Измена. Не люби меня

Он вскочил, засуетился. Настя тоже поднялась.

— А вас, девушка, я попрошу остаться, — строго сказала я.

Никита вышел, я шёпотом продолжила:

— Насть, он же дитё. Лет на десять тебя моложе?

— Всего на восемь, — обиженно протянула сестра, — Оль, он мне очень нравится, ну, почему я должна париться из-за возраста? Он свободен, как и я. Что тебе не так?

— Сестрёнка, — я обняла Настю, — я так волнуюсь, что тебе сделают больно. Ты самая лучшая. И неопытная, парней было — пальцев на руке хватит, чтоб посчитать.

Настя нахмурилась:

— А у тебя вообще всего один. И вот чем закончилось. Ой, вот я ляпнула, прости, — Настя постучала себе по губам.

Я задумалась:

— А ты права. Не мне давать советы.

Вдруг в телефоне пиликнуло уведомление. Поступление денег. Я вытаращила глаза. Что это за огромная сумма?

Тотчас у Насти зазвонил телефон. Она недовольно свела брови, но ответила:

— Чего тебе? Да, заблокировала, а ты что ожидал? Вы вроде общались вчера… Ладно, узнаю.

Она прикрыла телефон рукой и еле слышно спросила:

— Твой. Очень хочет поговорить.

Я ответила:

— Что за перевод?

— Это деньги из студии, Оль. Я не украл их, просто на другой счёт перевёл, чтоб Лада не добралась. Теперь возвращаю. И вообще, я решил тебе полностью передать студию, она ко мне не имеет отношения. Может сегодня встретимся, всё оформим?

Я подумала секунду.

— Хорошо. Только во второй половине дня. Назначай место.

Глава 25

Мы с Виктором договорились встретиться в студии.

Я не решилась поехать одна и позвала с собой Никиту. Мне очень была нужна поддержка, а от мужа я ничего подобного больше не ждала.

Мы ехали в такси, и я всю дорогу думала, как же так случилось, что я столько лет считала Виктора сильным и честным человеком, который никогда не сделает мне больно. Я не видела, не замечала в нём червоточин.

Да и сейчас мне трудно было представить, как всё было? Он флиртовал, ухаживал какое-то время за Ладой? А потом приходил домой и вёл себя как ни в чём не бывало. С нами он был нежным, смешным, открытым. Я не замечала в нём неудовлетворённости. Не было между нами серьёзных ссор. Он выходил из дома и надевал маску, шёл к другой женщине, с которой вёл себя, будто нас не существует? Или он надевал маску, когда возвращался ко мне?

В студии шёл ремонт. Я не удивилась тому, что увидела.

Конечно, мне уже всё рассказали о вопиющем происшествии. Возмущённые родители требовали объяснений, и мне пришлось им сообщить, что в моей семье случился переворот, который, к счастью, подавлен. И как только я получу документы, ни одна ненормальная алкоголичка не проберётся в мою волшебную страну. Однако мне было безумно больно видеть то, во что превратилась студия.

Я подошла к шкафу в раздевалке, куда Никита заботливо сложил испорченные картины, открыла его и почувствовала горечь и гнев. Что эта девка натворила? Помятые и порванные листочки несли в себе частичку мира каждого ребёнка. Они были так дороги и детям, и мне…

— Вот сволочь, — пробормотала я. Никита одобрительно закивал.

Лада не пожалела ничего, что мне было дорого. И муж не пожалел.

Они вдвоём легко и непринуждённо разрушили нашу спокойную жизнь. Теперь всё безвозвратно изменилось. Больше никогда я не вернусь в то безмятежное время "розовых очков". Я доверяла мужу и даже не подозревала, что может быть иначе.

Никита достал скетчбук и карандаш, увлечённо начал что-то зарисовывать.

А я, осторожно переступая по заваленному строительным мусором полу, пробралась в кабинет. Там уже сидел Виктор.

Увидев меня, он встал:

— Привет, любовь моя.

— Ой, молчи. Давай по делу, — поморщилась я.

Виктор достал папку.

— Здесь все документы, я уже оформил, нужна только подпись, и студия полностью твоя. Так я собираюсь поступить и с квартирой. Ты можешь вернуться домой, а я пока поживу у родителей, мне ничего не надо.

— Ого, какая щедрость. Но чувствую подвох, — я взяла документы и, еле справляясь с раздражением, начала их читать.

— Да, у меня есть условие. Одно.

Я ехидно заулыбалась:

— Ну, как без этого. Другого и не ждала.

Виктор остался серьёзным. Было заметно, что он сильно волнуется.

Вдруг у него зазвонил телефон. Муж посмотрел на экран, покраснел и сжал руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

— Твоя любовница? Ответь, подожду, — насмешливо предложила я.

Виктор сбросил звонок, виновато посмотрел на меня и продолжил:

— Я сделаю единственными собственниками квартиры тебя и детей, если ты согласишься на одно свидание.

Я неосознанно сделала шаг назад и взялась за ручку двери.

— Всего одно, Оль. Обещаю, если ты не изменишь своего решения после него, я уйду из твоей жизни, мы разведёмся.

— Мы и так разведёмся, даже не надейся на примирение.

Виктор встал, схватил меня за плечи и, умоляюще заглядывая в глаза, проговорил:

— Оля, ну, Олечка, не надо так резко. Прошу, дай мне возможность всё исправить. Пожалуйста, всего один шанс. Я сверну горы, чтобы ты простила меня. Давай обнулим всё и начнём сначала. Не сразу, но, надеюсь, ты сможешь забыть.

Он попытался поцеловать меня, я нахмурилась и отвернулась.

— Не могу, понимаешь? Слишком тяжело.

Муж побледнел. Отпустил меня и попросил:

— Всего одно свидание. И отстану от тебя, честно.

Мне не хотелось оставаться с Виктором наедине. Но он стоял передо мной такой жалкий…

— Я подумаю, — на лице Виктора мелькнула неуверенная улыбка, а я продолжила, — сейчас я не готова. Я позвоню, когда придёт время. И у меня тоже условие. Свидание будет не наедине, а при людях, в ресторане. Я уйду, если ты позволишь себе какую-то гадость. И да, это будет свидание в обмен на квартиру.

У Виктора опять зазвонил телефон.

Глава 26

Прошло две недели.

С Дмитрием мы за это время ни разу не встречались. Я невольно искала его взглядом в доме, когда выходила во двор. Наверное, он избегал меня: уезжал в офис очень рано, а когда возвращался — не знаю.

Я никому не рассказала о том поцелуе, даже Насте. Но часто вспоминала его. Тёплые губы, сильные руки на своей спине. И сама себе твердила: глупости, выброси из головы, не думай, забудь.