Изгнанник (L'Exil?)

— Я предлагаю вам сказать об этом сразу же. Вы, разумеется, услышите знаменитую фразу «Я из Индии», которая стала частью ее репутации. Вы предупреждены! И не станете смеяться...

Склонившись в поклоне перед Катрин де Талейран, Гийом не скрывал своего восхищения. Он подумал, что такая красота достойна трудов, которые приложил ради нее супруг. Под копной белокурых волос, очень светлых, которые редко можно встретить, эта дама была воплощением совершенства: высокая фигура, достойная резца Праксителя, очаровательное лицо с маленьким вздернутым носиком и огромные глаза невероятного лазурного цвета. Эти глаза были бы неотразимы, если бы не их выражение, несколько напоминавшее коровье. Госпожа Талейран была к тому же изумительно одета и обладала потрясающим цветом лица.

Она приняла Гийома с еще большим энтузиазмом, потому что гости вокруг нее вовсе не толпились. Правда, госпожа Талейран не слишком от этого страдала. Пока ею восхищались и оставляли за ней прерогативы ее ранга, она была довольна. Но Тремэн, которого ей представили, имел счастье ей понравиться. Она задержала его подле себя, а Кроуфорд отправился к своей жене. Хозяйка дома долго говорила с Тремэном о Порто-Ново и обо всем Коромандельском береге, который она хорошо знала. В голосе Катрин де Талейран даже звучала ностальгия, которая завоевала симпатию ее собеседника. Гийом подумал, что общество, должно быть, несправедливо к этой апатичной и грациозной женщине, определенно доброй. Тремэн, разумеется, воспользовался случаем поговорить о шотландце, который был частью ее воспоминаний.

— Он человек щедрый и любезный, но утомительный. Ему не сидится на месте даже теперь, когда он начинает стареть. Мне не доводилось видеть столько жизненной энергии в человеке. Он всегда был готов нестись на край света, чтобы удовлетворить свои капризы или страсти. Но теперь из всех страстей у него осталось лишь поклонение Марии-Антуанетте, и он продолжает искать вещи, которые ей когда-то принадлежали.

— Готов ли он рискнуть жизнью ради... того, что было особенно дорого покойной королеве?

— Вне всякого сомнения.

Тремэн уже был готов уточнить, кого именно он имел в виду, но тут объявили, что ужин подан. Он отошел от хозяйки дома, чтобы найти своих друзей Лекульте.

Званый вечер закончился глубокой ночью. Играли в вист, как люди, которые питают страсть к этой игре, и Гийом очаровал хозяина дома, проиграв ему кругленькую сумму.

— Вы из тех людей, которые мне нравятся, господин Тремэн, — сказал Талейран, пожимая ему руку согласно моде, введенной англичанами. — Приходите к нам поужинать в узком кругу. Скажем, в среду? Я буду просто счастлив, если вы расскажете мне что-нибудь еще о вашей прекрасной племяннице!

Честно говоря, Гийом был совершенно не склонен к светским развлечениям и еще меньше склонности он питал к восхвалениям в адрес Лорны, главной причины его серьезных неприятностей. Но он принял приглашение с выражением глубокой признательности. Одному Богу известно, где он окажется через пять дней! Гийом решился следить за домом Кроуфорда и оставить это занятие только после того, как убедится в присутствии или отсутствии Элизабет в его стенах.

Уже светало, когда карета банкира Лекульте доставила его к гостинице «Курляндия». Там уборщицы уже принялись за работу и мыли широкие мраморные плиты. Единственный ночной прохожий, опершись на один из пилястров, курил сигару и наблюдал за голубыми клубами дыма. Дым исчез, словно по мановению волшебной палочки, стоило только карете свернуть за угол улицы Елисейских полей [13] .

13

Теперь это улица Буасси-д’Англа. (Прим. автора.)

— Не найдется ли у вас огонька, сэр? — спросил юный Гимар с сильнейшим английским акцентом. — Эта... штука только что погасла.

— Не утруждайте себя, старина! — проворчал Тремэн. — Вокруг ни души. Если не считать припозднившихся темных личностей, которые возвращаются к себе домой.

— У всех есть уши. Особенно у женщин. Я это знаю: однажды я был одной из них. Я божественно выгляжу в образе уборщицы!

— У вас есть что мне сказать? — спросил Гийом, пытаясь разжечь потухшую сигару.

— Да. Вы не увидите меня завтра, вернее, уже сегодня, и послезавтра тоже. У меня особое задание. А у вас есть новости? Кажется, вы отлично провели время! Я видел вас с Кроуфордом. Вы теперь друзья?

— О нет! Не думаю, что я ему понравился. У меня такое впечатление, что мое имя ему совершенно не пришлось по душе.

— Впрочем, его жене тоже, — произнес полицейский, улыбаясь уголком рта и выпуская восхитительный клуб дыма. — Эти люди что-то знают.

— Если вы это заметили, то почему задаете все эти вопросы?

— Возможно... для того, чтобы проверить качество нашего сотрудничества. Будет вам, не сердитесь! — поторопился добавить Гимар, видя, что Тремэн покраснел, как небо, которое окрасила заря. — Если вы хотите что- то узнать, самое время спросить об этом.

— Да, я хочу знать адрес этих людей.

— Это легко. Улица Варенн, ближе к середине. Кроуфорд живет в маленьком дворце за высокими стенами, к которому ведет огромный крытый подъезд в виде арки. Над ним написано: «Особняк Матиньона». Вы его не пропустите.

— Дворец?

— Дворец принца. Он принадлежал принцу Монако. Но не будем все же преувеличивать. Это не Версаль, но красиво. Что вы намерены делать?

— Сначала посмотрю. Потому войду, если представится такая возможность.

— Будьте осторожны! Мужчины-слуги похожи на хорошо вышколенных медведей. Некоторые из них индийцы. Еще есть дети, которых каждый из супругов нажил по всему свету. И потом, вполне вероятно, что принц, окажись он там, будет не один...

— Не беспокойтесь! Я себя берегу. Я намерен войти через парадный вход, во всяком случае, в первый раз.

— Под каким предлогом вы это сделаете?

Улыбка Тремэна была идеальным воплощением высокомерной иронии:

— Странный вопрос для светского человека, не так ли, мой дорогой... барон? Кстати, вы должны будете как- нибудь объяснить мне этот титул. Леди Кроуфорд стало нехорошо этим вечером. Вполне естественно, если я зайду справиться о ее здоровье...

На самом деле у него был совершенно другой план, но его Гийом предпочел оставить при себе. Он быстро попрощался и поднялся в свой номер. Ему нужно было поспать несколько часов, чтобы ум снова стал ясным. Это было необходимо для того, чтобы Тремэн мог осуществить свой план.

Было десять часов с минутами, когда он вошел в рабочий кабинет Лекульте, который радостно приветствовал его:

— Надеюсь, вы пришли, чтобы пригласить меня на обед? Из-за этой адской игры у вас не было времени поделиться со мной своими впечатлениями. Как вы находите нашего министра?

— Замечательный человек! Исключительная личность! Но не он причина этого утреннего визита, хотя я и обязан вас от всей души поблагодарить. Кстати, желание поесть тут тоже ни при чем... Я хочу попросить вас об одной услуге.