Избранный

Он был очень рад, что никогда не занимался с ней любовью. С его стороны это

было бы эгоистично, сессия страсти, которая замарала бы ее на всю оставшуюся жизнь.

Пусть лучше она останется девственно чисто для мужчины, который заявит на нее права.

И все же, дражайшая Дева Летописеца, эти мысли убивали его.

Но к сожалению, он достаточно сильно любил ее, чтобы отпустить и желать

лучшего, что только может предложить жизнь - и его ясность относительно этого,

наверное, была самым высоким и самым добрым поступком за всю его жизнь.

Возможно, единственным высоким и добрым поступком.

– Я люблю тебя, - прошептал он.

Он хотел, чтобы это прозвучало более громко, но он проигрывал битву за

втягивание кислорода в свои легкие - и тем самым, чтобы сохранить силу и дать им еще

немного времени, он перестал говорить и довольствовался тем, что смотрел на нее.

Забавно, как он соединил ее приход сюда в лес с тем воспоминанием из прошлого, его

помутившийся мозг внедрил ее как спасительницу в ужасающее воспоминание.

Но опять-таки, будь это в реальной жизни или относительной выдумкой из

воспоминаний, она была его богиней и его чудом - более того, даже его спасительницей,

вопреки тому, что он не выживет. И ему так повезло...

В то же мгновение, когда ее глаза переместились на что-то, что ее ошеломило и

напугало, цель наполнила его энергией, его тело реагировало как тело любого связанного

мужчины, его плоть готова была защищать и оборонять, даже если это окажется всего

лишь нежный стремительный олень.

Однако этим его реакция и ограничилась, его инстинкты жаждали мобилизовать то,

что больше не двигалось. Хотя ему удалось слегка повернуть голову и перевести взгляд.

https://vk.com/vmrosland

Так, что он сумел заметить своего убийцу - если природа не окажется быстрее

Брата Вишеса. И учитывая пистолет, какие на то были шансы?

Боковым зрением Кор заметил, что Лейла выставила вперед ладони и медленно

поднялась на ноги.

– Вишес, прошу, не надо...

Кор вновь обрел голос.

– Не перед ней. Не делай этого перед ней, если в тебе есть хоть капля приличия.

Отошли ее и потом расправляйся со мной.

Лейла рухнула рядом с ним, широко раскрывая объятия, чтобы закрыть его собой.

– Он хороший мужчина. Пожалуйста, я умоляю тебя.

С величайшим усилием и болью, от которой едва не потерял сознание, Кор

извернулся, чтобы встретиться с бриллиантовыми глазами Брата, и пока они смотрели

друг на друга, Лейла продолжала умолять сохранить жизнь, которая не стоила спасения.

– Перестань, любовь моя, - сказал ей Кор.
– А теперь оставь нас. Я пребываю в

мире, и он сделает то, что принесет мир Братству. Я виновен в измене, и это сотрет мое

пятно с твоей и их жизней. Моя смерть освободит тебя, любовь моя. Прими дар, который

преподносит нам судьба.

Лейла вновь вытерла слезы со щек.

– Пожалуйста, Вишес. Ты сказал, что понимаешь. Ты сказал...

– Только не перед ней, - потребовал Кор.
– Последнее желание осужденного. Твой

шанс доказать, что ты более достойный мужчина, чем я.

Голос Вишеса в сравнении со слабостью Кора был громким как раскат грома.

– Я уже знаю, что я лучше тебя, засранец, - Брат посмотрел на Лейлу.
– Убирайся

отсюда. Сейчас же.

– Вишес, я умоляю тебя...

– Лейла. Я не стану просить второй раз. Ты прекрасно знаешь, что рискуешь

потерять, и я предлагаю тебе подумать о своих детях. Сейчас у тебя своих гребаных

проблем хватает.

Кор печально прикрыл глаза.

– Мне так жаль, любовь моя. Что я вообще втянул тебя в это.

В его жизни было лишь две важных для него женщины: его мамэн, которая всякий

раз бросала его... и его Избранная, которой он бессчетное количество раз причинял боль.

Как выяснилось, для обеих он стал проклятием.

– Вишес, пожалуйста, - умоляла Лейла.
– Ты сказал мне, что он не зло. Ты сказал...

– Я солгал, - пробормотал Брат.
– Я нахрен солгал. Так что уходи. Сейчас же.

19

Трез пришел в сознание и обнаружил, что таращится в ровный потолок,

выкрашенный белым. Погодите... разве не все потолки ровные по определению? Наверное,

нет, предположил он. Не те текстурные, которые люди предпочитали в семидесятые,

которые выглядит как старомодная белая волнистая глазурь. А еще были потолки пещер,

подумал он... весьма бугристые. В театрах на потолке часто были нисходящие ступени,

помогающие акустике...

Стоп, какой был вопрос?

Моргнув, он ощутил пульсирующую головную боль в затылке...

Лицо его брата, знакомое как собственное, появилось в поле его зрения и оборвало

потолочные дебаты.

– Как ты себя чувствуешь?
– спросил айЭм.

– Что случилось? Почему я... - Трез попытался встать, но потом прекратил эту

бессмыслицу, потому что затылок опять запульсировал.
– Чтоб меня, это больно.

https://vk.com/vmrosland

Ага, и еще там, где его пистолет врезался в нижнюю часть позвоночника. Ему

правда стоит начать носить его в кобуре под рукой. Но опять-таки, когда он в последний

раз выпускал викторианские пары?

– Ты в порядке?
– повторил айЭм.

– Нет, я нихрена не в порядке, - ну что ж, по крайней мере, та часть его мозга, что

отвечала за ругательства, работала нормально.
– Я не знаю, что по мне ударило. Я зашел за

угол и...

Вспомнив женщину на пороге кабинета айЭма, он тут же резко дернулся вверх и

закрутил головой... и вот она, стояла у стены в коротком коридоре, руки на талии, лицо