Изгой ночного клана. Том 4

– Ладно, я не хотел, чтоб она видела тебя таким, но похоже тут ничего не поделать. Лиза, можешь выходить, – сказал Войс, повернувшись к задней комнате.

Дверь открылась полностью и в проходе появилась моя девочка, с улыбкой до ушей.

Я сразу бросился к ней, как и она ко мне, и мы крепко обнялись.

Она вымахала мне уже до груди. Сколько мы не виделись? Лет десять на земле прошло. А здесь я её видел лишь через окно камеры.

– Ты в порядке? Ничего не болит? Есть не хочешь?

– Всё хорошо, – взволнованно ответила Лиза. – А где мама?

– Мама сейчас у моего друга. Мы к ней скоро пойдём.

– Правда? Я так хочу к ней.

Я обнимал дочь ещё несколько минут, прерываясь лишь на то, чтоб рассмотреть её лицо.

Войс делал вид, что занимается своими делами. Но я заметил, как блестят его глаза от навернувшихся слёз.

– Спасибо тебе, друг, – сказал я и обнял его тоже.

В этот момент мне хотелось обнять всех и каждого. Кроме ублюдка Харда, пожалуй. И Данти. И Руфуса. Ладно, далеко не каждого. Но жизнь заиграла новыми красками. Я даже забыл про свою усталость и голод. Хотелось немедленно найти Татьяну и провести со своей семьёй всё оставшееся время.

– Обращайся, друг, – ответил мне Войс. – Всё это, конечно, очень мило, но не могли бы вы оставить меня. Мне нужно просмотреть все отчёты и историю каждого ребёнка, чтобы понять, кто что натворил.

– Натворил? – переспросил я.

– Да, некотороые из этих ангелочков проявляли чрезмерную жестокость. Убивали друг друга и персонал. Были попытки суицида, вандализм, ну и всё в этом духе.

– Не удивительно, учитывая условия. Ты же в курсе, что их и сейчас держат в пустой комнате?

– Да… Поэтому я и хочу побыстрее разобраться с документами.

– Почему не попросишь о помощи?

– Кого? Докторов, которые здесь работают? Ну уж нет, я лучше сам всё сделаю.

– Можешь своих людей попросить, им же ты доверяешь.

– Ты смеёшься?

– Похоже, чтоб я веселился?

– Нет, не похоже. Варус, никто из простых рядовых не умеет читать. А офицеры могут только своё имя написать или прочитать. Грамоте обучаются только богачи или высший командирский состав, то есть капитаны. Хотя здесь тоже детей учили читать и писать, но не стану же я им их дела давать на изучение и анализ?

– Вот как… Я совсем забыл об этом. Но я умею читать. Меня как раз тут научили.

– Хм… Мне бы пригодилась твоя помощь. Но ты, наверное, устал и голоден.

– Да это ерунда. Разве что я бы хотел к Татьяне сходить сначала.

– А вот этого не советую. На улицах всё ещё опасно. Дождись хотя бы дня. Да и с женой или дочкой даже днём лучше не выходить.

– А мы не отправим людей на зачистку?

– Я уже отправлял. Сектанты оказались куда многочисленней и организованней, чем мне сразу показалось. Мало того, что они успешно отбиваются от всех трёх кланов, так ещё и захватили верхний квартал. А за той стеной их не достать.

– Твою ж… – я запнулся, посмотрев на дочь.

– Пап, так мы не пойдём к маме?

– Пойдём, солнце, только немного позже.

– Хорошо, можно я тогда тебе помогу? Я тоже умею читать. Немножко…

– Давай так, я тебе буду давать некоторые документы, которые тебе можно читать, а ты мне скажешь знаешь этих детей или нет и что о них думаешь?

– Ух ты, давай.

И мы погрузились в работу. Время летело достаточно быстро. Было одновременно интересно и страшно читать о всех детях, опытах и прочих издевательствах. Ещё страшнее было читать о всяких жестоких поступках, которые совершали подопытные. Детьми их всех называть было неправильно. Многих не выпускали из комплекса до двадцати лет. Хотя в этом мире такой возраст считался совершеннолетием. И хоть дни здесь были длиннее, месяца состояли не из тридцати дней, как у нас, а из двадцати. А значит год по времени длился столько же.

Лизе мне поначалу помогала. Она рассказала о нескольких девочках, с которыми она дружила. По её словам, они были вполне вменяемы, как и она сама. Но вскоре моя дочь устала и уснула прямо на куче отсортированных папок с бумагами. Я отнёс её в комнату Войса. За кабинетом, в котором мы работали, находилась подсобка с кроватью. А затем я снова вернулся к работе.

Всех детей мы перебрали где-то часов за пять. И это, не считая самостоятельной работы Войса. Всего в комплексе находилось шестьдесят три ребёнка от десяти до двадцати лет.

Мы разделили их на три группы. Адекватные – такие как моя дочь. Их можно смело возвращать родителям и ни о чём не беспокоиться. В основном это были дети, которые провели здесь не больше трёх лет. Хотя были и дети постарше, которых можно было считать адекватными.

Вторая группа – вменяемые. Ничего серьёзного они не совершили. А если и навредили кому-то, то не со зла. В основном это дети тринадцати – восемнадцати лет. Склонны к жестокости, но только в случае серьёзного конфликта или в стрессовой ситуации. Например, если во время травли и буллинга со стороны сверстников. В принципе они придут в норму, когда окажутся в дружелюбной или хотя бы нейтральной среде. Но понадобится какое-то время на адаптацию.

А вот третья группа – неадекватные и невминяемые дети меня пугала. Таких было примерно одна треть от всех остальных. В основном в возрасте восемнадцати-двадцати лет, хотя и некоторых, кто помоложе, можно к ним отнести.

Эти дети были абсолютно сломлены. Им внушили, что все, кроме их начальства – враги. А врагов нужно уничтожать без жалости и сомнений. Впрочем, если доходило до драки, то они могли убить кого угодно, даже лучшего друга. У них часто случались приступы неконтролируемой агрессии, затяжные дипрессии, даже галлюцинации. Хотя это не удивительно. Лечили и подчиняли детей очень радикально, применяя мощные препараты на основе реагентов из тел мутантов.

Мы долго спорили о том, что делать с этими беднягами. Выпускать в город и даже возвращать их родителям вот так просто нельзя. В них ещё не прошло подростковое бунтарство. А со своей силой они могут просто убить родителей, которых наверняка не помнят. Да и сами они уже не те дети, которыми были десять лет назад.

Но и убивать их за то, что они стали жертвами экспериментов нельзя. Придётся долго и упорно работать с ними, постепенно адаптируя их к социуму и направляя злобу на мутантов, а не людей.

Наконец закончив работу, я просто валился с ног и умирал с голоду. И начать решил с обеда.

Войс не стал пользоваться своей властью и привилегиями, а вместе со мной отправился в общую столовую. Правда там нам насыпали царские порции, которые мы с трудом доели. Вряд ли всех так кормят.

Место для сна найти было сложнее, чем столик в столовой. Убежище переполнено и не рассчитано на такое количество людей. Нет, вместиться тут может и больше народу, но о комфорте можно забыть. Общие спальни для солдат и учёных были переполнены, все койки заняты. Так что мне пришлось вернуться в свою камеру.