Излечи мою душу

Мужчина стал трясти за плечи, да так сильно, что голова из стороны в сторону ходит. Даже губу себе до крови прикусила, но истерика на спад не идет. Даже после пощечины не прекращается.

Мужчина выбегает из комнатки, громко ругаясь и рыча. А я выхожу следом и сразу спотыкаюсь на ровном месте, падаю. Глаза режет от яркого света, но поднимаюсь и бегу куда-то вперед. Справа от меня комната, затем еще.

– Вернись, тварь! – взревел Толик так, что уши заложило.

А я бегу, потому что там потертая и старая входная дверь, с закрытым глазком и цепочной щеколдой. И я почти до неё добираюсь. Но сильная рука хватает за волосы, резко тянет назад. И я падаю на спину, больно ударившись о деревянный пол.

Из соседней комнаты выбегает молодой парень лет девятнадцати.

– Облава! – кричит он.

– Вот же Мирон! А! Нашел, спорим, это его рук дело! Как я не догадался? Ничего, последний ход все равно будет за мной! Слышишь меня?!

А я не слышу, только боль чувствую из-за сильной руки, которая сжимает волосы. Анатолий одним рывком поднимает меня на ноги, отступает со мной в одну из комнат. Подводит к открытому окну, присаживается на подоконник.

– Ты умеешь летать, девочка? Сейчас мы проверим, если ли у тебя крылышки…. Но сначала.

Откуда взялся в его руке нож, не знаю. Но он быстрым движением удобнее перехватил мои волосы.

– Я не парикмахер, поэтому не обижайся, - хрипло рассмеялся он, осыпая ноги моими волосами. Он отрезал приличную часть моей густой шевелюры и разбросал по полу.

– Ты только представь, что подумает Мирон, увидев это…, - мечтательно закатил глаза и резко закинул меня на плечо. – В твоих интересах помалкивать, маленькая.

Он спрыгнул с подоконника на землю. Благо был первый этаж, а окна располагались очень низко. Но меня все равно хорошенько тряхануло, морщусь от боли, но молчу.

Мужчина бежал вдоль каких-то металлических гаражей, потом был старый покосившийся деревянный забор – все это я лишь краем глаза заметила, так как в моем положении было неудобно смотреть по сторонам. Могла только цепляться пальцами за спину мужчины и дышать через раз.

– За нами бегут, не успеем, - доносится голос справа, - брось её и скроемся, - поступило разумное предложение.

Но Толик лишь опустил меня на землю, схватил за руку и потащил за собой.

– Шевели ногами!

Но я не собиралась ради него стараться. Тем более, если за нами спешат те, кто поможет мне. Стала упираться и вырываться, тормозя мужчину. И это было моей ошибкой. Никогда нельзя идти против того, кто сильнее. И тем более против того, кто со своей головой не дружит. Но в тот момент я думала, что смогу вырваться, смогу убежать или задержать преступников. Жалкая и необдуманная попытка, за которую я поплатилась…

Глава шестнадцатая.

Мирон

Я ждал недолго. Просто нервы не выдержал и поплелся следом. Пусть буду стоять в тени деревьев, но как можно ближе к этому дому. Ведь там, в одной из квартир находится Ульяна.

Долго всматриваюсь в окна на втором этаже. Разглядываю старые занавески в одном из окон. Потом смотрю на заколоченную раму. Где же прячется Толик? Здесь или нет?

Меня отвлекают крики, наверное, они и стали для меня толчком для движения. Я рванул в подъезд, совсем не заботясь о том, что могу помешать или стать целью для «брата». На глаза попадается выбитая дверь на первом этаже, в неё и устремляюсь.

Краем глаза замечаю, как мелькает спина одного из бойцой. Устремляюсь в комнату и замечаю, как парень выпрыгивает из окна. А я замираю, смотря на пол. Под ногами волосы Ульяны. Они везде – у окна, под столом, даже часть оказалась на небольшой кушетке. Порыв ветра разносит светлые пряди по комнате, а я закрываю глаза всего лишь на миг.

Не помню, как выпрягаю из окна, как бегу вперед за всеми, хотя значительно отстаю. Но ускоряюсь по-максимуму. Нагоняю группу бойцов быстро и резко торможу. Потому что на другом конце небольшого заброшенного участка стоит Толик и держит за шею Ульяну.

Вся одежда девушки в крови, лицо разбито. Она неуверенными пальцами хватает Анатолия за руку, стараясь удержаться на ногах. Взгляд пустой, убитый. Смотрит сквозь нас, словно никого перед ней нет.

– Мне нужен брат! – орет Толик, - иначе удавлю её, мне терять нечего!

И я выхожу перед ним, но смотрю исключительно на Ульяну, на мою маленькую девочку, которую не смог защитить, не уберег. Внутри все сжигается от боли, но что она по сравнению с той, какую испытывает Уля. Она цепляется за меня взглядом, словно не веря в то, кто перед ней. Разбитые губы что-то шепчут, даже прочитать по ним ничего невозможно.

– Как тебе девочка? – истерически, с надрывом кричит Толик.

Он прекрасно понимает, что все кончено. Но сделает все возможно, чтобы сломать меня. Только я предпочитаю, чтобы это его кости под моими кулаками трещали, чтобы его лицо напоминало месиво.

– Отпусти её, - прошу, реально прошу.

– Зачем, мне нравится смотреть на тебя такого! Разбитого, растоптанного, потерянного. Это замечательно! Я об этом мечтал! Мама бы мною гордилось!

И снова смеется, выставляя перед собой Ульяну, прикрываясь ею как щитом.

– Убери своих шавок! Они меня нервируют, - дергает девушку, причиняя ей боль, а я сам ощущаю, как внутри все сворачивает.

Мужчины за моей спиной отступают, а я продолжаю стоять и стараюсь смотреть на Ульяну, потому что за спиной Толика крадется парень из группы захвата. И мне нельзя его выдавать. Лучше тянуть время, переводить внимание на себя, но не смотреть на бойца.

– Тебе же я нужен, отпусти её. Если хочешь, хоть убей, но её больше не трогай.

– Твоя смерть была бы слишком простой и неинтересной. Я люблю наблюдать, как противник мечется, как страдает, как находится в неизвестности. Потом даю возможность передохнуть, поверить в иллюзию победы. И снова ударяю…. Я ведь проработал такой идеальный план. Сначала твоего друга неплохо замял между самосвалами, дождался, когда родного брата выведут из равновесия, и уже собирался поехать к тебе домой, да птичка выпорхнула из клетки сама. Представляешь? Я надеялся на долгий и мучительный путь, подстраховался везде, даже продумал, как охрану у дома вырублю. А тут девочка едет к тебе…. Грех было не воспользоваться случаем.