Избранный

доктор Манелло все проверил.

К счастью, несмотря на то, что когда Лирик выпустили из клиники, был уже день,

Фритц сумел доставить их сюда в затемненном фургоне. Его родители очень хотели

вернуться домой после суровых испытаний, и Блэй, черт подери, не собирался с этим

спорить...

– У меня для тебя кое-что есть, - сказал Куин.

Когда мужчина полез в пальто, Блэй покачал головой и затушил наполовину

выкуренную сигарету.

– Пошли внутрь? Мне холодно.

Он не стал дожидаться согласия и не интересовался, согласен ли тот вообще.

Блэй вошел обратно в дом, и по нему ударила теплая волна запахов, напоминавшая

ему о семье, и ему захотелось блевануть. Особенно когда Куин последовал за ним, и

присутствие его было явным, хоть он и не находился в поле зрения Блэя.

Возможно, оно даже приумножилось от этого.

– Как я могу помочь?
– спросил Блэй, улыбаясь матери.

Старшая Лирик сидела на стуле перед газовой плитой, поджаривая бекон, яйца и

тосты по-французски.

– Можешь сказать "привет" своим детям, - бросила она через плечо.
– И накрыть на

стол.

Проглотив вспышку боли в груди, как будто кто-то пнул его в грудную клетку, Блэй

положил сигареты у домашнего телефона, подошел вымыть руки - и попытался

подготовить себя к встрече с детьми.

Неа, подумал он, вытирая вымытые руки. Он еще не мог взглянуть на эти

переноски. Сначала ему нужно каким-то образом взять себя в руки, иначе он может не

выдержать.

Имитация бурной деятельности с ящиком, где хранилось столовое серебро.

Имитация бурной деятельности с доставанием бело-красных салфеток. Имитация бурной

деятельности с доставанием четырех тарелок.

У острова, занимавшего всю середину кухни, Куин и его отец разговаривали о

войне, человеческой политике, плей-оффе футбольных матчей NCAA88 и начале сборных

баскетбольных матчей.

Все это время Куин не отводил глаз от Блэя.

И мужчина был умен. Он знал, что если скажет хоть слово о том, что Блэю надо

подойти к детям, спящим в переносках на столе, ему самому выйдет боком.

Проклятье, подумал Блэй наконец. Он не может и дальше избегать детей.

Подготовившись, он сложил в кучу салфетки, вилки и ножи и отошел в сторону.

Он пытался не смотреть. И потерпел провал.

И в то самое мгновение, когда его взгляд переместился к детям, он лишился всей

своей самозащиты. Все эти лекции о том, как он должен оставаться незаинтересованной

третьей стороной, чтобы не испытывать боли вновь, вылетели в окно.

88 Национальная ассоциация студенческого спорта — национальная университетская спортивная

ассоциация, в которую входят 1281 различных организаций, организующих спортивные соревнования в

колледжах и университетах США и Канады.

https://vk.com/vmrosland

Как будто ощутив его присутствие, они оба проснулись, посмотрели на него и тут

же засучили ручками и ножками, пухлые и розовощекие личики ожили, ротики издавали

тихие заинтересованные звуки. Они явно узнали его.

Может, даже скучали по нему.

Медленно положив то, что он там вообще держал в руках - может, этим ели или с

этого ели, это мог быть тостер, лопата для снега, да даже телевизор - он наклонился к ним.

Он открыл рот, чтобы заговорить, но ничего не вышло. Его горло сдавило.

Так что ему пришлось положиться на прикосновения как средство коммуникации.

И отлично. Они тоже не могли говорить.

Он сначала подошел к Лирик, погладил ее по щечке, пощекотал мягкую шейку. И

он готов был поклясться, что она хихикнула.

– Как моя девочка?
– прошептал он надломленным голосом.

Но потом Блэй осознал, какое местоимение использовал - и зажмурился. Не мои

дети, поправил он себя. Это не мои дети.

Да, конечно, Куин снова сел на семейный поезд. Вот только долго ли это

продлится? Как скоро эта история с Лейлой опять выведет его из себя, и он снова слетит с

катушек? Мудро было бы один раз принять удар, залечить рану так, чтобы боль больше не

возвращалась - и никогда не оборвачиваться.

С этой мыслью он сосредоточился на Рэмпе. Такой крепкий, такой сильный

маленький парень. Блэй был убежден, что традиционные гендерные роли - хрень полная, и

если Лирик захочет надирать задницы как Пэйн или Хэкс, он не станет возражать. И

аналогично, если Рэмп решит стать доктором или юристом и не сражаться на поле, это

тоже будет хорошо. Но черт, какие же они явно разные - и все же критично, чтобы это не

определяло их судьбу. Он верил, что крайне важно, чтобы дети были свободны...

Дерьмо. Он опять это делает. Забывает, где пролегают границы. Звук

перестукивающихся вилок и ножей заставил его поднять голову. Куин занялся

сервировкой, красиво расставляя салфетки и серебро, склонив голову, лицо его выражало

печаль.

Блэй прочистил горло.

– Я могу сделать это.

– Все хорошо. Я справлюсь.

В этот момент Рэмп сбросил бомбу-вонючку, от которого у взрослого мужчины

могли заслезиться глаза.

– О... вау.

– Ага, - сказал Куин.
– Понюхал бы ты его прямо перед тем, как я приехал сюда.

Поэтому я опоздал. Сделаешь мне одолжение и проверишь его? Может, нам повезло и это

просто газы.

Блэй стиснул зубы. Ему так и хотелось сказать парню, чтобы делал это сам, но это

прозвучало бы грубо. Кроме того, в глубине души он хотел подержать малышей, да и его

родители были здесь, смотрели, стараясь не смотреть.

Когда все, казалось, застыло на месте, он внезапно ощутил, как будто вся его жизнь

и представления о семье сжались до этого самого момента - и странно, когда жизнь