Изгнанник

На память пришел тот день, когда они запускали ракеты, и из-за неосторожности Мартена одна из них взорвалась, в результате чего Дэн Форд лишился глаза. А если бы у друга было нормальное зрение, тогда он сумел бы вовремя заметить нападающего и как-то отреагировать, защититься?

— В каком городе вы родились? — словно издалека донесся до него вопрос русского следователя. Николас вздрогнул и вернулся к действительности.

— В Монпелье, штат Вермонт. — Биография настоящего Николаса Мартена намертво отпечаталась в его памяти.

— Мистер Форд был родом из Лос-Анджелеса. Когда и при каких обстоятельствах вы с ним познакомились?

— Как-то раз летом, будучи еще подростком, я приехал с родителями в Калифорнию. Именно там мы познакомились и стали друзьями.

Чем проще, тем лучше. Он всего лишь Николас Мартен из штата Вермонт, и все.

— С детективом Хэллидеем вы познакомились тогда же?

— Нет, это случилось позже. Я снова приехал в Лос-Анджелес, уже когда Форд стал журналистом и освещал работу полиции. — Говоря это, Мартен смотрел прямо в глаза Коваленко, чтобы у русского, не дай бог, не возникло никаких подозрений. А в голове его тем временем вертелись в кровавом хороводе три имени: Нойс, Хэллидей, Форд. А затем к ним добавилось еще одно, четвертое, объединившее остальные в единое целое: Реймонд.

Убийцей должен был быть Реймонд, но считать так было равносильно безумию, ведь он мертв. Или нет? И если он жив, то кому предначертано стать очередной его жертвой? Ему? Ребекке? Хотя шеф полиции Харвуд и убрал из дела все упоминания о ее присутствии на товарно-сортировочной станции, она все же была там, и, пусть даже сама девушка об этом не помнит, Реймонд ничего не забыл.

А может, подумалось ему вдруг, раскрыть свое подлинное имя и рассказать, кто стоит за всеми этими убийствами? Но тогда они свяжутся с управлением полиции Лос-Анджелеса и попросят вновь расследовать обстоятельства предполагаемой смерти Реймонда Торна, заодно сообщив, что Джон Бэррон находится в Париже. В этом случае Джин Вермеер и его единомышленники слетятся сюда, словно грифы на падаль. И на Реймонда Торна им будет наплевать — их главной мишенью станет Джон Бэррон. Так что он не мог открыться французскому инспектору и русскому следователю. Если Реймонд жив, Мартен сам должен найти его и довести дело до конца.

— Сколько вам лет? — Коваленко продолжал делать пометки в своем блокноте.

— Двадцать семь.

Русский удивленно посмотрел на него и переспросил:

— Двадцать семь?

— Да.

— А чем вы занимались до того, как переехали в Манчестер?

С какой стати этот бородач допрашивает его? Он что, превратился в подозреваемого?

— Я не совсем понимаю, ради чего вы задаете мне все эти вопросы, — сухо произнес он.

— Мистер Форд убит, господин Мартен, — отвечая, Ленар глядел на него в зеркало заднего вида, — а вы были его другом и к тому же последним человеком, кто видел его живым. В нашем деле полезной может оказаться любая информация.

Это был стандартный ответ полицейского, и Николас понял, что препираться с ними не имеет смысла. Нужно дать простой, но расплывчатый ответ.

— Я путешествовал, перепробовал разные профессии: плотника, бармена, писателя… Никак не мог определиться, чего хочу.

— А когда вы решили перебраться в Англию и поступить в университет? Вы бывали раньше в этой стране?

— Нет.

Коваленко имел все основания полагать, что решение покинуть Америку и перебраться в незнакомый город на севере Англии можно считать, мягко говоря, неожиданным. Поэтому Мартен должен был придумать правдоподобный ответ, который удовлетворил бы обоих детективов.

— Я познакомился с женщиной, которая оказалась преподавателем в университете Манчестера, и поехал с ней.

— Ага, — буркнул Коваленко, едва заметно улыбнулся и снова уткнулся носом в блокнот.

Теперь-то было понятно, зачем они взяли его с собой. Опознание опознанием, но эти двое знали, что вид истерзанного тела Дэна Форда потрясет его ближайшего друга еще сильнее, чем их, и рассчитывали на это. По той же причине там, у реки, Ленар спросил его про Жан-Люка, а Коваленко «прессовал» сейчас, надеясь, что, потрясенный увиденным, Мартен проговорится. Однако он был готов к этому, поскольку, являясь детективом убойного отдела, сам не раз использовал подобную тактику во время допросов подозреваемых. Но, с другой стороны, он успел потерять форму и был не готов к тому, что его станут допрашивать в рамках расследования сразу четырех убийств.

И еще — какую цель преследуют Ленар и Коваленко? Да, он поспешил, начав задавать инспектору вопросы в гостиничном номере, где был убит Хэллидей, но это недостаточное основание для столь жесткого допроса. Тут, вероятно, крылось что-то еще. Следующий вопрос застал его врасплох.

— Почему в парке Монсо вы повернулись и ушли, увидев детектива Хэллидея? — Глаза Коваленко потеряли сходство с собачьими, и теперь в них горел колючий блеск. — Вчера вы приехали в парк Монсо вместе с мистером Фордом. Когда вы увидели детектива Хэллидея, стоящего рядом с инспектором Ленаром, то резко развернулись и ушли из парка. Почему?

Так вот к чему подводил русский! Ленар внимательно смотрел на Мартена в зеркало заднего вида. Мартен понял, что сценарий этого допроса готовился заранее: один задает вопросы, а другой наблюдает за реакцией.

— Я задолжал ему некоторую сумму денег, причем довольно давно, — заговорил Мартен, предлагая детективам очередную правдоподобную версию. — Сумма небольшая, но, увидев его, я растерялся — не ожидал встретить.

— Как же получилось, что вы взяли у него взаймы, если, по вашим же словам, вы были едва знакомы? — продолжал давить Коваленко.

— Бейсбол. — Мартен пожал плечами.

— Что?

— Американский бейсбол. Как-то однажды в Лос-Анджелесе Хэллидей, Форд и я зашли в ресторан, чтобы пообедать, и разговорились о бейсболе. Мы поспорили о том, как сыграют «Доджерс», и я проиграл. Я так и не отдал долг и не видел Хэллидея до вчерашнего дня в парке. Потому я и ушел, надеясь, что он не заметил меня.

— Сколько вы ему проспорили?

— Двести долларов.

Ленар стал снова смотреть на дорогу, а Коваленко расслабился и развалился на сиденье.

— Благодарю вас, мистер Мартен, — пробурчал он, а затем нацарапал что-то в блокноте, вырвал листок и протянул его Мартену. — Это номер моего сотового телефона. Если вы вспомните что-нибудь, что могло бы помочь нам в расследовании, позвоните, пожалуйста.

Сказав это, Коваленко отвернулся, сделал еще какие-то пометки, а затем захлопнул блокнот и молчал весь остаток пути.

36

Ленар въехал в Париж через Порт-д'Орлеан, свернул на бульвар Распай и миновал кладбище Монпарнас. Мартен думал, что инспектор едет к дому Форда на улице Дофин, но он внезапно свернул на улицу Гюисманса, проехал полквартала и затормозил у тротуара.

— Дом двадцать семь, квартира В, — сказал он, полуобернувшись к Мартену. — Здесь живет Арман Дрюэн, брат жены мистера Форда. Она сейчас находится у него. Сюда же перевезли ее и ваши личные вещи.

— Не понял, — вздернул брови Николас.

— Закон позволяет нам в интересах расследования закрыть доступ на место преступления. Квартиру мистера Форда мы рассматриваем именно в качестве места преступления.

— Понятно.

А как же записная книжка Хэллидея? Полицейские непременно найдут ее! Они и так смотрят на него косо, и даже в том случае, если решат, что книжку взял Дэн, его участие не станут сбрасывать со счетов. А если полицейские снимут с книжки отпечатки пальцев… тут все и откроется. И что он скажет им тогда?