Изгнание

На Делле было бледно-розовое платье без бретелек с пышной юбкой из тонкого тюля, которая со свистом проносилась, когда она двигалась, и ее губы были накрашены блестящим розовым блеском. Казалось странным, что она была такой модной, но Софи задумалась, пыталась ли Делла доказать, что ничего не случилось. Ее человеческая мама раньше так делала иногда, когда не хотела, чтобы Софи или ее сестра волновались.

Это только усилило ее беспокойство.

– Я могу его увидеть?
– прошептала Софи, когда Делла обняла ее, даже слишком сильно.

– Конечно.
– Ее руки дрожали, когда она отпустила Софи, глубоко вздохнула и пригладила перистые слои своей юбки, прежде чем повернуться и пойти, показывая Софи следовать за ней.

Через несколько шагов Софи поняла, что Биана не шла с ними. Она повернулась, и Биана покачала головой, опускаясь на ближайший стул и обхватывая себя руками.

– Ей приходится нелегко, - прошептала Делла.
– Лучше всего просто дать ей некоторое пространство.

– Олден...

– Он будет в порядке.

Делла поднялась по закрученной серебряной лестнице на третий этаж, и каждый шаг, который они делали, казалось, гремел, отражаясь от кристаллических стен. Делла то появлялась, то исчезала как в прихожей, наконец, она остановилась у двух арочных дверей, которые вели к одной из многих кристаллических башен особняка. Украшенная драгоценными камнями мозаика была тщательно подобрана в мерцающем металле... желтые птицы с алыми клювами взлетали в безоблачное небо. Делла тихо постучала, ожидая, когда Элвин разрешит войти прежде, чем открыть дверь.

У Софи во рту пересохло, когда она вошла в широкую круглую комнату. Тонкие колонны белого шелка лились каскадом с остроконечной кристаллической крыши и укутывали раму серебряной кровати. Виноградная лоза с колоколообразными цветами тянулась вниз, прикрепляя хрупкую ткань к земле... которая была покрыта белыми лепестками. Комната должна была быть яркой и захватывать дух, но странный вид мрака навис над всем. Даже йети на тунике Элвина казались унылыми и степенными.

Блестящие коридоры ответвлялись по бокам комнаты, ведя к другим местам, но Софи вынудила себя, наконец, посмотреть на бледную фигуру в постели с закрытыми глазами.

– Как он?
– спросила она с облегчением, когда она заметила, что грудная клетка Олдена двигалась. Дыхание было хорошим знаком.

Элвин высветил фиолетовый шар над головой Олдена и надел свои переливающиеся очки.

– Понятия не имею. Его рана зажила отлично. Клетки чистые, никакие признаки любых токсинов. Я проверил его нервы, вены, мышцы, не говоря уже о том, что обыскал его с ног до головы, высматривая другую рану, которую я пропустил. С ним все в порядке... Баллхорн согласен.
– Он указал на извилистое серое существо, свернувшееся в углу, наблюдающее за ними своими фиолетовыми глазами-бусинками.

– Но явно я что-то упускаю, - сказал Элвин, указывая на бессознательного Олдена.

– Он спит... это ведь хорошо, да?

– Это просто успокоительные. И они уходят противоестественно быстро. Через несколько минут ему будет нужно еще.

Делла повернулась к кривым окнам, которые были прикрыты шелковыми белыми занавесками, и ее фигура медленно исчезала, пока она не стала абсолютно невидимой. Софи видела, как она исчезала много раз, но на сей раз это походило больше на то, будто солнечный свет проглатывал ее... будто Делла была слишком слаба, чтобы бороться с ним... и она могла услышать шепот рыдания оттуда, где стояла Делла.

– Опять все сначала, - сказал Элвин, когда Олден распахнул глаза и закричал, хватаясь за голову.

Делла помчалась к Олдену, когда все его тело начала бить крупная дрожь.

– То же самое происходит каждый раз, когда успокоительные средства ослабевают, - пробормотал Элвин, роясь в коричневом ранце, переброшенном через его грудь, и вытаскивая пузырьки различных форм и цветов.

– Что ты ему даешь?
– спросила Софи.

– Уже не уверен. У нас уже работает метод проб и ошибок.

Олден захрипел, и Делла вытерла бусинки пота с его лба. Смотреть за ними - у Софи так сильно сжало горло, что она думала, что это могло задушить ее. Элвин, наконец, остановился на маленьком пузырьке, заполненном толстой серебряной жижей, и Делла открыла рот Олдена, таким образом, Элвин мог вылить эликсир в горло Олдена.

– Пока я не нахожу проблем, все, что я могу делать - это гадать и держать его на успокоительных, таким образом, ему не больно. Но я пойму, - пообещал Элвин, сжимая руку Деллы.

Олден стал дрожать меньше, когда препарат попал в его организм. Делла погладила его по щеке, спрятала свое лицо в основании его шеи, шепча что-то, что только он мог услышать... хотя Софи не была уверена, слушал ли он.

– Почему бы тебе не дать нам несколько минут?
– предложил Элвин, когда увидел, как слезы потекли по щекам Софи.
– Мы придем за тобой, когда он снова успокоится.

Софи, пошатываясь, вышла из комнаты, опустилась на пол, как только двери закрылись. Она прижала лоб к коленям.

– Тяжело смотреть, не так ли?

Софи подскочила. Она не заметила Фитца, стоящего напротив нее... и она почти не узнала его с грязными волосами и красными опухшими глазами.

Он сел около нее, так близко, что их руки соприкасались. Ее сердце колотилось настолько громко, что она почти не слышала, как Фитц прошептал:

– Кажется, на сей раз все намного хуже.

– Я знаю.

– Что произошло на том назначении, Софи? И не говори мне, что это секретно.

– Но это секретно.

– Кому какое дело? Мой папа болен.

– Фитц прав.

Софи судорожно вздохнула, когда Альвар появился в воздухе. Он снова мигал, когда приближался, потом он присел рядом с ними и провел рукой по своим темным, взъерошенным волосам.

– Нам нужно знать, что случилось в Изгнании.

Фитц впился взглядом в своего старшего брата.

– Мама сказала, что ты не придешь.

– Нет, мама сказала мне не приходить, потому это не такой уж грандиозное событие. Но мы все знаем, что это не так. Таким образом, если ты что-то знаешь, то это могло бы помочь, - добавил он, возвращаясь к Софи, - пожалуйста. Расскажи нам.