Измена в прошлом

Страна потихоньку разваливалась, шахтёры сидели на рельсах и стучали касками, продукты в магазинах продавались по талонам. Наступили суровые девяностые, а мы держались дружной семейной стайкой. Любили друг друга, сына и родных и были счастливы вопреки всему.

Серёжка наш рос, как говорят в сказке, – не по дням, а по часам. Любознательный, не по годам смышлёный и умный, но всё-таки ещё совсем ребёнок. Месяц назад он мечтал стать клоуном, а уже через пару недель крановщиком, а сегодня заявил, что когда вырастет, будет гонщиком. Впереди у него была целая жизнь, чтобы сделать свой выбор, а я…я просто наслаждалась возможностью снова играть с сыночком: гулять, болтать, слушать его детские рассуждения, дуть на царапины, и жмуриться от счастья, когда он обнимает меня, говорит, что любит и называет мамочкой.

Поначалу я иногда пыталась найти в нём черты и признаки моего того Серёжки, но очень быстро эта грань между прошлым и настоящим стёрлась без следа. Для меня это был просто Серёжа. Прошлый, настоящий, всё перемешалось в моём сыночке, весело крутящем сейчас педали трёхколёсного велосипеда.

– Мама, мама, догоняй!

Я спешила по аллее парка за лихо разогнавшимся маленьким велосипедистом.

– Серёжа! Не уезжай далеко!

Иногда, в такие вот моменты, на меня накатывала паника. Мне казалось, что сейчас сын исчезнет за поворотом аллеи, за кустом, за углом дома и я больше никогда его не увижу. Страх сковывал горло, мешал дышать, делал ноги ватными. Но я боролась с ним, не давала поглотить меня, испортить жизнь мне, близким и тем более сыну.

– Мама! – Серёжка уже нёсся назад, навстречу мне, неистово крутя педали, растопырив локти и пригнувшись к рулю. – Смотри, как я быстро умею!

Приблизившись ко мне, сынишка начал тормозить ногами по земле, поднимая бурую пыль и снося напрочь носы новеньких ботиночек.

– Какой ты молодец! – восхитилась я, присев на корточки рядом с ним и поправляя сбившуюся во время гонки шапочку. – Настоящий чемпион! Пора покупать тебе настоящий двухколёсный велосипед.

– Правда? – восторженно вспыхнул синий огонь в глазах. Как же они с Пашей похожи!

– Правда. Папа тоже так считает.

Пашка обожал нашего сына. Из него получился прекрасный отец. Несмотря на учёбу, которая требовала от него много времени и подработки, которые муж постоянно брал, чтобы не зависеть от родителей и обеспечивать нас с сыном, Паша всегда находил время поиграть с Серёжкой, пообщаться с ним, учить с сыном английский и гулять.

Все выходные он проводил с нами. Зимой учил нас с Серёжкой ходить на лыжах, летом – плавать в озере, на берегу которого находилась родительская дача. Каждый вечер выделял час, чтобы почитать сыну на ночь книжку и уложить его спать.

А ещё были наши ночи. Горячие, наполненные любовью и страстью. Бесконечные и короткие одновременно. Только наши.

Узнав, что в роддоме я теряла сознание, муж, со свойственной ему решительностью, взялся контролировать моё здоровье. И несмотря на то, что никаких видимых проблем со мной не обнаружилось, Паша строго следил за тем, чтобы я вовремя ела, достаточно отдыхала и высыпалась. Поэтому завтраки готовил сам, давая мне возможность утром поспать подольше. Мне кажется, у Пашки тоже были свои страхи, которые он тщательно скрывал.

Вот и сегодня я выползла на кухню позже всех. Пашка накладывал, сидящему за столом сыну, горячую кашу в тарелку. Серёжка внимательно следил за отцом и после второго половника с жидкой манной кашей, накрыл тарелку ладошкой.

– Всё! Больше не надо!

Паша хитро улыбнулся.

– Тогда это съешь до конца!

Сын тяжко вздохнул, но согласно кивнул.

– Знаю, знаю. Бабушка говорит, вырасту большой и сильный как ты. Ты в детстве ел всю кашу.

– Вот и молодец. – ласково потрепал Серёжкину лохматую макушку Паша. – А это маме оставим на завтрак. Ей тоже нужно хорошо кушать. А то она у нас похудела что-то.

При виде маслянистой молочной поверхности каши меня замутило, к горлу подкатил ком и я рванулась в туалет.

– Что, Юля? Что случилось? Тебе плохо? – метался за дверью Пашка. Я открыла дверь и улыбнулась обеспокоенному мужу.

– Кажется, тебе придётся бежать за укропом, Паш.

Конец.