Измена за изменой

Откуда я там вываливаюсь? Из реальности? Из мира? Из собственной жизни? Без понятия, и думать об этом, увы, нереально.

Чувств действительно слишком много.

Я снова летаю.

Адам дает мне насладиться каждой секундой, но не перебарщивает. Просто нежно целует живот, бережно сцепляет наши пальцы в замок, молчит.

Слава богу, что он молчит. Почаще бы так…хотя…нет. Если так подумать, меня это едва ли устраивает.

Открываю глаза и сразу сталкиваюсь с его. Криво ухмыляюсь.

– Ты со всеми своими шлюхами такой нежный и обходительный, м?

Издает глухой смешок, а потом ловко перебивается на меня и, уперев руки по обе стороны от моей головы, нависает.

– Считаешь, что я такой щедрый для каждой из них?

– А нет?

– Я их даже в губы не целую, моя сладкая девочка. Тем более, куда-то еще.

– То есть…хоть это между нами эксклюзивно?

Адам прищуривается, а я пользуюсь моментом и не менее ловко отталкиваюсь ногой от матраса. Переворачиваю нас - не хочу давать ему карт-бланш даже в выборе позы!

Обхватываю его член и направляю в себя. Резко подаюсь бедрами - Адам откидывает голову на подушки и громко стонет.

Вот так.

– Я тебя ненавижу, - шепчу глухо, он кивает, впиваясь в мои бедра пальцами.

– Знаю.

Сука. Знаешь, значит? Прекрасно.

Снова подаюсь на него, чтобы ощутить каждый сантиметр, ведь мне нравится ощущать его внутри себя.

Как будто правильно.

И пусть в этом акте нет ничего правильного и нормального.

– Я думала… - дыхание сбивается от волны удовольствия, - Что ты хотел сделать меня такой, как они, разве нет?

Адам распахивает глаза. Мгновение и я уже лежу на лопатках, а он подается в меня также резко и до конца.

Порочный круг. Мы снова поменялись ролями…

– Ты никогда не будешь такой, как они, Рассвет.

Еще один толчок, лишающий голоса. Я просто не успеваю сообразить, как он наращивает темп, сгребая меня в охапку. Остается только хватать воздух пересохшими губами и хвататься за его спину.

Чтобы хотя бы немного остаться здесь. И в сознании желательно…

Тем временем его губы явно имеют другие мысли на этот счет.

Он целует меня везде и будто сразу! Мои губы, которые он прикусывает, подбородок, шея, где останется пара следов этой ночи…плечи, грудь.

Черт, я почти…я так близко…

Задыхаюсь.

Мышцы напрягаются сильнее. Внизу живота пылает. Комнату наполняет звук ударов наших бедер, его тяжелого дыхания, моих стонов…нас. Мы оседаем микроскопической пылью на мебели, полу, стенах. Мы остаемся в воздухе. Мы концентрируемся, чтобы через мгновение взорваться.

Я снова выгибаю спину и буквально ору, а он не сбавляет темп.

Удар-удар-удар.

Мое сердце замирает.

Я сжимаю его непроизвольно, но сильно. Так что через пару секунду ему приходится замедлиться, просто потому что иначе он не сможет продолжить.

А он хочет продолжать.

И я хочу.

Не стану малодушничать - мне мало.

Тот наш последний секс - это кошмар. Я миллион лет не ощущала его кожу своей, и я так соскучилась…Глупо, низко, наивно и жалко, наверно? Но я правда скучала. По нему, по нам…по тому, кем я рядом с ним себя ощущала до всего этого сюра из другой мультивселенной, где мой муж мне изменил.

Только это было здесь, это случилось со мной, с нами, и я не могу перестать об этом думать.

Даже сейчас.

Адам замирает. Кажется, что он прочитал мои мысли, глядя мне в глаза, и мне не жаль.

Наслаждайся.

Взмокшие пальцы касаются моей щеки. Он медленно входит в меня снова, а сам не отводит глаз…Тупой момент, если честно. Сентиментальный до зубной боли. Зачем? Или он действительно такой со всеми? Тогда во мне какой смысл?

Черт, стало больше вопросов, чем ответов…

– И все-таки… - шепчу, не удержавшись, - Ты такой со всеми?

– Такой, какой я с тобой, я ни с кем в своей жизни не был, Рассвет.

– Ну я же теперь любовница? Так ты сказал.

– Я люблю тебя, - говорит серьезно, - И есть у нас штамп в паспорте или нет, ты - моя жена.

– У тебя здесь было с кем-то?

Вопрос вырывается против воли, но я замираю в ожидании ответа. Смотрю на него. Он на меня. Не двигается. Мы все еще одно целое...

Пожалуйста, скажи, что нет. Умоляю...

– Нет.

Сердце снова оживает. Да, я даю себе право на последнюю слабость, лишь надеюсь, что он не заметил ее...а теперь, когда она прошла, могу сказать что-то ядовитое и саркастичное. Парировать только не успеваю. Адам резко отстраняется, переворачивает меня на живот, а потом подтягивает к себе за бедра.

Это Хиросима.

Это танец на грани.

Это адреналин.

Это чувства, эмоции, острые, как горные пики. Они царапают, вспарывают небо, как мою действительность разрезают все эти противоречия.

Я его ненавижу; я его люблю; у нас нет ничего; и у нас есть все.

Так странно.

Когда он наполняет меня собой - это кажется таким правильным, как тогда…в самый, первый раз.

Это зависимость. От чистого, объемного кайфа, который он мне дарит, и только он так сможет - я знаю. В основном, потому что больше я никому не позволю с собой так…проникнуть настолько глубоко, под кожу. Ласкать нежными поцелуями, впиваться острыми зубами - все это только его прерогатива.

Но и у нее есть срок годности.

Потому что я знаю, что скоро «нас» уже точно не станет…

***

Как только я чувствую, что дрожь в ногах прошла, и я могу встать - это и делаю. Подхожу к бару. Я не стесняюсь своей наготы, глупо как-то стесняться после пяти лет, да и, если честно, делаю это специально.

Адам смотрит на меня; и я хочу, чтобы он смотрел. Запоминай меня полностью. Каждый миллиметр моего тела. Пока у тебя есть такая возможность…

Наполняю бокал вином. Тихий стук стекла, как ласковая колыбель, убаюкивает, успокаивает смуту в душе.