Измена. Если любишь – прости

А я улыбалась и чувствовала себя действительно таковой. Так что же, выходит, правы те, кто говорят, что беременность размягчает не только мозг, но и всё остальное? Значит, принцессе пора было уступить место той самой железной леди.

– Злат… Не знаю, дуйся на меня, не дуйся, но я Волошину верю. И сейчас если ты отступишь, то сама отдашь его в руки прошлого.

– Отступлю? – Мои глаза помимо воли округлились. – Вообще-то я – его законная жена, а не женщина, которая должна продумывать план по борьбе за руку и сердце Саши.

Марина вновь вздохнула.

– Я не о том. Ты можешь сейчас его наказывать, не видеться с ним, отстранить от себя, но это будет только на руку той, второй.

Подруга тоже не называла её по имени, и я ей была за это благодарна.

– Я не собираюсь с ним не встречаться. У нас трое общих детей, так что… – Я развела руками, как бы говоря, что семейные посиделки никуда не денутся, даже если Волошин решит уйти к другой.

Эти мысли снова полоснули по нутру. Я бы, может, не придала всему случившемуся такого значения, если бы не знала мужа несколько лет. И не видела, что он действительно загорелся прошлыми чувствами, прошлыми отношениями.

Загорелся встречей с той, к кому, видимо, до сих пор испытывал что-то важное.

– Ладно, давай спать ложиться. – Я поднялась с дивана и, закутавшись плотнее в плед, кивнула на детскую: – У Дианки сейчас тебе постелю, – сказала Марине и мысленно поморщилась.

Докатилась – меня царапнуло имя собственной дочери.

А наутро нас с подругой разбудил нежданный звонок в дверь. Я, беспокойно проворочавшаяся половину ночи, взлохмаченная и, мягко говоря, не слишком довольная тем, что визитёр прибыл без предупреждения, открыла и нахмурилась.

На пороге стоял Марат.

«Адвокат пожаловал», – мелькнуло в голове, но я удержалась, чтобы не сказать это вслух.

– А Саши дома нет, – сложив руки на груди, уведомила я Марата. – Со вчерашнего вечера.

– Привет, – мягко улыбнулся Тинаев. – Знаю, что Саша у отца. – Мне показалось, что он произнёс эту фразу с нажимом. – Я могу зайти?

Конечно, впутывать в случившееся ещё и Марата не хотелось. И без того моими стараниями и стараниями других людей в ситуации, которая касалась только двоих, оказались замешаны слишком многие. Но раз уж Тинаев прибыл ко мне, да ещё ни свет, ни заря, я собиралась его выслушать.

– О, Маратка… привет, – заспанная Марина, закутанная в одеяло, появилась в прихожей, видимо, решив разузнать, что у меня за гости. – Не помешаю, если пойду досыпать? – уточнила она у нас.

Я помотала головой и, впустив друга Саши в квартиру, ответила:

– Не помешаешь, конечно. Мы быстро.

Пока Тинаев разувался, я прошлёпала на кухню, где принялась готовить кофе Марату и травяной чай себе. Знала даже нюансы – сколько ложек сахара кладёт в напиток Лемешев, а сколько Тинаев. Андрей любил кофе с морем сливок, Марат – чёрный. Интересно, а та, другая, знает особенности того, как подавать напитки друзьям Саши? Ребята ведь были знакомы с Волошиным ещё с тех пор, когда он учился в колледже. И почему я вообще об этом думаю?

Когда Марат вошёл и устроился за столом, я начала испытывать раздражение, что конечно сказалось на действиях. Когда ставила перед Тинаевым чашку, пролила на стол кофе.

– Если ты в качестве адвоката от Волошина – то я предпочту решать наши дела с мужем один на один, – сказала, взяв чай и присев напротив Марата.

Он смотрел на меня тёмным, почти чёрными глазами, и под этим взглядом мне становилось неуютнее с каждым мгновением.

– Нет, – помотал он головой. – Если ты о том, что Саша меня попросил с тобой поговорить – это не так.

Я прикусила нижнюю губу и отпила глоток чая. Давала возможность Марату продолжить, раз уж он сам пришёл ко мне с какими-то своими целями.

– Он только сказал, что ты остро отреагировала на его встречу с Дианой.

В отличие от меня или Маринки, Тинаев произносил имя бывшей Волошина прямо и чётко, без экивоков и попыток подсластить горькую пилюлю, выданную мне мужем.

– Дай подумаю, почему же это могло произойти. – Я сделала вид, что размышляю, постукивая пальцем по подбородку. – Может, потому что на видео Саша её приобнимал и тащил в приват? Или это ерунда и так поступают все? А может… потому что он назвал её именем нашу дочь, о чём я узнала лишь вчера?

Тинаев вздохнул и отставил чашку. Подался ко мне и заговорил:

– Я понимаю твои чувства, Злата. Правда. Но болею за вашу семью всей душой. Волошин неправ – об этом я ему сказал чётко. Ты же знаешь, почему они расстались с Дианой? – задал он неожиданный вопрос.

Я помотала головой, на губах моих появилась горькая улыбка.

– Марат, я вообще не в курсе его первых отношений, которые, как выяснилось, оставили в его душе неизгладимый след. Да ещё и такой, который сейчас заставил моего мужа вновь воспылать чувствами к прошлому.

Тинаев побарабанил пальцами по столу. Я смотрела на сидящего передо мной мужчину и ждала. А он, кажется, раздумывал над тем, говорить ли мне всё, или что-то утаить.

– Саша узнал о том, что Диана считает его… бесперспективным. Они учились вместе в колледже в пригороде. Мы тогда только начали дружить с Волошиным. У него уже были отношения с Покровской. Несмотря на то, что обоим было по девятнадцать, они говорили о свадьбе. А потом Диана решила, что с Волошиным каши не сваришь, завела себе сынка богатеньких родителей, к нему и ушла. С тех пор они не виделись.

Я молчала, слушая о прошлом Саши. Лишь думала о том, что же в этом всём было настолько таинственным, что Волошин от меня это скрывал? Задетое мужское самолюбие? Или нечто большое.

– Сейчас я навёл справки о Покровской. Точнее, она носит теперь фамилию Тишина. В разводе, работала в клубе стриптизёршей, сейчас занимается тем, что разводит клиентов на дорогие напитки. Иногда с ними спит.

Я вскинула руку и прикрыла глаза. Марат замолчал, а я почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Ничего не произошло… Ничего криминального пока не случилось. Просто у мужа немного сорвало крышу, но с кем не бывает?

Абсурдные мысли, лезущие в голову, были тем, за что я цеплялась с упорством скалолаза, покоряющего особо неподдающуюся вершину. Но меня выворачивало от того, что рассказывал Тинаев.

– Злата, послушай, – с жаром проговорил он, подаваясь ко мне и взяв за руку.

Я нашла в себе силы на то, чтобы открыть глаза и посмотреть на Тинаева, во взгляде которого пылали лихорадочные оттенки.

– Саша тебя любит. Он семьянин и всегда таким был. Даже с Дианой ему хотелось свадьбу и детей, а не вот это всё, что сейчас она ему может предложить. Сейчас у него как незакрытый гештальт – показать женщине, которая его отвергла из-за того, что он небогат, сколько она потеряла. Но это очень быстро пройдёт и всё развеется.