Излеченные души

— Была? — спросил Элиот. Все остальные за столом уже поняли, но он еще ребёнок.

— Да, она умерла.

— А как это случилось? — спросил он.

6. Хардин.

— Элиот! — одёрнули его мама и папа в одно время.

— Всё в порядке, — попыталась успокоить всех Лидия и улыбнулась, но я заметил, что теперь ей трудно притворяться счастливой, хотя до этого она справлялась прекрасно.

Мама никогда так не сияла от счастья, как в то мгновение, когда она увидела Лидию и та назвала её мамой. А когда я вернулся из кухни, то увидел, что она незаметно пытается утереть слёзы. Сначала я испугался, но потом понял, что это слёзы счастья. Она была счастлива. А папа? Стоило ему узнать, что я хочу быть музыкантом, он чуть не убил меня. Рвал и метал. Но стоило Лидии выдать ему речь про актёрство, он растаял.

Я был поражён тому, как идеально она справлялась, как сильно она нравилась родителям, и как хорошо вписалась в их ряд. Просто идеальная дочка для идеальных родителей.

Блевать потянуло.

— Это было давно, — тихо продолжила Лидия. — Моя сестра… в общем с ней кое-что случилось, и она попала в больницу… маме это очень трудно далось. Она практически не выходила из комнаты и перестала питаться. Потом из-за этого она заболела, и так и не справилась с болезнью…

Я услышал, что её голос дрогнул, а в глазах появились слёзы. Она начала быстро моргать, чтобы никто не заметил этого и снова улыбнулась. Я положил руку ей на плечо и притянул к себе. Не знаю, из-за какого импульса я сделал это, но точно не ради родителей. Мне просто хотелось утешить её.

— Мне так жаль, милая, — сказала мама.

— А как вы познакомились? — раз в жизни мне захотелось сказать папе спасибо за то, что он перевёл тему разговора.

— Вы уже слышали эту историю. И ничего нового в ней не появится, — всё равно грубо ответил я.

— Ага. Мама сто раз её пересказывала подругам и восхищалась, — сказал Элиот.

— Ну, не сто раз, — возразила мама. — Но ты всегда отмахиваешься от любого вопроса. Расскажите.

— Я уже говорил. Лидия искала библиотеку в здании Университета.

— Подожди, но вы же не в одном учитесь, — сказал папа.

Чёрт! Нужно было не устраивать генеральную уборку, а поговорить насчёт этой легенды.

— Ну, я навещала своего друга, — сказала Лидия. — Он как раз учится вместе с Хардином, и он ждал меня в библиотеке. Я растерялась и не знала, куда идти, когда Хардин помог мне. Мы разговорились, и вот.

— Я попросил у неё номер телефона, а на следующий день позвонил и пригласил на свидание, — договорил я. Лидия благодарно мне улыбнулась и отпила из своего бокала. И как они могут пить эту кислятину?

— Так мило, — мечтательно произнесла мама. Она истинный романтик. Вся эта сентиментальная херь с сердечками, цветочками и дурацкими прозвищами приводит маму в умиление. Меня же это раздражает.

— Не думал, что ты знаешь, что такое библиотека, — Сказал Элиот и усмехнулся, смотря на меня.

Козёл! Пытался задеть меня. Он слишком мал, и ему не тягаться со мной, но он пытается играть во взрослого. За этот год он подрос примерно на пять сантиметров, но остался таким же худым, поэтому сейчас ему лучше помалкивать, если он не хочет нарваться на неприятности.

— О, да! — сказала мама и засмеялась. — Хардин ненавидел учиться или ходить в библиотеки. Его нужно было подкупать чем-нибудь, чтобы он хотя бы сделал уроки. Его волновала только его гитара. Он без неё никуда не ходил и постоянно слушал музыку. Он мог перечислить все известные рок-группы. И имена их участников. О, и мог спеть любую песню. Просто знал наизусть. А коротенький стишок не мог запомнить, — мама снова немного рассмеялась. — А вот Алекс наоборот любил учиться.

«Нет! Нет, мам, прошу, не нужно. Пожалуйста, не заводи этот разговор»

Она расстроится. Я знаю, что если она продолжит, то обязательно расстроится. Плюс я не хочу, чтобы Лидия слишком много знала обо мне или о моей семье. Я теперь знаю про то, что с её сестрой что-то случилось, и её мама умерла, но это не значит, что я хочу, чтобы она слишком много знала о моей жизни.

— Он был полной противоположностью Хардина, — Продолжила мама. — Алекс любил проводить время в библиотеке. И он постоянно читал…

— Достаточно, — прервал я её.

Мама побледнела и, кажется, только сейчас осознала, что ляпнула. Она сразу взяла бокал, но резко отдёрнула руку, так как вспомнила предписание врача. Но она сделала это так быстро, что вино разлилось по столу.

— Чёрт! — сказала она и встала. — Простите! Я не хотела! Простите.

— Ничего-ничего, — Лидия встала и начала отодвигать бокалы с тарелками. — Не волнуйтесь, миссис Стоун. Всё в порядке, — мама так расстроилась, что я хотел подойти и обнять её, чтобы утешить, но Лидия не дала мне этого сделать. — Хардин, принеси, пожалуйста, тряпку.

Я посмотрел на неё, пытаясь намекнуть, чтобы она не лезла не в своё дело и сама разбиралась с этим дерьмом на столе. Но я увидел по её глазам, что она знает, что делает. Поэтому я встал и пошёл в ванну. Оттуда я услышал, как она успокаивает маму.

— Хардин такая свинка, — сказала она со смехом. Она говорила так ласково и нежно, словно разговаривала с ребёнком. — У него повсюду беспорядок, поэтому прежде чем переехать сюда, мне нужно провести настоящую санобработку. Но что с него взять? Мужчина, — я услышал смех Лидии, потом выглянул и увидел, что мама тоже смеётся, а в её глазах больше нет печали. Только благоговение и счастье.

Я вышел и отдал тряпку Лидии, чтобы она вытерла всё со стола. Пока она делала это, я смотрел на неё и поражался тому, как идеально она справляется. Она не знала мою маму, Алекса и всего дерьма нашей семьи, но она поняла, что нужно разрядить обстановку шуткой или каким-нибудь комментарием обо мне.

Кто эта девушка? Как у неё это получается?

— Нам уже пора, — сказал папа и посмотрел на часы. Всегда куда-то торопится, куда-то бежит. — Дорога была долгой.

— Но мы приедем еще, — быстро добавила мама, а её лицо озарилось улыбкой. — Что, если мы завтра или послезавтра устроим ужин? У вас тут? — когда она сказала «У вас», то рассмеялась. Я лишь закатил глаза. Я хотел ответить, но Лидия опередила меня:

— Это будет отлично, — она снова улыбнулась. Её улыбка что-то делала с моей семьёй. Она словно завораживала и дурманила их, потому что они переставали думать и начинали, как дураки, улыбаться в ответ и кивать. <