Измена. Двойное предательство

– Рита, о чем ты? Я не понимаю, объясни по-человечески…

Юлить вздумал? Меня аж взгребло. Яростно стиснула экран, отнеся его от себя в сторону. Не могла его голос слышать. Бесил до ужаса. До тошноты. А мне еще с ним говорить, выслушивать, как нелепо он отрицает вину! Палец поехал по мокрому экрану. Намочила его собственными слезами. Ездила по кнопкам и ничего не соображала, жала куда ни попадя. Но я должна ему всё высказать! Я не всё сказала, милый! Ты у меня еще попляшешь!

Наконец дорвалась до динамика и вызверилась:

– Я хотела по-хорошему, Багрянцев, хоть ты и не заслуживаешь! Хотела пойти в суд, в загс, куда там надо, я благодаря тебе узнаю! Развестись как нормальные, взрослые люди! А ты… Ты! Я тебя ненавижу, слышишь! Ненавижу! Катись к своей Гале! Но деньги ты мне вернешь, козел!

Я что-то еще говорила, кричала… И только потом дошло, что из динамика ничего не слышно. Телефон сел! Он сел, а я орала как потерпевшая в пустоту! Разговаривала с телефоном. От накатившей истерики и плакала, и смеялась, чуть волосы на себе не драла. Швырнула телефон в стену и завыла, упав на колени и рыдая навзрыд.

Пришла в себя нескоро. Пустой и чужой номер в отеле. Телефон – безжизненный кусок пластика. Вместо сердца рана. Впереди – полная безнадега и беспросветность. Голова стала просто ватная. Мысли в ней, словно кисель, плавали и перетекали друг в друга. Без смысла. Без какой-либо логики. Себе уже не верила. Не доверяла совсем. Как я могу понимать, что делаю что-то правильное? Все мои попытки разрулить ситуацию привели к ошибкам. Облом полный. Всё потеряла. Буквально всё. Мужа. Ребенка. Подругу. Деньги. Веру в любовь. Доверять никому не могла теперь.

И что делать? Надо как-то жить дальше, с чего-то начать свой путь к свету. Ради мамы. Господи, как маме-то рассказать про всё, что случилось? Поплелась в душевую, как древняя старуха. Хотелось смыть с себя всё, соскрести всю грязь, что налипла струпьями.

Он же с Галей, а потом со мной… Теми же руками, губами меня касался. Не хотела вспоминать, представлять, а воображение картинки грязные подсовывало. И морду Галину! Как она смеется надо мной, насмехается, дурой считает.

Да разве кто меня назовет умной? Даром что вырвалась из деревни, приехала в город, своим умом и стараниями всего добилась, выучилась, салоном управляла. А стоило мужу мне изменить, так никто его не обвинит, зато мне достанется. Недоглядела! Не замечала, что под носом творилось. Деревенская дурочка Рита.

А я верила им! Верила, потому что в Гале родственную душу видела, простую, деревенскую. Не принято у нас вот так людей подставлять, ставить подножки, подлость совершать. Не по-божески это. И я так всегда и старалась жить. Мама меня в семнадцать родила, отец в тюрьму угодил, мы выживали как могли.

Тяжело было, бедности хлебнули. Потом он вернулся, мама его дождалась, любила, детишек родили. Стали дружной, полной семьей. Я жила в атмосфере взаимной поддержки. Каждый друг за друга горой. Все горести и радости общие. Я уезжала учиться со спокойной душой, даже и не думая, что папа бросит семью. Стала, конечно, поддерживать маму и хотела перевезти в город, к себе поближе.

Но она тогда уже собрала государственные выплаты и купила большой дом с большим участком. Почему-то решила, что я задаюсь, что городская стала, нос задирала. Да только это неправда. Ничего такого не было. Просто я ничего не успевала. Крутилась как белка в колесе, стараясь лавировать между семьей и работой.

Ребенка никак родить не получалось… А мама всё сетовала, что я не могу смириться с этим, за то, что взяла суррогатную маму, осуждала. В тот день, когда нужно было результаты ЭКО получать, к себе в деревню вызвала. Поругались мы тогда сильно. Она заставляла меня выбирать. Ничего особенного там не случилось, но мама стала давить, что я их забыла совсем, что не нужны мне они больше.

Не надо мне было поддаваться. Не надо было ехать к маме. Лучше бы на своем настояла, тогда бы меня не обманули. Сразу бы узнала, что ЭКО не удалось. И по крайней мере Гали бы в доме не было. Что уж теперь? Буду всю жизнь за свои ошибки расплачиваться. Мне самой за них отвечать, переживать невзгоды. И никто не поддержит. К кому я теперь пойду жаловаться? К кому? Кто меня пожалеет? Все скажут, что сама, дура, виновата…

К Лене точно уже не пойду, нечего подругу под монастырь подводить. Да и Олег меня там искать начнет. Мне в салон поехать надо. Жизнь не стоит на месте и не ждет, пока ты себя по кускам соберешь.

Собралась еле-еле. Пока умывалась, телефон заряжался. Но и когда я его включила, не хотела ни пропущенные вызовы смотреть, ни сообщения читать. Деньги нужно было экономить, но я на такси поехала к дому Лены, чтобы забрать свой брошенный автомобиль. Его и продать можно, если что. Как-то проживу.

Деньги найду, работать буду в салоне, не сразу же его по суду передадут Олегу. Если он своего добьется. Но я буду биться до последнего. Возле салона поняла, что одета непрезентабельно, не как хозяйка салона. Представительная бизнес-леди, которая должна вызывать завистливые вздохи. Решила заехать в бутик и купить одежду, с экономией, конечно. Отдавать деньги теперь было не так просто, как раньше.

Тем более когда их мало.

А как к салону подъехала, ударом под дых меня прибило к креслу.

Вокруг было много машин, внутри салона – толпа людей, по виду официальных лиц, с документами в руках.

Ко мне бросилась Лена с перепуганным лицом:

– Рита, мы тебе обзвонились! Что делать? СЭС, налоговая, пожарная инспекция тут с утра уже погром устроили…

– Вы, я так понимаю, хозяйка? – двинулся ко мне высокий представительный мужчина.

Глава 6.1

Рита

– Да, я хозяйка, – произнесла неуверенно.

Все разумные мысли из головы вылетели. Сердце в пятки ухнуло.

В голове забился, запульсировал только один вопрос. Кто? Кто на меня наслал все эти проверки? Эти люди точно не пришли сюда сами по себе. Их кто-то надоумил.

– А по какому, собственно, поводу вы подъехали? Можно уточнить?

Старалась говорить с достоинством, не терять самообладания. Но я даже физически не могла этого! Усталость, нервы, стресс дали о себе знать. В ушах шум появился, почти не слышала, что мне говорили, люди в нечеткие силуэты расплывались. Когда Лена меня затрясла, тогда дошло, что и на половину вопросов не ответила.

Проверяющий выглядел недовольным, да и еще, судя по взгляду, сомневался, в своем ли я уме. Да я и сама в последнее время сомневаюсь, знаете ли. Впрочем, этому роботу не понять, да и побоку ему все мои проблемы. Он свои обязанности исполняет. Ему меня жалеть по статусу не положено.

– Лен, ты дай мужчине всё, что он просит, – попросила я слабым голосом подругу, а сама извинилась и села на стул, схватилась за спинку, сидела и смотрела с болью в сердце, как по моему детищу, словно тараканы, разбрелись проверяющие.