опрокинулся; то же случилось и в третий раз. Брат, будучи обольщен бесом, разгневался на сосуд и, схватив, разбил его.