Изгоняющий

– Спасибо, - одними губами произнесла Аида.

– Я не дам тебе умереть, - также беззвучно, ответил Фален, и в этот миг время вернуло свой обычный бег.

Палач, замахнувшись осиновым колом, неожиданно захрипел захлебываясь собственной кровью. Фален вогнал ему в горло кол, один из тех, что приготовили для пыток Аиды. Слабеющими руками садист пытался вытащить собственное оружие из своего же тела, но пальцы скользили по покрытому кровью древку, и спустя мгновение он уже лежал на утоптанной земле, возле подножия креста.

В последний раз, плюнув кровью, палач расстался с жизнью. Бесновавшаяся толпа не сразу сообразила, что в стандартном ее развлечении, что-то пошло не так, а когда до зрителей наконец-то дошло, то на кресте они увидели только покачивающиеся на ветру разорванные цепи.

Две недели они были вместе, и это было самым лучшим, что происходило за долгие столетия с Аидой. Но настало время расставаться, Фален должен вернуться в нижний мир, а она останется здесь. Через несколько лет он опять сможет появиться здесь, но Аида не хотела расставаться, для нее это было равносильно смерти. Фален предупреждал ее, что в его мире она будет вне закона и, скорее всего ее убьют. Аида проигнорировала его предупреждение и, дождавшись, когда Фален скроется в портале, последовала за ним.

– Привет дружище, - хлопнул Рино по плечу, появившегося из портала Фалена.
– Как отпуск, опять по притонам шастал?
– усмехнулся он.

– Этого добра и здесь хватает, в Аду, - грустно ответил Фален.

– Понятно, - покачал головой Рино.
– Ну, вот за каким лешим тебе сдалась вампирша? Можно подумать, никого другого нет. Какой толк изводить себя, сколько уже столетий ты за ней ходишь по пятам, а ведь она даже понятия не имеет о твоем существовании. Допустим, она каким-то образом узнала, что ты к ней не равнодушен, и что дальше? Или ты ее пришибешь, или она тебя, в любом случае демон и вампир не могут быть вместе. И я даже не говорю о моральной точки зрения, ты банально не можешь находиться в верхнем мире долго, а она никак не попадет сюда, а если и попадет, то тебе же самому надо будет отрубить ей голову. Сам знаешь, у шефа огромный зуб на упырей. Сколько они нам геморроя устроили, когда пробрались сюда. Из всего населения людей, которые здесь обитали, сохранить удалось, едва ли четверть.

– Она не такая, - возразил Фален.

– Ну разумеется, ты втрескался в нее по уши, поэтому она другая.

– Она убивала только убийц и насильников, одним словом очень плохих людей.

– Фален-Фален, - покачал головой Рино.
– Я вот что тебе скажу друг, рано или поздно плохие люди заканчиваются, и вот тогда вампир начинает убивать хороших. Там где ты сейчас был, плохих людей действительно очень много, потому что там мир людей, и она действительно никогда не будет знать недостатка в еде, а здесь они вымирающий вид. Люди выжили благодаря Люциферу, все-таки до изгнания мы о них заботились. Согласен это блажь шефа, но ради нее был выстроен Ад, где, между прочим, у нас очень неплохая работа, а местная фауна демонов под страхом попасть сюда перестала поедать энергию людей, по крайней мере, здесь. И ты вот все это хочешь разом обосрать?

– Конечно, нет, но в этот раз я вынужден был, с ней встретится, и две недели пролетели как один миг, - задумчиво улыбаясь, ответил Фален.

– Поздравляю, но лучше об этом помалкивай, или следующий отпуск получишь только после второго пришествия. С твоими геморройными проблемами я даже портал забыл закрыть.

Рино направился к порталу и в этот момент из него выпала Аида.

– Твою мать Фален, ты же обещал, не гадить где живешь, - осуждающе посмотрел на друга Рино.

– Аида я же тебя предупреждал, зачем ты это сделала, ты не понимаешь, что тебя убьют и в этот раз я не смогу тебе помочь, - прижав ее к себе, шептал Фален.

– Лучше я погибну, чем расставание, - ответила она.

– Я просто охреневаю дорогая редакция!
– закрыв портал, повернулся к влюбленной парочке Рино.
– Я лучше погибну, - передразнил ее помощник Харона.
– Так за каким хреном спрашивается сюда-то приперлась? Сиганула бы тогда на осиновый кол и дело с концом, или в одиночку никак? Ну, тогда прими мои поздравления дамочка, тройной суицид нам обеспечен.

– Да не суетись ты так, не все так плохо, отправим ее обратно, никто и не узнает, - предложил Фален.

– Вот смотрю я на вас, и медленно шизею, у вас говно вместо мозгов или моча? Это односторонний портал, я же мать вашу не подозревал, что два дебила, решат провести медовый месяц, а точнее час в Аду, именно столько у нас осталось времени.

Рино ходил из стороны в сторону и никак не мог успокоиться.

– Ну, вот почему нельзя было просто переспать и разбежаться до следующего раза. Ну, пусть не просто, пусть он был бы жестким, я даже не против каких-нибудь легких извращений. Поимели друг друга и все, 'Было незабываемо, через пару лет повторим?'. 'А чо нет, буду ждать красавчик'. Всего-то пара фраз, и вот я уже сижу с лучшим другом за кружечкой пива и в хрен не дую. Но вам же любовь подавай, 'Потрясно дорогая, а хочешь у меня дома повторить?', 'А ты далеко живешь?', 'Нет, этажом ниже', 'А там не холодно, ниже-то?', 'Не, в Аду тепло', - разыграл Рино небольшой спектакль.
– А вот хоть у кого-нибудь в голове промелькнула мысль, что этажом ниже живет друг, который ни за хрен собачий должен свою жопу подставлять, а все ради того, чтобы красотуля, живущая выше, встретилась с извращенцем ниже. Я неуверен, дамочка, что вам на верху правильно объяснили про некоторые вещи, но здесь мы точно знаем, что анальный секс и колоноскопия, это ну о-о-очень разные ощущения. И пока вы обдолбанные любовью занимаетесь первым, тот, кто вынужден вас прикрывать, точно получит второе. И ладно бы прикрытие предупредили заранее, по крайней мере, морально можно подготовиться, но я об этом узнаю, когда у меня микроскоп с лампочкой, уже по самую рукоять в жопе. В общем, я хочу сказать, некрасиво вы поступили с другом.

– Прости Рино, я был беспечен, и это полностью моя вина, - произнес Фален.

– А в этом никто и не сомневается дружище, и я полагал мой монолог красноречиво это объяснил.

– Да уж, красок ты не пожалел, - вынужден был признать Фален.

– Вот если бы твои мозги любовь не превратила в кисель, я бы обошелся наброском, но в твоем случае мне пришлось целую картину написать.

– Хорошо, в извинениях мы уже друг перед другом расшаркались, а теперь давай думать, как нам отправить ее обратно?
– предложил Фален.

– Да чего тут думать-то, - отмахнулся Рино.
– Варианта всего два, первый, выбраться наружу, но он хорош только в теории, мимо Харона еще ни одна падлина не проскочила, и это со времен основания Ада. Второй, тоже не слаще редьки, но его можно попробовать. Обычно все пытаются убежать отсюда, и это понятно, поэтому и средства защиты самые надежные, а вот дебилов стремящихся забраться поглубже, что-то не особо видно.

– Я знаю как минимум троих, - заметил Фален.

– Не преувеличивай, пока я вижу двух идиотов и одного гения, который, скорее всего, вытащит их задницы из передряги, - пробурчал здоровяк.

– Спасибо, - произнесла Аида, подходя к ворчавшему Рино.

– Спасибо хрен куда намажешь, - ответил он, но уже не так сердито как это было до этого.

– С одной стороны так оно и есть, но я была свидетелем, как это вроде бы простое слово, может смягчить сердце. И Фален очень много о вас хорошего рассказывал.

– Он бы лучше вместо рассказов, не втягивал меня в свои передряги. Поступи он так раньше, мы бы оба сидели сейчас в небесных замках, а за плечами несли не мешки с дерьмом прожитых лет, а белоснежные крылья.

– Не слушай его, он сейчас часто ударяется в рассуждения, - предупредил ее Фален.

– Да в какие еще к чертям рассуждения, это раньше я думал, что полет это что-то необыкновенное и незапятнанное, - тяжело вздохнул Рино.
– Но лишь здесь я понял, что полет это всего лишь медленное падение в дерьмо. Как бы высоко ты не летал, радостно при этом, гадя на головы прохожих, но, в конце концов, ты все равно полетишь вниз. И в отличие от идиотов, думающих, что они парить будут вечно, я знаю, что самый стремительный полет, всегда направлен вниз. И его скорость зависит не от виртуозного владения крыльями, а от веса камня у тебя на шее. Вот такая вот у меня философия, ребята, а вы мне такой камень повесили, что я до сих пор удивляюсь, как я еще не обгадился, удерживая его. Но я не жалуюсь, а думаю о будущем, где нам уже пора идти, я тут знаю один путь, которым никто не пользуется, и будем надеяться, что про него действительно никто не помнит.