Измена. (не) истинная для Дракона

– Уходи, Эйлина. Беги. Беги так далеко, насколько можешь. Я клянусь, когда стану Верховной жрицы, ты будешь первой, кого я велю казнить. Лживая, насквозь пропитанная лицемерием и фальшью, ты мне здесь не нужна. Это будет новый храм. Все будет иначе. Всем дам шанс, кроме тебя. Такая, как ты, не заслужила второго шанса.

Каждое ее слово пропитано ядом. Она все же сдалась. Опустила руки, а я никчемный оратор. Почему не получилось? Неужели она настолько меня ненавидит, что каждое слово воспринимает с другим смыслом?

– Ты пыталась, но не сказала ни одного слова искренне. Ты просто хотела застыдить меня, заставить ненавидеть себя. Снова унизила, показала себя святой и правильной, а меня выставила ядовитой змеей. Ничего. Недолго тебе осталось. И с каким же удовольствием буду смотреть, как из тебя утекает жизнь. Я лично сброшу тебя с обрыва и буду смотреть, как ты умираешь в муках.

Нет, она сошла с ума. Это не может говорить она. Сколько бы в ней ни было злости и обид, она не может так думать. Ее волю подавили, уверена.

– Салана, - делаю резкий шаг в ее сторону, и настенные часы начинают звучать оглушительно громко, отбивая полночь.

День сменяет другой. И это служит сигналом для жрицы.

– Пора, - девушка скалится, и открыв склянку, бежит к алтарю.

Бегу за ней. Не могу стоять и смотреть, как рушится мир. Я не восстановилась, чувствую, как задыхаюсь с первых шагов, но бегу несмотря на режущую боль в боку. Нет времени на себя. Нужно остановить ее.

– Нет, - кричу, когда она останавливается в шаге от алтаря, и заносит руку, чтобы выплеснуть зелье.

Тянусь к ней руками, дергаю за рукав. Не сильно, потому что не добегаю. Хватаюсь лишь за край, но этого хватает, чтобы она пошатнулась и остановилась.

– Не мешай мне. Все равно не получится, - повернувшись ко мне лицом, шипит сквозь стиснутые зубы. – Вы проиграли. Ваше поражение – вопрос нескольких секунд. Защита рухнет, и храм станет моим. Ахаха.

Ее смех бьет по оголенным нервам. Хватаю руку с бутылочкой и пытаюсь вырвать, но Салана держит крепко. У меня не хватает сил, чтобы разжать ее пальцы. Хнычу, потому что жалкая, никчемная, ничего не могу. Ни словами образумить, ни физически одолеть.

– Я не позволю тебе этого сделать. Слышишь? – кричу на нее, сдавливая до боли запястье, но она словно не чувствует боли.

– Поздно. Ты проиграла!

Говорит и бьет в живот, выбивая из меня воздух. Падаю на каменный пол, а она делает шаг к алтарю. Пока мы боролись за склянку, успели отойти в сторону. Нет, она не должна дойти.

Собрав все силы в кулак, ползу к ней. Мне больно, хочется плакать, свернувшись клубочком, но не могу себе позволить этого. Еще немного. Совсем чуть-чуть. Один рывок и хватаю подол ее платья, дергая со все силы на себя. Вот только все бесполезно.

Салана падает назад, но успевает швырнуть склянку, которая разбивается об алтарь.

Серое зелье орошает святыню, стекает по поверхности, и в этот момент слышен треск. Словно лед трескается на озере. А еще через мгновение, кажется, что стекло разлетается на мелкие осколки. Чувствую себя беззащитной. Словно часть меня разбили, что защищала от невзгод.

– Ахаха, - поднимаясь с пола, смеется Салана. – Нет защиты. Да ворвется тьма!

Глава 32. Луч надежды

Эйлина

– Что ты натворила? Этого тебе не простят, - смотрю на нее и понимаю, ей все равно на это.

Она помешалась на жажде власти. Ее разум отравлен. Сможем ли спасти – неизвестно, но одно понятно точно, когда все это закончится, ее лишат силы и прогонят с острова. Такое не прощают. Удар в спину, разрушение изнутри – слишком серьезное преступление.

– А что мне сделают? Теперь я Верховная жрица. Официальный статус - вопрос нескольких часов. Ну, какого это, Эйлина, знать, что могла всех спасти, но в итоге, - еще и плечами так пожала, что во мне начала закипать злоба. – Увы, лучшая ученица приблизила кончину тирании. Ахаха. Обидно, наверное?

– Ты сошла с ума, Салана. Это преступление, - встаю на ноги и смотрю на нее, как на равную, а не снизу-вверх.

Девчонка настолько уверена в своей силе, что не считает меня противником. Но я чувствую, как покалывают ладошки, желая выпустить из себя сгустки энергии. Раньше такого не было, и я со спокойной душой пропускала занятия по основам магии жриц, а теперь жалею.

Чувствую, как меня наполняет силой, а как использовать ее, не знаю, но верю, раз они пробудились ото сна, то и направить смогут.

– Нет, Эйлина, это глупая, раз считаешь, что горстке праведников удастся нас остановить. На нашей стороне тьма.

И столько гордости в голосе, что становится мерзко. Как будто не она лучше всех знает историю Мироздания. Как тьма нарушила баланс, захотела погрузить мир в хаос, и тогда Великие драконы заточили ее, заперли в клетке. В нашем мире и без того осталось достаточно зерен тьмы, прорастающих в людских душах, побуждающих совершать преступления.

А теперь и вовсе тьма грозится прорваться. Достаточно разрушить алтарь, и в завесе будет большая брешь, ведь он один из сдерживающих артефактов. Вот для чего все это.

– Все, что ты можешь, любимица, жалить меня словами. Вот только беда в том, что они меня не трогают. Вы настолько изранили мое сердце, что его уже не ранить еще сильнее. Оно все в уродливых шрамах, которые ничто не залечит. Я ненавижу вас всей душой, и вы все склоните передо мной головы. И ты – будешь первой.

Ее слова полны жгучей ненависти. Если бы они могли иметь физическое воздействие, то обожгли бы кожу не хуже кислоты. А так, ранят душу. Не всех можно спасти, Салана тому доказательство. Тьма жила в ней долгие годы, просто не могла найти выход, а тут получилось выбраться наружу.

Но меня не выбить из колеи. Я не допущу разрушения святыни. Буду биться до последнего вздоха. У меня нет выбора. Это моя судьба.

– Нет. Вы не получите того, чего так жаждите. Тьма никогда не будет править этим миром. Слышишь меня? Никогда!

– Ой, какой грозный тон, - Салана не страшась подходит ко мне, наматывает выбившуюся прядку на палец, а потом скидывает ее. – Слишком храбрый для той, чьи дни сочтены. Пожалуй, я все же расправлюсь с тобой здесь и сейчас. Не буду откладывать на потом. Не волнуйся, я все сделаю быстро.