Измена. Мне (не) нужен врач

Тем более, и секс вообще не моё. Не нравится. Не знаю, чего его превозносят. Да от обычного кардио в фитнес-клубе больше кайфа. А мужчинам, говорят, он очень сильно нужен. Я вечно отмазывалась. Может, Вадим просто не смог терпеть. Типа когда очень сильно в туалет хочешь, тогда переступишь через себя и отправишься даже в общественный на городском рынке.

Хм… Значит, Лариска – это аналог туалета?

Короче, не хочу я ни с кем обсуждать то, что произошло. И точка.

– Ксения, не выводи меня, – опять проявляется мама.

Её интонации источают агрессию и возмущение.

Я удручённо вздыхаю и стараюсь сделать лицо равнодушнее.

– Ты же понимаешь, насколько серьёзно то, что вчера натворила? Мы столько денег потратили. Платье, зал, стол на пятьдесят гостей. Наши мужчины даже партнёров по бизнесу пригласили. А ты всё испортила. Всех подвела.

Обхватываю себя руками за плечи и сжимаю зубы, чтобы не видно было, как от обиды дрожит подбородок.

– Ответь ты уже, что между вами случилось? Поссорились? Ты передумала? Это «синдром невесты» виноват? Ну, не могла же ты сбежать просто так? – мама почти кричит.

Пожимаю плечами и ещё внимательнее вглядываюсь в небо за окном.

– Ты язык проглотила? Скажи хоть слово. Вадик вчера так переживал, чуть не плакал, а ты… Бессердечная. Не могу находиться рядом с тобой! – выпаливает мама и быстро покидает палату.

У меня внутри всё обрывается. Переживал, ага. И Лариска, наверное. Переживала и радовалась одновременно.

Прикрываю веки, чтобы сдержать навернувшиеся слёзы. Такое ощущение, что падаю куда-то.

Не хотите со мной находиться рядом? Ну, и чёрт с вами. Значит, я тоже не буду ни с кем общаться. И ни слова никому больше не скажу. Вон Русалочка жила же как-то без голоса. И не особо ей это мешало. Главное, ноги есть. Чтоб уходить от всех, кому не нужен.

Я сажусь на кровати. Немного кружится голова и губы немеют. Чуть привыкнув к перемене позы, укутываюсь в махровый халат, который мне вечером привезли из дома и иду к раковине, закреплённой на стене в углу, по соседству с дверью. Над ней висит небольшой простенькое зеркало. Останавливаюсь, всматриваясь в своё отражение. А перед глазами флэшбэки вчерашних событий. Вот так же стояла и слушала, как эти двое в кабинке…

В виски резко бьёт болью. Морщусь, прижав к ним пальцы. Интересно, а внешне не заметно, как в них дубасит? Поворачиваю лицо боком, скашиваю глаза и вглядываюсь в кожу.

Вдруг громко распахивается дверь, как будто с ноги. И входит Вадим.

Глава 4

Князев

На всех парусах направляюсь в платную палату. Задержался сегодня на планёрке. А теперь времени в обрез. Но пообещал Масловым хорошенько проконтролировать выздоровление их дочки. Значит, надо выполнить обещание.

Телефон оборвали, пришлось отключить даже на некоторое время. Настырные оба, и Серый, и жена его.

Нет, я хорошо отношусь к ним. Познакомились с ними в Сочи лет восемь назад. Они отдыхали в пансионате, а я там подрабатывал. Сдружились с ними тогда, здорово зажгли. И Ксюшу их помню. Она меня вряд ли, мелкая была совсем. Прикольная девчонка, активная непоседа, свой пацан. За любой кипиш была, хоть по горам лазать, хоть волны на катере резать. Не капризная ни капли, терпеливая, ни разу не заныла, от ушибов и царапин не рыдала. Всё мультик мне цитировала какой-то, не помню уже.

И вчера молчала, на манипуляции не пикнула даже. Вела себя заторможенно, будто не с ней происходит. Шок, наверное.

Только глазами хлопала. Огромными, выразительными. Следила за мной не отрываясь. Как будто никого, кроме меня, не видит. Приятно, конечно, было. Девушка-то красивая, сразу и не узнал её тем более.

В принципе, всё будет с ней отлично. Температуру ещё ночью восстановили, витаминками накормили, следов обморожения нет. И повода для истерик нет. Несколько дней понаблюдаем и домой отправим. Но любящие родители слышать ничего не хотят, перегибают. Требуют, чтоб сидел с их дочкой рядом и температуру измерял каждые полчаса. И плевать, что заведующему отделением может быть совсем не до этого. Им, видите ли, надо всё хорошенько проконтролировать. Наверное, и дочь сами довели тотальным контролем. Девчонка аж со свадьбы дёру дала.

До палаты остаётся всего пара метров, как вдруг меня перехватывает санитар:

– Алексей Петрович, куда везти больного из хирургии? Оформлять в палату? Позже посмотрите?

Он кивает в сторону каталки, на которой лежит бледный до синевы мужчина лет сорока.

Резко меняю направление в их сторону:

– Какие жалобы? – строго смотрю на Наташу, медсестричку из хирургического отделения.

Её брови взлетают ко лбу, да там и застывают. Она смущённо одёргивает обтягивающий стройную фигурку халат:

– Жалобы на сильную боль в верхней части живота, ригидность передней брюшной стенки, положительный симптом Блюмберга. Прободная язва не подтвердилась. Кирилл Андреевич направил на консультацию к вам.

Её голос постепенно затихает, она разрывает зрительный контакт и отводит глаза в сторону. Успокаивающе касаюсь её плеча. Да не бойся ты так, Наташа. Не настолько гад, чтоб припоминать твои домогательства на новогоднем корпоративе. Всякое бывает на мероприятиях с вами, шальными императрицами, мне не привыкать.

– Давление?

– Семьдесят на сорок, – бурчит себе под нос.

Беру больного за кисть, чтобы прощупать пульс. Рука ледяная и потная.

Обращаюсь уже к санитару:

– Везите на рентген грудной клетки.

Разворачиваюсь и снова беру курс в сторону платной палаты.

– А Кириллу Андреевичу что сказать? Что ищем? – пищит в спину Наташа.

– Подозрение на плеврит, – вполоборота и распахиваю дверь в палату.

Картина маслом: какой-то парень лет двадцати стоит на коленях, в углу возле раковины вжимается в стену спиной «сбежавшая невеста» Ксения.

Строго осведомляюсь:

– Так, что здесь происходит? Почему посторонние в палате? Посещения запрещены.

Парень неловко поднимается, немного тушуется передо мной:

– Я не посторонний. Муж её.

Поворачиваюсь к пациентке, настороженно дёргаю бровью. Оставить его? Ксения широко распахивает глаза и энергично машет головой из стороны в сторону. Считываю молчаливый посыл. Не нужен. Понял, оформим. Скрещиваю руки на груди.

– Муж, который объелся груш… – подозрительно прищуриваюсь, – от которого невеста из-под венца в мороз свалила. Всё правильно, не ошибся? На выход, пожалуйста, молодой человек.