Измена. Бес в ребро

Лохматая, с запавшими глазами, в халате на три размера больше.

Красавица.

Саша ушёл, и у меня вновь в душе звенела тревога. Поднималась из глубины организма паника. Я теперь, похоже, буду ходить за ним хвостиком. Нет сил отпустить. Даже на пять минут.

За окном уже сумерки. Почти ночь. Чужой город вдали мигал огнями. Небольшим островком цивилизации. И клубилась кругом, подступая, темнота.

И тишина.

Мамочки! Я же не позвонила девочкам!

Вытерла лицо влажными салфетками, вдохнула, подержала воздух немного и резко выдохнула.

Всё. Всё хорошо. Всё уже хорошо!

Девочки ждали моего звонка. Собирались уже ехать ко мне на помощь, чтобы я не была тут одна. Милые. Ну чем они бы мне тут помогли?

У меня, как после заморозки, просыпались чувства.

Я чувствовала, как разжимаются на моём сердце железные когти, обручи отчаяния.

Больно.

— Я тебя потеряла сегодня. И мне не понравилось. — сказала я Александру, наблюдая, как он подходит ко мне через зеркало тёмного оконного стекла.

— Милая — выдохнул рядом.

— Я не могу больше расстаться с тобой, — озвучила я свой вывод.

— Я договорился. Ты останешься здесь на ночь. Не волнуйся. Утром вместе уедем. — проговорил он мне в волосы, обнимая одной рукой.

— Как ты пострадал? Насколько серьёзно? — всполошилась я.

— Не волнуйся — начал он, но, увидев звереющее выражение на моём лице, осёкся.

— Что случилось, расскажи. — попросила я.

— Серёга перед финишем тупанул и пошёл слишком опасным маршрутом. Его перевернуло. Через крышу. Мы прыгнули его вытаскивать. Уже вытащил и почти успел оттащить. Тяжёлый, же. И неудобно. Пыхнуло, и я его прикрыл. Немного прихватило. Мужики потушили. В больницу привезли. — коротко рассказал Саша.

— Где твой телефон? Я не могла дозвониться. И это были самые страшные часы в моей жизни. — пожаловалась, уткнувшись ему в плечо.

— Я не помню. Сейчас всё выясню. Потерпи. Дай мне свой на минутку. — попросил он.

— Лёня! Где мой телефон и машина? На какой стоянке? А ключи и телефон? В приёмном отделении сдал? Какого лешего Мишка трубку не берёт? Почему он Лене не позвонил? Ах, позвонил? И что сказал? — рычал на какого-то Лёню мой мужчина.

— Если ребята сдавали за тебя вещи, то ты был без сознания? — спросила я его, когда он закончил разговор.

— Нет, но очень больно было. Плохо соображал. — ответил он мне.

Мне стало дурно. Сдавило горло. Загорелась огнём сердце. От сочувствия и горечи навернулись слёзы. Как будто меня окунули в кипяток. Какой ад прошёл Александр!

Я наклонилась и поцеловала выглядывающие из повязки пальцы моего мужчины.

Он, рискуя собой, вытащил Серёгу. Без оглядки на непростые отношения между ними в последнее время. Он рванул к нему первым. Ни секунды не сомневался. Рванул в том числа и ради меня. Что было бы со мной, если бы Сергея не спасли? Страшно подумать!

Мой рыцарь.

Я гладила кончиками пальцев его руку, плечо, его пальцы и огромная нежность, словно облако, поднялась во мне волной, рискуя затопить весь мир. Мой любимый. Слезы, кажется, вновь собрались в глазах.

— Женщина, там ваш другой муж очнулся. — насмешливо проворковала рядом со мной медицинская сестра.

Пятьдесят пятая глава

Ох!

Сергей!

Я почти забыла, о том, что просила предупредить меня, когда Серёжа очнётся.

Что со мной творится? Я как будто надорвалась от всего того вала событий, что происходит вокруг меня.

Если вначале, как только узнала об аварии, я мобилизовалась и сосредоточилась на результате. Но почти настигнувшая меня потеря Саши. И осознание, ясное и точное, что я люблю его. Что это мой человек. Что для меня его потеря чуть не обернулась полным крахом. Это всё взбаламутило во мне всю душу.

Я что, опять наступаю на те же грабли?

Но и быть одной я уже не смогу. Он нужен мне.

А ещё мне нужно время, чтобы всё устоялось. Время для принятия своих чувств.

В полном раздрае я шла рядом с Сашей, пока мы спускались к дежурному реаниматологу.

Уставшая, почти прозрачная, хрупкая молодая женщина с понимающими глазами спокойно рассказала, что Сергей штатно вышел из наркоза, что всё прошло нормально. И сейчас он спит. До утра в реанимации. Всё хорошо. Утром будем переводить в палату.

О его состоянии мне утром расскажет его лечащий врач. Со стороны реаниматологов всё нормально. Без сюрпризов.

Можно выдохнуть.

И на мои вопросы о том, где я могу оплатить отдельную палату, есть ли такая возможность и с кем нужно по этому вопросу договариваться тоже, вполне спокойно, отправила меня на утро.

И начала ругаться, почему Саша нарушает режим.

Меня уже вело. Голова кружилась, и периодически я выпадала из разговора.

Эта врач разогнала нас всех. При этом попросила девочек медсестёр сделать мне успокоительный укол.

Утро было тяжёлым. У меня болел весь организм. Неудобная поза на чужом матрасе. Вчерашние нервы. Голова. Всё вместе давало мне прочувствовать каждый прожитый мною год.

Умывание ледяной водой немного взбодрило. Но в небольшое зеркало над краном для умывания я посмотрела зря.

Плевать.

Надо собраться и завершить уже все дела в этом городе и ехать домой.

Но пока я спала, оказалось, что Саша организовал уже всё. Обо всём уже договорился.

Добыл свой телефон, ключи от машины. Договорился и оплатил Сергею палату. Нашёл среди медсестёр желающих дополнительно за ним поухаживать. Договорился о своей выписке под наблюдение дома. Организовал мне завтрак.

Сидел уже в своей одежде. Только в накинутой на голый торс куртке. Ждал бумаги на выписку.

И полицию.

Я села рядом и уткнулась в его плечо, слушая, как он кого-то отчитывает по телефону. Саша привычным жестом обнял меня и я провалилась в нежность.

Мне было так уютно и тепло рядом с ним. Словно я наконец-то добралась домой. Как после морозного холода зимы попадаешь в помещение и тебя расслабляет, морит от тепла. Так и я сейчас оттаивала рядом с любимым.

Я так привыкла к одиночеству, что не замечала его? Не замечала холода в наших с Сергеем отношениях.

Или это разная любовь?