Измена. Бежать или остаться

Пожимаю виновато плечами.

Бесполезно объяснять человеку, далекому от индустрии высокой моды, что успешная модель — это не только та, кто умеет правильно позировать перед объективом фотокамеры и быстро ходит по подиуму с равнодушным выражением лица. Это и та, кто умеет держать собственное тело в параметрах, утвержденных многолетней историей этого сурового бизнеса.

Никто не готов перекраивать стандартные выкройки и лекала под каждую отдельную модель. Это лишняя трата денег и ресурсов, которые в наше время все привыкли экономить. Проще найти сотню тех, что соответствует всем известным 90-60-90, чем тянуть время и работать в убыток.

Заползаю на кресло и жду, пока Лариса Александровна наденет перчатки. Касание холодного пластика к нежной коже, как и прежде, заставляет поежиться.

— А где твой муж, Каролиночка? — проделывая процедуры, внезапно интересуется врач. — Так непривычно видеть тебя без сопровождения.

Перевожу глаза на яркую лампу, висящую прямо над головой. Щурюсь и прячу подступающие слезы.

— В заграничной командировке, — тихо отвечаю я, стараясь не выдать горечь в голосе.

— Напомни, какой день цикла у тебя? — сдвинув брови, интересуется гинеколог.

Женщина продолжает пальпировать мой низ живота, о чем-то сосредоточенно размышляя.

— Эмм… Надо заглянуть в телефонный календарь. После операции он до сих пор скачет как ненормальный. Вы же знаете.

Женщина продолжает прощупывать мои репродуктивные органы, надавливая то справа, то слева. Правый яичник болезненно ноет.

— Ай! — вскрикиваю я, когда Лариса Александровна надавливает там, где ориентировочно находится яичник. — В чем дело? — пытаюсь приподняться, упирая локти в кушетку кресла, — Опять новообразование?

Нижняя губа предательски дрожит, голос ломается.

— Да, тише ты. Тише, Каролина, — врач стягивает с рук перчатки и пытается меня успокоить, касаясь плеча. — Не нервничай раньше времени. Твоя матка немного увеличена, как и остальные половые органы. Если вы с мужем не предохранялись в последнее время...

Сползаю с кресла и поспешно натягиваю на ноги колготки и джинсы.

— Мы больше двух лет не используем контрацепцию, вы же в курсе. С моим диагнозом презервативы ни к чему, — застегнув пуговицу на штанах, я поворачиваюсь к женщине в белом медицинском костюме. — Да, я в курсе болезней, передающихся половых путем, но мы вместе с Назаром проходим ежегодный чек ап организма. В том числе сдаем анализы на выявление ЗППП. Оба всегда чисты.

Уголки губ Ларисы Александровны ползут вверх, когда она отрывает голову от экрана рабочего компьютера.

— Каролина, я говорю о не о болячках. Я говорю о беременности.

От слов врача мои колени моментально слабеют. Падаю на стул и хватаюсь за ремешок своей сумки.

— Чьей?

— Твоей, конечно же. Для подтверждения «диагноза» по протоколу я должна предварительно отправить тебя на сдачу крови на ХГЧ, и выписать направление на прохождение УЗИ органов малого таза. Но я и без них уверенна, что теперь тебе, солнце, больше нельзя никаких диет и голодовок придерживаться. И тем более противопоказаны физические нагрузки.

Лариса Александровна продолжает что-то рассказывать о беременности на ранних сроках, но я её не слушаю. В ушах громко пульсирует взволнованное сердце.

— Погодите, — перебиваю хриплым голосом. Поднимаю глаза и смотр прямо на женщину с бейджиком на груди. — Как такое возможно? Вы сами говорили, что гормональная терапия после химии не панацея. К тому же мой цикл так и продолжает скакать. Мой модельный образ жизни с частыми перелетами и ограниченным питанием с дефицитом калорий тоже не помогает восстановиться. Как я могу забеременеть при таких вводных?

— Чудеса случаются, — загадочно произносит врач и достает мобильный из кармана. — Я сейчас позвоню в кабинет УЗИ, попрошу, чтобы тебя приняли поскорее.

— Мы два года с мужем ведем активную половую жизнь и ничего не было. Почему теперь?

— Некоторые супруги по десять лет стараются, прежде чем получится. Лучше зацикливайся не на том, как это случается, а на том, как сохранить беременность все девять месяцев. Твоя анемия — огромная угроза, Каролина.

Выхожу из клиники спустя час. Дрожащими пальцами держу черно-белый снимок, на котором ничего нет. Врач-узист говорит, что такое возможно только в двух случаях. Либо срок моей беременности еще слишком маленький и поэтому плод не визуализируется на экране УЗД, либо же — это внематочная беременность, которую выносить, к сожалению, невозможно. И тогда мне потребуется срочная операция. Необходим повторить визит в клинику примерно через неделю — полторы, чтобы исследовать полсть моей матки во второй раз.

Цепляюсь за металлический поручень и осторожно спускаюсь по заснеженным ступенькам вниз. Накидываю капюшон на голову и медленным шагом бреду мимо припаркованных автомобилей к воротам медцентра.

В голове каша. Страшно поверить словам гинеколога, особенно с учетом черной полосы, преследующей меня последние полгода. Рациональнее верить предположениям узистки, дабы потом не страдать от того, что никакого чуда со мной не случилось.

— Каролина, — раздается громко за спиной. — Каролина, погоди.

Быстро прячу медицинские бумаги в сумку, пока брат Назара ничего не увидел.

Глава 39

Каролина.

Вытираю перчатками остатки влаги, застопорившейся в уголках глаз, прежде чем обернуться к подбегающему Илье.

— Дай угадаю, — шмыгнув носом, кручусь на пятках. — Назар опять понизил тебя от поста главы компании до персонального водителя его жены?

У моей расшатанной психики не осталось сил на улыбки. С укором смотрю на Горского-младшего, который пытается отдышаться. Он перебрасывает из руки в руку ключ от машины, которую оставил у центральных ступенек частной клиники. Машины Назара.

Чтобы узнать маленькую обшарпанную Эйфелеву башню, висящую на одном карабине с пусковым брелоком, мне хватает одного мазка взглядом. Этот сувенир с главной достопримечательностью французской столицы был частью моего подарка мужу на первый совместный день влюбленных.

Изначально я хотела купить двойной брелок-сердце, который потом мы должны были разделить между собой с Назаром. Уже тогда, я чувствовала, что он моя половина. Знала, что без него я не могу быть на сто процентов счастливой.

Но потом девчачьи грезы уступили место разуму, и я решила, что такие признания на начальном этапе отношений — это что-то чересчур сопливое и романтичное, и совсем не под стать моему серьезному и взрослому бизнесмену.

Странно видеть эту вещь в руках Ильи. Хотя и вполне закономерно. Теперь Илья здесь глава компании, ездит на машине главы компании. А Назар, судя по-нашему последнему разговору, планирует остаться в немецкой столице надолго.

— Типа того, — ухмыльнувшись, кивает Илья. — Он не может до тебя дозвониться. Я, кстати, тоже. Вы поругались?