Измена. Больше не вместе

Есть обстоятельства, которые давят, как многотонная толща мутной воды. Они могут стать неуправляемыми, как вода, вырвавшаяся из берегов водохранилища, едва дамбу разрушили. Взбесившаяся вода разрушает все вокруг. Боюсь, Лида, как эта вода, неуправляемая и разрушающая.

Поэтому не хочу разрушать дамбу раньше времени. Надо подготовить все вокруг нее. Чтобы избежать негативных последствий для семьи!

– Иди ко мне! – зову мужчину. Хочу раствориться в нем, чтобы мозг отключился на всю ночь. И эмоции захватили меня и окунули мое тело в мир острых ощущений, о котором я давно забыла.

Не приходится звать дважды. Сплетаемся в один жаркий клубок из тел. Нас топит в желании…

Неожиданный стук в дверь. Громкий. Настойчивый. Противный.

– Малыш, пусти! – нетрезвый голос Кости. – Я очень соскучился!

Толчок в бок. Звонарь скатывается с кровати. Хватает одежду, папку. И как дикий, кровожадный зверь бросается к двери…

Ася Есенина

Двойняшкам Мише и Миле уже шесть с половиной. Пора думать об их будущем, возвращаться домой. В Москву. Жизнь на Гоа, преподавание йоги в своё время спасли меня от удушливых мыслей, но сейчас не время думать о душевном спокойствии. Пора возвращаться в прежнюю жизнь.

Главное, счастье и благополучие детей. Тем более, мои растут любознательными умницами. И я, как прогрессивная мама, должна приложить все усилия, чтобы помочь им вырасти уважаемыми людьми.

Конечно, сорванцы были бы рады остаться на Гоа, чтобы гонять в мяч, купаться в море и продолжать расти как сорная трава.

Сегодня у меня собеседование в приличной фирме. С самого утра не могу собраться с мыслями, беспокоюсь за запись в трудовой, согласно которой я отработала три года маркетологом в «Мире Грёз».

Если узнают, что запись фальшивая, и я три года занималась не продвижением товаров, а обучала женщин соблазнению мужского пола и сохранению здоровья в красивом теле.

Благо фирма, в которой я «трудилась», обанкротилась и закрылась. Звонить за рекомендациями некуда!

– Эй! – одергиваю Милу. – Ты со мной не поедешь. Даже не думай!

– Мам, я не останусь в этой халупе! – дочь обводит грустным взглядом обшарпанные стены и потрескавшиеся от времени потолки.

– Радуйся, что есть где жить! – продолжаю выбирать одежду в высоком шкафу производство «Шатура».

Квартира нам досталась в наследство от моей матери. Как досталась? Мама жива, только после продолжительной болезни, уехала в санаторий поправлять здоровье. В целом, она не живет в своей двушке уже лет двадцать.

Мила откидывает назад длинные белые волосы, склоняет к плечу красивое загорелое личико, глядит на меня изучающе безумно красивыми синими глазами. Такими же дерзкими, как у ее отца.

– Мила, разбуди Мишу. Заставь позавтракать! Он вечером всухомятку ел, сейчас проснется, снова убежит на улицу. Так что давай, – подталкиваю красотку в белой футболке и джинсовых шортах в сторону спальни.

– Боже мой! – дочь театрально складывает ладошки у груди. – Еще скажи, что ремонт будем делать здесь!

– Будем! Заработаю денег и начнем.

– А где спать?

– Может, мама договорится с хозяевами и нас пустят на время пожить в гостевом домике у богачей!

– Хм! – хмыкает малышка. – Ты же не будешь как наша бабуля убирать богатые дома? Нет?

– Нет, милая. Я – дипломированный маркетолог. Устроюсь по специальности.

Дочь с изумлением поднимает светлую брось.

– Мамуля, я думала ты – коуч! У тебя же даже есть своя страничка на уютьюбе.

– Вашу Машу! – бью себя по лбу. – Палево! Я же не удалила страницу.

– Моя ты неисправимая умница! – глажу дочь по шелковистым волосам.

Мои дети – моя поддержка. Так вышло, что не мужчина меня поддержал в жизни, а его дети.

Младшая Есенина пожимает плечами.

Конечно, если не удалюсь из интернета до собеседования, и меня проверит служба безопасности. Мне каюк! Работу не получу. Ярлык коуча так и прицепится.

– Ма-ам! – в небольшой коридор выходит заспанный сын. Худощавая высокая фигурка, на загорелом лице синие глазищи, чуть удлиненные светлые волосы растрепаны и челка стоит торчком.

– Сто раз говорила, не ложиться спать с мокрой головой! – безуспешно приглаживаю рукой торчащий чуб.

– Ты куда? – смотрит испуганно.

– Устраиваться на работу.

– Зачем? – моментально просыпается. – У тебя же есть твои тетеньки, которые бегают за тобой везде и платят тебе за то, что ты их мучаешь!

– Дорогой, я их не мучаю! – отвечаю возмущенно, – а обучаю здоровому образу жизни.

– Пофиг!

– Боже! Где ты набрался таких слов? – в шоке смотрю на мальца. Пока жили на Гоа мой ребенок разговаривал как культурный малый. В Москве же за неделю обучился таким словам, от которых волоски на руках встают дыбом.

– Мам, не начинай, – отвечает совсем как взрослый.

– Ладно, Миша, позже поговорим. Пока слушайся сестру и на улицу не выходите без меня! Ясно?

– Детей нельзя оставлять дома одних. Вдруг будут спичками баловаться… – шантажирует меня сын. – Возьми нас с собой.

– В субботу пойдем в Океанариум. Как тебе?

– Идёт! – протягивает ладонь и хлопает ею об мою, закрепляя соглашение.

Улыбаюсь счастливой материнской улыбкой. Надо же мои детки выросли так быстро, что уже можно с ними о чем-то договариваться.

С тяжелым сердцем оставляю младших Есениных дома, сама же бегу к метро. Могла бы взять такси. Но сегодня хочу окунуться в жизнь подземки, чтобы душевно вернуться в московский людской муравейник. Которого мне жутко не хватало все эти годы.

Спустя сорок минут подхожу к кабинету эйчара крупной и очень заманчивой компании «Айди Тач», широко известной хорошими условиями труда и зарплатами.

Понимаю, что я высоко замахнулась. Похоже, я, как моя малышка, слишком амбициозна. И ничего с этим не поделать.

– Есенина Ася? – интересуется девушка с короткой стрижкой, выглядывая из-за двери.

Киваю поспешно.

– Проходите.

Захожу, занимаю место. Долго копаюсь в сумке, выуживая из нее документы. Краем уха слышу, как открывается дверь и входит мужчина. Шаги жесткие, напористые.

– Лада, какого черта? Почему до сих пор не нашли маркетолога?

– Демид, я собеседую каждый день по четыре человека. Кто же виноват, что они все дилетанты?! – вскипает сотрудница.

Сажусь в пол-оборота, чтобы разглядеть грозного босса.