Измена. Найти свое счастье

Помимо уважения такой характер восхищает. Её умение брать себя в руки тоже.

Она знает, что наш скорый брак необходим для обеспечения её безопасности. Эту новость Лизавета приняла спокойно. Она достойно вошла в наш дом в роли моей девушки, а не в роли жертвы. Но и границы свои обозначила тоже чётко.

Если бы она узнала всю правду, граница между нами была бы выстроена на расстоянии тысяч километров. Я уверен, что она наплевала бы на себя, потому что правда и доверие для неё самые важные пункты.

По обоим я облажался, смолчав. А теперь вынужденная ложь налипла снежным комом, сделав моё теоретическое признание физически невозможным.

Правда может прозвучать лишь в одном случае: если я захочу навсегда избавиться от своей жены. Ведь в её душе не предусмотрена амнистия для предателей.

— Это обязательно?

Елизавета обращается ко мне, избегая любых контактов с отцовским пиарщиком и помощником. Он ей не нравится, а после неудачных шуток она его просто боится.

— К сожалению, да. Ты же знаешь, что отцу сейчас поддержка в продвижении, а это, считай, бесплатная промо-акция.

Ободряюще улыбаюсь и веду Лизу за собой, поймав интуитивно её готовность.

Всё дальнейшее действо смазывается в одну сплошную череду речей, букетов, фотографий и коротких интервью, перемежающихся танцами и фуршетом.

Лиза ничего не ест и не пьёт, рождая во мне протест своим упрямством.

— Тебе нужны силы, — убеждаю её, но она равнодушно смотрит на заставленный закусками стол и мотает головой.

Мы ведём борьбу, скрестив взгляды. На дне её зрачков плещется усталость, в моих глазах наверняка разгорается пламя.

— Захар, на секунду, — наш визуальный контакт разрывают. Снова. — Иди перекури.

— Нет желания, — не повернувшись, отказываюсь от предложения брата.

— Сходи, — давит интонацией, вынуждая меня развернуться.

Он косится в сторону беседки у самого забора, где не наблюдается ни единого человека. Она стоит в отдалении и используется очень редко.

Эту беседку отец построил своими руками с нуля. Мы с братом помогали. Собственно, именно по этой причине ненужное сооружение всё ещё стоит на земле и не сносится.

— А я пока познакомлюсь с твоей очаровательной невестой. Простите, женой. Лев, — церемонно подхватив Лизину руку, брат прикладывается губами к внутренней стороне её ладони. — Угостите меня чаем? Признаться, я не очень понимаю всю эту тонкую кухню.

Хмыкаю, потому что Лёва свистит, как дышит. Но перекурить реально надо, чтобы сбросить хоть какой-то грамм напряжения.

Открыв перед Лизой дверь, коротко целую её в висок и провожу по линии позвоночника, получая удовольствия даже от этого невинного жеста.

Лев демонстративно смотрит в другую сторону. Меня устраивает такой расклад.

* * *

Предварительно вытащив сигарету из пачки, прикуриваю, зажав зубами фильтр.

Откидываюсь затылком на выкрашенную в белый цвет балку и бездумно пялюсь в небо.

Мою нирвану разбивает стук каблуков по деревянному настилу.

— Привет, — широко улыбаясь, Алиева без спроса присаживается рядом, закинув ногу на ногу.

Провокационный разрез оголяет бедро с ажурной резинкой чулок.

Белья на ней нет. Это мне тоже прекрасно видно.

Она в белом. Ярко накрашена, безукоризненно уложена.

Девушка-картинка, в которой всё искусственное и ненатуральное. Мне теперь есть, с чем сравнить.

И нет, я не потерял зрение и вкус. Саба по-прежнему красива и привлекательна. Но в доме меня ждёт законная жена, которой не придёт в голову разгуливать по улице без трусов.

— Зачем пришла? — хмуро делаю глубокую затяжку, выпуская дым в лицо Алиевой.

На несколько секунд её кукольный образ размывается, превращаясь в уродливую маску. Но дым рассеивается и вместе с ним исчезает видение.

— А ты не рад? Я пришла тебя поздравить. Ты не захотел отвечать на мои сообщения и звонки…

— Я добавил тебя в чёрный список, — обрываю бывшую любовницу. — И сюда тебя никто не приглашал.

— Меня не нужно приглашать, Захар. Если я захочу, сама приду. Видишь, милый? — она ставит на моё плечо два пальца и «шагает» ими, дотрагиваясь до шеи. — Захотела и пришла. К тому же у меня подарок, который я просто обязана вручить лично. Где твоя жена?

— Не вижу ничего смешного, — докуриваю и тушу окурок о перила. — Советую выйти так же, как зашла, пока тебя не вывели. Ты же умная девочка, Сабина.

— Умная. Ты не представляешь, какая умная. Умнее, чем ты думаешь, Захар.

Поднимаю брови, удивлённый пафосом речи. Для Сабы такое выражение эмоций в принципе нехарактерно.

— Закончила? Выход знаешь где, — киваю и поднимаюсь, намереваясь вернуться к Лизе.

— Подожду, пока лично меня до него проводишь.

— Уверена?

— На все сто. Посмотришь, что я тебе приготовила?

Только сейчас обращаю внимание на небольшую коробочку, стоящую на скамейке.

На крышке красуется белый бант и пошлая надпись «Совет да любовь».

— Иди на х#й, — ступаю на осенний газон, с тщательно постриженной травой.

По всему саду расставлены уличные обогреватели, поэтому ни первого снега, ни луж на территории нет. Они же помогают не замёрзнуть.

— Зря, — смеётся Алиева. — Твоя жена, в отличие от тебя, оценит мою щедрость.

Возвращаюсь и вырываю коробку, сбрасывая крышку в сторону.

— Ну? Что за фокусы?

Я не понимаю, в чём подвох, и злюсь, что приходится тратить время. К тому же лёгкое беспокойство не даёт уйти окончательно.

— А ты не понимаешь? Присмотрись.

Я высыпаю все мелочи на широкие перила беседки и цепенею.

Скрученные в тонкие трубочки купюры разного номинала. Кусочек жёлтой мягкой ткани. Я знаю, откуда этот лоскуток, потому что сам поднимал оторванную голову игрушки в Лизиной квартире.

Несколько обрывков фотографий, брошенных там же.

И открытая губная помада красного цвета. Раздавленная о стекло, на котором ей писали.

— Нравится? Я очень старалась.

— Бл#дь, сука, — резко выбрасываю руку и фиксирую горло Сабины. — Откуда?