Измена по-венециански

— Всего-то?

Винченти улыбнулся сарказму собеседника.

Бенуа сколотил состояние в банковском секторе и до сих пор контролировал многие банки в Европе и Азии. Вот уже много лет он являлся мультимиллиардером и членом Венецианской лиги. Гостиничный бизнес был его хобби, а «Интерконтиненталь», построенный им совсем недавно, предназначался для того, чтобы принимать и обслуживать на высшем уровне членов Лиги, которые все в большем количестве посещали Федерацию, и других VIP-гостей. За последние несколько лет Бенуа уже неоднократно ссуживал деньги, которые были столь необходимы для стремительного взлета «Филогена».

— Вы, очевидно, хотите получить ссуду под проценты значительно ниже тех, которыми оперирует международный финансовый рынок?

— Совершенно верно, чем ниже, тем лучше. — Винченти положил в рот кусок фаршированного фазана и принялся энергично пережевывать яство.

— Какая же цифра вас устроит?

— Два процента.

Банкир хмыкнул и покрутил головой.

— В таком случае почему бы мне просто не подарить вам эти деньги?

— Артур, я одалживал у вас миллионы и каждый раз аккуратно возвращал долги с процентами. Поэтому — да, я рассчитываю на определенные преференции с вашей стороны.

— Насколько мне известно, в настоящее время за вами уже числятся два займа, причем довольно значительных.

— И все эти деньги активно работают.

Судя по лицу банкира, ему было известно и это.

— Что от этой сделки выиграю я?

Вот это уже разговор, подумалось Винченти.

— Сколько акций «Филоген фармасьютик» принадлежит вам в настоящее время?

— Сто тысяч. Я купил их в соответствии с вашей рекомендацией.

Винченти нацепил на вилку еще один кусок дичи.

— Вы просматривали вчерашнюю котировку?

— Нет, не удосужился.

— Курс наших акций поднялся на шестьдесят один с четвертью процента, то есть вырос в полтора раза. Это очень выгодное вложение. Я сам на прошлой неделе купил еще почти пятьсот тысяч акций. — Он обмакнул кусок фазана в густой сырный соус. — Анонимно, разумеется.

Банкир заинтересованно вскинул брови.

— Намечается что-то крупное?

Пусть Бенуа и увлекался строительством отелей в свободное время, но основным его делом все же по-прежнему было зарабатывать деньги. Поэтому Винченти лицемерно потупился и сказал, изображая смущение:

— Видите ли, Артур, закон об операциях с ценными бумагами на основе конфиденциальной информации не позволяет обнародовать подобные сведения. Поэтому вам должно быть стыдно задавать подобные вопросы.

Этот упрек вызвал у Бенуа улыбку.

— Здесь закон об операциях с ценными бумагами не действует. Не забывайте, тут мы сами пишем законы. Поэтому хватит ломаться. Расскажите лучше, что вы замышляете!

— Я не могу этого сделать, — уперся Винченти. Ему хотелось выяснить, одержит ли, как всегда, жадность верх над здравым смыслом.

— Когда вам понадобится этот миллиард? — спросил Бенуа. — Или, как вы говорите, полтора миллиарда?

Винченти запил еду глотком вина.

— Самое позднее через два месяца.

Бенуа подумал и задал новый вопрос:

— Срок займа?

— Двадцать четыре месяца.

— Вы намерены полностью выплатить основную сумму кредита и проценты по нему в течение двух лет?

Винченти ничего не ответил. Он продолжал молча жевать, предоставив банкиру время для того, чтобы дозреть.

— Ваша корпорация уже имеет крупные долги. Миллиардный кредит под столь низкий процент едва ли найдет понимание у нашего совета директоров.

Наконец Винченти произнес то, что Бенуа так жаждал от него услышать:

— Вы смените меня на посту председателя Совета десяти.

Лицо Бенуа выразило удивление.

— Как это возможно? Глава Совета десяти выбирается случайным образом из членов Лиги. Это чистой воды лотерея.

— Со временем вы узнаете, Артур: ничто не происходит случайно. Мое время подходит к концу. Скоро начнутся ваши два года.

Винченти знал: Бенуа отчаянно хочет попасть в Совет десяти или — тем более! — возглавить его, а ему самому были нужны друзья в Совете. Друзья, которые были бы ему обязаны. Пока таковых насчитывалось пять. Только что он купил еще одного.

— Договорились, — сказал Бенуа. — Но мне понадобится несколько дней, чтобы уладить этот вопрос с несколькими моими банками.

Винченти ухмыльнулся и продолжал поглощать фаршированного фазана.

— Сделайте одолжение, — проговорил он с набитым ртом. — Но доверьтесь мне, Артур, и не забудьте позвонить своему брокеру на предмет покупки акций «Филогена».

45

Зовастина посмотрела на свои часы от Луи Вуитона, полученные в дар от министра иностранных дел Швеции во время ее визита в эту страну несколько лет назад. Это был обаятельный мужчина, и он даже отважился флиртовать с нею. Она всячески поощряла пожилого дипломата, хотя и находила его малопривлекательным. Таким же был и папский нунций Колин Микнер, которому, похоже, доставляло удовольствие постоянно злить ее. Они все так же стояли в нефе собора, дожидаясь, как полагала Зовастина, пока будет вскрыта гробница.

— Что заставило вас согласиться на вашу нынешнюю должность в Ватикане? — поинтересовалась она. — Раньше вы были секретарем Папы, а теперь — простой нунций.

— Его святейшество обычно поручает мне особые проекты.

— Вроде меня?

Мужчина кивнул.

— Вы и впрямь особая.

— В чем же это выражается?

— Вы — глава государства. Разве этого недостаточно?

Этот человек был так же хорош, как тот шведский дипломат и подаренные им эксклюзивные часы. Он быстро соображал, был скор на язык, но ответы его были дипломатически расплывчатыми и содержали минимум информации.

Она указала на одну из массивных мраморных колонн с круглой каменной скамьей вокруг нее. Скамья была огорожена бархатным канатом, чтобы на нее никто не садился.

— Что это за черные пятна? — спросила она, указывая на колонну.

— Как-то раз я задал тот же вопрос, — заговорил Микнер. — Все века, что существует собор, верующие, садясь на эти лавки, прислонялись головами к мрамору. Жир от их волос впитывался в камень, и в итоге появились эти самые пятна. Представляете, сколько миллионов голов понадобилось для возникновения такого эффекта?