Изгои

— А дальше что? — задала вопрос, натягивая свежую черную майку через голову.

— Думаю, ты сама знаешь, что, — ответил он.

И я действительно знала, вот почему, когда Гримм спросил ранее, то выложила ему все, убедившись, что мне хватит мужества покончить с чьей-либо жизнью. Желала смерти каждому из этих людей, особенно Ною. Хотела, чтобы он стоял на коленях и молил о пощаде.

Он прожил уже слишком долго.

Но настолько ли я была дикой, чтобы проделывать нечто подобное вновь и вновь? Осознав, что углубилась в мысленную дискуссию, а Гримм уже сам натягивал на меня новые шорты, принялась оправдываться.

— Никогда раньше не испытывала подобных чувств. Не понимаю, как с этим справиться… ненависть, гнев, боль. Это нескончаемо. Кажется, будто двигаюсь в обратном направлении, но клянусь, что пытаюсь идти вперед. Ты — единственное, что сейчас меня поддерживает. Не стыжусь признаться в этом.

Натянув эластичные шорты до конца, застегнула верхнюю пуговицу.

Гримм начал завязывать мне левый ботинок, как только тот был надет, явно поторапливаясь закончить все это дело.

— Не стану говорить, чтобы ты смирилась со всем, но собираюсь провести тебя через это. Я твой, малявка. Тебе не нужно переживать, не надо больше скрываться. Доверься мне, я о тебе позабочусь. Буду всем, что пожелаешь, если не позволишь этим у*бкам стать причиной гибели собственной души.

Мужчина поднялся и обнял ладонями мое лицо, взглядом ища нечто, что, видимо, нашел, поскольку улыбнулся так великолепно, что, похоже, мое сердце замирало вновь и вновь.

— Нам с тобой будет так здорово вместе, — припав собственническим поцелуем к моим слегка приоткрытым губам, прислонился своим лбом к моему. — Придержи свою ненависть, храни боль и гнев. Я покажу, как все это ох*енно прекрасно.

У меня не было ни малейшего предположения, как воспринимать подобное обещание. Ведь именно так оно и выглядело… мрачное обещание, возможно, даже клятва.

Однако выяснить подробности, несомненно, была готова.

Глава 14

Тот, кто ходит по ступеням ада,

отыщет ключ от врат собственного рая,

погребенный подобно семени.

— СЕГОВИЯ АМИЛЬ-

Гримм

Я направил луч света на его переломанное тело.

Верхняя половина туловища была выгнута назад до такой степени, что обнажившаяся часть черепа практически касалась задницы.

Впечатленный свист Кобры эхом прокатился по старой шахте. Он понимал, что мне было легче сразу убить, чем тянуть время. Однако скальпированный и искалеченный мужик, лежащий на крыше старого лифта, утверждал обратное.

— Проклятье, Гримми. Что за херню он ляпнул? Это как-то не в твоем стиле.

— У тебя есть собственный стиль? — спросила малявка, все еще с любопытством выглядывая через карниз.

— Бэт назвала ему мое имя, — произнес я.

— Моя сестра?

Малявка обернулась и скользнула взглядом между нами.

Почувствовав на третий раз, что ее неуклюжая попка вот-вот провалится прямо в шток, отстранил девочку подальше.

Кобра тоже отошел назад, скрестив руки и нахмурив брови.

— Сестра Арлен, — он указал на малявку, — сообщила одному из людей Вэнса твое имя? Зачем? Каким образом, бл*ть, она еще продолжает использовать эту свою разнузданную киску? — Он вновь уставился на малявку. — Кстати, я имею в виду, что это оскорбление. Твоя сестра… просто…

— Спермо-приемник, знаю. Но о чем вы говорите? Откуда она могла знать этих змеенышей, а тем более общаться с ними? Ромеро ведь держал ее взаперти.

Отступив назад, прислонился к стене, привлекая ее к себе.

— В свете последних событий, у меня появилась уверенность, что Бэт не держали под замком некоторое время. Аколит, присматривающий за ней, единственный, кому позволено входить и выходить из хранилища, где она, предположительно, должна была находиться. Взгляните, что случилось несколько месяцев назад… наши собственные гребаные осведомители крутились внутри. Задайтесь вопросом почему, а также, примите во внимание, что Бэт лишь случайно оказалась поблизости, когда та сумасшедшая сука, Тиффани, была на месте. Она спонтанно ускользнула, выбравшись из Королевства, а Ной сотрудничает с Ромеро по доброте душевной?

Никто, у кого имеется хотя бы четверть мозгов, не стал бы связываться с Дикарями. Однако теперь, в дело ввязались эти Веномские у*бки. Ной не управляет ими, следовательно, это указывает нам на человека, которого они считают таким же влиятельным, как и Ромеро. И создают весьма убедительную иллюзию.

Ждал, пока они сами догадаются; Кобре понадобилась лишь минута.

— Ну, бл*ть. Как думаешь, Ром знает?

— Знает ли он, что никогда не сможет доверять Ною? Да, никто, черт бы его подрал, не верит Ною. Понимает ли Ром, что Веном замешан? Нет, даже я и ты этого не знали, что означает — он на ДЛ.

Кобра запустил руки в волосы, делая глубокий вдох.

— Значит, тренер бьется в истерике, поскольку только что потерял своего КБ? — он говорил на кодовом языке, бросив едва заметный взгляд на малявку, и тем самым сказал все, что мне требовалось знать, не произнеся ни слова.

— Погодите-ка. Зачем моему отцу вести какие-то дела с Ноем или этими… змеенышами? Что такого они могли бы ему предложить? — спросила малявка.

В общем-то, она уловила суть того, что я сказал, но не самые существенные детали.

— Это длинная история. Расскажу по дороге.

— Пойду и поищу сигнал, чтобы позвонить Рому. Вы двое займитесь собственным дерьмом, — заявил Кобра, уже мчась по коридору. — Встретимся в старой часовне!

Малявка выжидающе пялилась на меня. Она надеялась получить ответы на все вопросы, которые, как я понимал, у нее были, а мне не хотелось, чтобы она знала хоть что-то из этого. Теперь-то ясно, почему Ром так много скрывал от моей сестры. Правда, ложь и тайны — все они были способны на разрушение в умелых руках.

Впрочем, я не был Ромеро, а малявка — не Кали. Мы являлись самими собой. В наших отношениях существовали лишь я и она. Девочка ничего не скрывала от меня, и я намеревался сделать то же самое. Игнорирование окружающей реальности не похоронит и не сотрет ее.

Напомнил себе, что за последние несколько часов она вышибла кое-кому мозги, наблюдала, как я выпотрошил кое-кого, и заставила меня кончить, как сраного юнца. Без предупреждения, протянул руку, схватив ее за горло.

Небольшой удивленный вздох — единственная эмоция, которую девочка продемонстрировала.