Изгои (Часть 2)

Разграблен дедовский очаг,

Шатается отцовский дом,

Российский гений, нищ и наг,

Околевает в доме том.

Привык он в тесноте цепей

Хранить молчания печать

И Родине, тюрьме своей,

Кровавых мальчиков прощать!

СВЕЧА

Трепещут дряхлые владыки

В зловещем сумраке дворцов.

Встают народы-горемыки

На кости хрупкие «отцов».

Презрев мертвящий запах тлена

И предрассудков стойких гнёт,

Наш Разум вырвется из плена

И путь спасительный найдёт.

Поднимется пророк крылатый

Из незатоптанных глубин,

Последние обломки статуй

Смахнёт у грешников со спин,

Гнилые крепости разрушит

Как обелиски палачу

И в наши скованные души

Внесёт горящую свечу.

1989 г.

НЕ УМИРАЙ!

«Близка година гнева,

В гробу святая Русь!»

Н. Клюев

1

Ночь глухая на обочинах,

В смутном центре – пустота.

Спит на мыслях заколоченных

Утомленная пята.

Идеалы обесчещены,

Выпотрошена земля.

Тянутся к границам трещины

Из прогнившего кремля.

Полусытый, полуграмотный

Обескровленный колосс,

Ищет берег приснопамятный

В океане горьких слёз.

Ноша рабского смирения

Давит мёртвых и живых.

За позор долготерпения

Время презирает их.

Не страшась молвы нашептанной

Тянется рука к мечу...

Но клевать народ затоптанный

Не могу и не хочу.

Пусть к заблудшим приближается

Неизбежный судный час.

Пусть никто ни в чём не кается,

Покидая тарантас...

2

Всё слабее ржанье мерина

И долбёжка злых копыт.

Сбруя яркая потеряна,

Колокольчик не звенит.

Терем, крашенный под золото,

Оказался из стекла.

Башня глупости расколота.

Жёлтый дом сгорит дотла.

Сгинет бестолочь пархатая

Навсегда с земли святой.

Едоки спасут оратая,

Окропив живой водой,

Проклянут звезду российскую

За кровавые пути.

...Но, увы, погибель близкую

Невозможно обойти.

3

Многолетняя агония

Истощила фанатизм.

Не запачкаю ладони я:

Рухнет сам социализм.

Не под ликом богородицы,

Не под красным сапогом.

Новая громада строится,

Обречённая на слом.

Патентованные лодыри

С грузом меченных идей

Надрываются до одури

У руля, давя людей.

Те же призраки бредовые

Над страной вопят: вперёд!

– Скоро ль разобьёт оковы ей

Возродившийся народ?

Рубануть с плеча отчаянно!

– Разве можно столько спать?

Настоящего хозяина

Ждёт давно Отчизна-мать.

Не к лицу молчанье скорбное

Удручённым сыновьям.

Путь открыт на место лобное

И пророкам, и вождям.

4

Уходя в дорогу дальнюю,

На пороге оглянусь...

Помяну многострадальную

Изувеченную Русь.

Провожу святыню грешную

Не в смиренно постный рай,

А туда, где мглу кромешную

Режет вопль: «Не умирай!»

***

Взволнованы черти

Кровавой попойкой,

Индустрия смерти

Работает бойко.

Утробно гудят

Похоронные марши,

Убийцы смердят

Под короной монаршей.

К мошенникам-магам,

Как на посиделки,

Под розовым флагом

Слетают тарелки.

На Чистых Прудах

В взбаламученной спеси

За совесть и страх

Фордыбачит Лох-Несси.

О снежном изгое

Сквозят пересуды.

За дело благое

Берутся Иуды.

В трущобах Кремля –

Сотрясенья и вспышки.

Марксизмом пыля,

Разбегаются мышки.

Напрасно о Чуде

Мечтают бульдоги:

Меняются люди,

Свергаются боги...

КомПашка SS

Вылезает из кожи,

Чтоб F"uhrer воскрес,

Но с архангельской рожей.

***

«Революционер есть человек обречённый».

М. Бакунин

Правит бал фарисейство

В сумасшедшей стране,

За злодейством – злодейство

(Со щитом, на коне).

Горе самым упрямым,

Тем, кто завтра – правы,

А сегодня – по ямам

Вбиты ниже травы.

Чьё жестокое слово

Досаждает толпе,

Кто с упорством немого

Крест несёт на себе.

Обречённый не плачет:

Бесполезно нытьё.

Кто достоин удачи,

Тот добьется её.

И не скрюченной жертвой,

А в свой истинный рост

Рухнет славой посмертной

На проклятый погост.

***

В стране, где властвует чума

С начала века,

Где уготована тюрьма

Для человека,

Где плесень красная гниет

В сиропе сладком,

Где бредит алчный нищеброд

Чужим достатком,

Где овцы яростно грызут

От псов объедки,

И каждый тащит в свой закут