Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту

Я его не убил, потому что, сделав это, все они сразу нападут на меня. Орк прочитал мои действия по-другому:

— Достойно! Ты и ты, — указал орк на своих подопечных.

Мы закружились в невероятном и смертельном танце, цена ошибки в котором — смерть. Один из орков закричал, пораженный в ногу, а потом и вовсе был сражен резким взмахом копья. Но другой, воспользовавшись тем, что я потерял темп в раскручивании копья, занес топор сзади. Лезвие блеснуло в свете тысяч Сонма. Неужели это конец?

В критический момент на место нашей стоянки выскочила Зу и растерзала одного из орков, уже готовившегося отправить меня к праотцам. Орки, покачнувшись, испугались полуволка:

— У него варг! У него варг! — разнеслось по поляне. Она пригнулась и оскалилась. Выступив вперед, Зу встала в стойку.

— Вы только посмотрите на самку варга! В природе, при спорах за территорию и лидерство в стае, она прикрывает горло самцу. Дикая природа — удивительна! Здесь варг пытается повторить подобный прием, работая в боевой связке с человеком. Однако охотник не использует стойку волка, — тон Хранителя Крепости напоминал лекции моего орденского наставника.

Орки все еще не решались напасть, стояли, потрясая оружием. Их задор заметно поубавился. Я изменил свою тактику, наклонившись вперед. Теперь, по мнению хранителя, боевая связка не была идеальной, но была лучшей из имеющихся:

— В мое время учили и стойку варга. Какой я старый! Но она вышла из употребления после того, как прейды мутировали, и она, по сути, стала бесполезной.

— Все вместе, навались! — заорал командир орков. Бой шел, а Хранитель Крепости начал читать мне лекцию о повадках варгов по памяти. "Удивительные создания!" — то и дело говорил старик.

Все было кончено. Я стоял какое-то время над телами поверженных врагов. Силился удержаться на ногах, опершись на кончик копья. А потом рухнул в снег. Я медленно умирал.

Глава 27: "Два охотника"

Иссохший конь в металлической броне словно летел, галопом преодолевая дорогу. Он был, похоже, неутомим и порядком застоялся в стойлах. В конце концов, он был просто рад наконец выехать по выбранному мной пути. Я чувствовал это. Сними сейчас с него эти листы брони, украшенные драгим златом, да такими же каменьями, и останется что-то высохшее, почти невесомое, обладающее в то же время невероятной силой приводить эти пластины в движение, плотно закрывающие заключенного внутри коня со всех сторон.

Арса сидела сзади, обняв меня за грудь и положив голову мне на плечо. Она, кажется, уснула от мерной скачки. Я держал поводья и направлял иссохшего коня, как назвал его Хранитель Замка. Мы ехали вдоль реки. Вскоре впереди показался каменный мост через нее. Мы так быстро преодолели его, что я не успел рассмотреть, что там поблескивает на мелком дне. Наверное, это была субмарина исследователей, что застряла на мелководье. А может быть, какой-то паровой механизм спрыгнул с моста, взбесившись.

Да, к сожалению, для исследователей настали темные времена. Их механизмы выходили из строя от осерения. Но в целом они особо никогда и не были светлыми, усмехнулся я про себя. Ведь исследователи занимались изучением Полога Неведения. Сейчас они находятся в небрежении. А ведь им принадлежит множество интересных открытий! Те же светящиеся грибы. Иногда я и сам забываю о том, что все-таки это придумали и воплотили в жизнь они, а не милхимики, и говорю, что это сделали жильцы лабораторий. Простому сельчанину сразу понятно — "Милхимик, он-то из Костеграда, значится". А если сказать —"Исследователи", то про них придется долго рассказывать. Все дело в том, что после пропажи полога их дело пришло в упадок. А вот крыло милхимии с приходом осерения — расцвело. Слышал, конечно, что и Культ Костей тоже вышел из числа исследователей, что это те, кто не гнушались запретными в Ордене знаниями. Хотя, если подумать, в ордене много что под запретом.

Здесь за мостом я увидел легкую проседь зеленой и желтой травы, прогалины среди ослабшего осерения в излучине реки. Старые големы исследователей все еще ходят здесь, возле устья, и пытаются возделывать некогда обширные плодородные поля. Часть из них уже легла в землю, покрылась мхом и серостью…

Один из големов исследователей частично восстановил себя с помощью дерева. В небольшом оконце на груди отражается земля. Его нос непропорционально большой, видимо, он попал под действие осерения, раз стал столь самостоятельным, что дополняет себя. Приглядевшись, я заметил блеск золота в закапываемой им лунке. "Эх. Раньше они сажали семена. Ну точно сошел с ума…" — решил я. "Крекс. ПЕКС! Фекс" — кряхтит его пламенный мотор. А в глазах горит огонек надежды.

Впереди появился еще один мостик. Здесь переправа была частично разрушена, поэтому когда-то давно исследователи припарковали в обвалившемся месте металлический плот. И теперь полузатопленная поверхностная субмарина, ржавая и прикипевшая к разрушенному мосту, все еще служила надежной и широкой возможностью пересечь реку. Этакая платформа, наподобие краеугольного щита, выставленного вперед острой стороной. Копыта коня гулко отбили несколько ударов по металлу и подняли сноп брызг, ударив по мелкой воде.

Только вперед! Там виднелся еще один мост, а за ним в легкой дымке показал себя остров, на котором осталась Земля Света. Этакий небольшой Альков, где путник может разбить свой лагерь и забыть о тяготах Рубежного Тракта. Крепость Рух издавна пыталась решить проблемы с зерном для Костеграда. Но увы, теперь остался лишь один аванпост от некого великих Северных Светлых Земель. Этот совместный проект исследователей и жрецов Крепости Рух был одним из последних.

Появились новые ряды спящих на полях големов. Замшелые они до сих пор стояли на страже этих земель, как последнее напоминание былого величия Костеграда. Возможно, когда-нибудь живой металл окончательно окаменеет, и будущие исследователи скажут, что эти терракотовые воины просто статуи, — размышлял я…

Одинокий и безмозглый зомби плелся по зеленым лугам, обильно поросшим желтыми цветами. Я остановил коня — засмотревшись на это зрелище. Крадучись и пригибаясь, он шел куда-то вперед. Было в нем нечто неестественное. Я спрыгнул — нельзя оставлять его здесь. Арса встревоженно проснулась, но оглядевшись по сторонам, успокоилась. Я поднял свое оружие и разрубил противника. Затем капнул из флакона с магмобомбой. Как когда-то давно… Во всех светлых землях так принято — зараженные трупы сжигают, чтобы осерение не проникало дальше на земли живых.

— Я никогда не была в Светлом Алькове, — поежилась Арса.

— Я тоже никогда здесь не был. Еще несколько лет назад в этом месте все было по-другому, — тихо прозвучал мой голос на фоне журчащей воды. Когда я подошел, она спрыгнула и положила руки мне на плечи. Она заглянула мне в глаза, ее очки милхимика блеснули. Она протянула руку и сняла маску с меня, а потом расстегнула свою. Она осторожно наклонилась и поцеловала меня:

— Извини, что ударила тебя, я… благодарна за спасение, — она встала на носочки, чтобы поцеловать меня.