Изгнанники у Колодца Душ

Некоторые женщины служили в армии. Поскольку они не обладали способностью аккумулировать электрические заряды и разряжаться, их никогда не отправляли на передовую, поэтому многие аджитарки занимали командные посты в тыловых службах. Большинство высших офицеров, в том числе сотрудников генерального штаба и технических специалистов, были женщинами.

Затеянная правительством война ни у кого не вызывала энтузиазма. Только те, кто никогда не видел, что это такое, проявляли к ней детский интерес. Основная масса населения недовольно ворчала, но смирилась, считая войну печальной необходимостью.

Две враждебные Аджитару расы – яксы и ламотиены – уже двинулись в наступление, чтобы заполучить части космического корабля, и у них был Бен Юлин – отличный пилот. Так что лучше уж Аджитар выступит на стороне Антора Трелига и сам проникнет в Оби, чем это сделает кучка презренных чужаков, руководимых неуправляемым маньяком Беном Юлином.

Две недели спустя новобранцев перевели в военно-воздушные силы. Это не было повышением: ВВС шли всегда в авангарде наступающей армии, и на их долю приходились основные потери. Ренар чуть не задохнулся, когда увидел, что представляет собой местная авиация. Никаких самолетов или планеров у Аджитара не было в помине. Но зато у него были кони. Громадные кони с громадными сверкающими крыльями, очень похожими на лебединые, росшими по обеим сторонам их лоснящихся тел. Как знаток античности Ренар сразу распознал в них материальное воплощение мифологического Пегаса. Аджитарские кони были поистине великолепны – коричневые, белые, розовые, голубые, зеленые. Количество их расцветок не поддавалось исчислению.

И они грациозно парили в небе на своих крыльях, неся на спинах восседающих в седлах аджитаров, ноги которых стягивали специальные ремни. Ренар узнал, что кони – создания хрупкие, ибо их кости полые; он так никогда и не понял, как они могут летать, но они летали, и этого было достаточно. Они оказались намного умнее обычных лошадей, подчинялись словесным командам, слабым ударам и движениям поводьев. Обучать их было одно удовольствие – кони прекрасно понимали, что их всадников тоже кто-то шпыняет.

Ренар немедленно получил крылатую подругу – красивое умное животное зеленого цвета. Первое время он поднимался в воздух с инструктором, который для страховки всегда летел впереди. Но уже на третий день он лихо крутил на Доме – так звали коня – мертвые петли. Аджитар и пегас составляли идеальную пару, в воздухе они действовали как единый организм.

Помимо Домы, Ренару вручили тает – тонкий стальной стержень длиной около трех метров, окованный медью и заканчивающийся медной рукояткой. Этот стержень оказался электропроводником невероятной эффективности; мускулистая рука аджитара довольно легко могла с ним управиться.

В нетехнологических гексах, где ружья и пистолеты превращались в бесполезный металл, тает был совершеннейшим контактным оружием.

В конце третьей недели им объявили, что, несмотря на недостаточную подготовку – для прохождения полного курса требовалось еще шесть недель, – им придется прервать обучение и отправиться на войну.

Ренар принял это известие спокойно. Он давно уже кое-что для себя решил – решил, как только узнал о Трелиге.

Он не собирался умирать, защищая интересы главы синдиката торговцев губкой.

ЛАТА

Еще одно головокружительное путешествие на кроммианине – и Мавра очутилась в Лате.

Родина маленьких фей оказалась сказочной страной. Здесь не было городов; латы селились в лесистых горах и на лесных полянах. Небольшие профессиональные группы занимались торговлей и обслуживанием, в гексе насчитывались десятки университетов и исследовательское оборудование для тех, кто имел склонность к научной работе; специальные места отводились для ремесленников и художников – латы обладали врожденным артистизмом.

Латы были единственной бесполо-двуполой расой, которую Мавра когда-либо видела. Все они казались ей абсолютно одинаковыми, за исключением цвета волос; все походили на девяти– десятилетних девочек, и речь каждой из них напоминала звучание нежных колокольчиков. Мавра испытывала странное чувство: двадцать семь лет ощущать себя лилипуткой в мире гигантов и неожиданно стать самой высокой.

Рождались латы внеполовым путем; между пятнадцатью и двадцатью годами они становились зрелыми женщинами; каждая из них могла снести только одно яйцо, которое в течение нескольких дней само себя высиживало. Через два года после «родов» они изменялись. Женские органы исчезали, и на их месте вырастали мужские. Всю оставшуюся жизнь паты оставались мужчинами.

Мавра поинтересовалась у Вистару, почему вокруг так много женщин, если все уже предрешено Девочка – думать о латах иначе как о маленьких девочках просто не получалось – рассмеялась.

– Изменяясь, стареешь, – загадочно ответила она.

В конце концов Мавра выяснила, что женщины старели немного медленнее мужчин; разумеется, с течением времени они их нагоняли, но большинство, по возможности, оттягивало момент превращения. Сорок или пятьдесят лет они вели жизнь десятилетних летающих эльфов, затем сносили свое яйцо и еще тридцать лет были мужчинами, старея внутренне.

Вот почему лидерами здесь становились мужчины. Они считались и старше, и опытнее.

Если не считать нескольких счастливых лет брака, так легко Мавра еще никогда себя в жизни не чувствовала. На нее никто не давил; латы относились к ней исключительно доброжелательно. Поскольку это был высокотехнологический гекс, его обитатели не стремились к житейским удобствам, хотя Мавре казалось, что свои технические возможности латы используют менее рационально, чем другие расы, о которых ей рассказывали. Маленькие феи в этом не нуждались: они и так жили счастливо.

Смертоносные жала – процесс выделения яда, по словам лат, напоминал оргазм – были их единственным оружием, позволявшим противостоять соседям, если бы те решили, что хрупкие крошечные создания – легкая добыча. Яд вызывал полный паралич, причем длительность такого состояния зависела от размеров и веса жертвы, но нередко мог и убить. Естественным иммунитетом против него обладало всего около дюжины рас.

Из черной эластичной ткани местные жители сшили Мавре Чанг новый костюм, точную копию старого, а для холодной погоды – тяжелое пальто. Они также вычистили ее диковинный пояс, не уставая удивляться всевозможным хитрым приспособлениям, спрятанным в пряжке. Появились у нее и новые сапоги – старые уже совсем износились, но все ее охранные устройства остались в целости. Новая пара была ярче, мягче и удобнее – и даже прибавила еще несколько сантиметров к ее росту.

Латы расчесали ей волосы, подстригли их и уложили по здешней моде: наверху и с боков длинно, сзади коротко. Их восхитили ее острые ногти, способные впрыскивать яд. Оби создал из органического материала механические шприцы. От этой сложной системы местные медики пришли в восторг. Мавре разрешили продемонстрировать ее гипнотические возможности на отчаянном добровольце, и, к ее огромному удивлению, снадобье, не сработавшее в стране циклопов, прекрасно воздействовало на лату.

Она спокойно жила среди них уже несколько недель, когда медики вживили в ее тело крошечный кристалл, служащий переводчиком; операция оказалась легкой и безболезненной. По словам лат, отныне она могла понимать язык любой расы Мира Колодца и кто угодно в Мире Колодца мог понимать ее. Эти устройства поставлялись из северного полушария и относились к разряду весьма дорогих удовольствий. Возможностью свободно общаться с окружающими Мавра была обязана любезности и щедрости Сержа Ортеги.