Излом 1.0

– Жив - это хорошо, - затараторил он.
– Но не время разлёживаться. Знаешь, что я там нашёл?

– Что?

Я уже не надеялся на нормальный ответ, однако последующие слова заставили меня взять себя в руки.

– Фонтан. Небольшой, но широкий фонтан.

Глава 55

Оказалось, что многоножка далеко забросила меня. Мы всё бежали и бежали с хорьком, а лес не хотел расступаться.

Наконец, деревья остались позади, и мы выбежали на небольшую площадь, в центре которой располагался неработающий фонтан.

– Вот, как я и говорил, - засеменил к нему хорёк.

– Осторожно, - я обвёл взглядом окрестности, смотря в прицел.

– Никого нет, успокойся, - окликнул меня хорёк.
– Иди сюда.

– Аномалии?

– Тоже чисто, я проверил.

– И когда успел?

– В этом обличие у меня острый нюх, - гордо ответил зверёк.
– Да и шерсть дыбом становится, если рядом какая-то пакость притаилась.

– Чего же она раньше нам не давала знаков?
– пробормотал я и подошёл к «напарнику».

Фонтан, естественно, оказался пустым. Лишь сухие и пожухлые листья укрывали побитое дно.

– Что ж, посмотрим, что из этого выйдет, - произнёс я и присел неподалёку на обломки ограждений.

Скинул рюкзак, достал пару галет, закинул в рот и запил водой. Здоровье и мана стали быстро заполняться. Хорёк точил галету рядом. Обхватив гитару, брякнул по струнам. Удивительно, но инструмент не был расстроен.

– Отличненько, - улыбнулся я и ещё раз пробежался по струнам.

– О-о-о, ты умеешь играть?
– искренне удивился хорёк, на мгновение перестав работать челюстями.

– Знаешь, я часто замечал в армейке, да и на гражданке, что у многих мужланов в камуфляже, с самодовольным взглядом или глазами дибила появляется голос, стоит им только запеть армейские песни под гитару, - я на секунду задумался.
– Это для нас ностальгия. Отдушина в том аду, в который частенько попадали. Поэтому солдаты вкладывали в песни всех себя.

Хорёк смотрел на меня с уважением и непониманием.

– Эдак ты загнул, - наконец выдавил он.
– Прям зацепило, вот чес слово.

Я только усмехнулся. Прокашлялся и взял аккорд.

– Здравствуй мама, вот опять пишу письмо.

Здравствуй мама, всё как прежде хорошо.

Всё нормально, светит солнце, а в горах стоит туман...

– О, да я знаю эту песню, - тихо обрадовался хорёк, устроился поудобнее и стал ждать припева.

А я продолжал играть, ловко перебирая струны. Хотя, чего там сложного? Армейские песни на то и армейские, чтобы дать отдохнуть солдату, а не заставлять его пальцы исполнять чечётку.

– Под шумный взрыв гранат,

Шагает наш отряд,

Там где-то далеко в горах стрельба...

Под шумный взрыв гранат,

И трассёра летят,

И от разрывов вся дрожит земля.

(Виктор Петлюра - «Здравствуй, мама»)

Куплет Данила не знал (да, в эти моменты я мысленно называл его по имени), поэтому подпевал только на припевах. Коряво, с писклявым голосом, но всё же пел от души. Ему нравилась песня, впрочем, как и мне. Вот только иногда я менял слова про Дагестан на иные горячие точки, где побывал самолично, от этого становилось как-то тепло, и в то же время горько на душе.

А когда закончил, то увидел потрясённые глаза хорька.

– Ты, прям, будто сейчас настоящим стал, - произнёс он.

– То есть?

– Ну, ты так пел, словно тебя наизнанку вывернули. Не было той напыщенности и твёрдости, как до этого. Словно шкуру сбросил.

– Я же говорил, песни - это многое для нас.

Хорёк кивнул, но говорить ничего не стал. Да и что мог он ответить, если не служил и не понимает. Вместо этого заново вгрызся в галету.

– Что-то ничего не сработало, - пробормотал я.
– Может мы не так поняли дневник?

– Может и не так, - пожал плечами «напарник».
– А может стоит поиграть ещё. Авось, что и покажется.

«Надеюсь, ты прав», - подумал я, сделал ещё глоток и...

– Сука!
– вскочил на месте, от чего хорёк шлёпнулся на спину.

Лохматая длинная рука, показавшаяся из-за ограды, тут же исчезла в сухом кустарнике, будто никогда и не было.

– Пелешь!
– снова взревел я, пытаясь отыскать взглядом нерадивую гадину, так как лезть в эти заросли не собирался.
– Украла галету!

– Да ладно тебе, - засмеялся хорёк, когда понял, что произошло.
– Это же просто кусок теста.

– Рот закрой. Этот кусок может нам пригодиться. Бывают моменты, когда только этого и не хватает, чтобы выжить, - огрызнулся я.

Зверёк потупился и отложил свою еду в сторонку. Это несколько меня кольнуло.

– Прости, погорячился. Доедай уже, - улыбнулся я, протягивая ему его кусок.

Присев и застегнув рюкзак (надо было сразу так сделать), снова принялся бренчать на гитаре.

– Что теперь сыграешь?
– поинтересовался хорёк.

– Пока не знаю, - пожал плечами.
– Есть предложения?

– Нет, но думаю, что надо нечто подобное, старое и всем известное. Вот как ты сейчас играл, только ещё более обширное.

– Хм, - я задумался и пробежался пальцами по грифу.
– Давай попробуем.

– Скорый поезд к дому мчится.

Полечу домой, как птица.

Полечу, как птица я.

Жизнь начнётся без авралов,

"Сундуков" и генералов -

Демобилизация.

(Сектор Газа - «Демобилизация»)

– Обалдеть, - восхищённо протянул хорёк и начал подпевать.

Видимо я попал в точку, и следующий куплет мы пели вместе, а «Демобилизация!» чуть ли не орали во всю глотку. В какой-то момент зверёк принялся махать единственной передней лапой. С одной стороны, это казалось смешным, с другой - ну, не совсем хотелось смеяться над калекой.

– Ух, круто, - рассмеялся «напарник», когда я закончил играть.

Но стоило мне прекратить бить по струнам, как со стороны домов послышался недовольный рёв. А через мгновение появился спец-маньяк. Увидев нас, его лицо побагровело, он оскалился и ринулся в атаку.