Измена. Не отдам никому

– Ты и вправду ко-ко-ко, дура ты. Все еще лелеешь свою благодарность? А на деле козел то муж твой. Блаженная ты Лирка, – вздыхает Буська. Вытирает липкие капли со стола, текущие с моего лица и смешанные со слезами. Мерзко.– Что делать думаешь? Неужели простишь спасителя Димусю?

Я не успеваю ответить. Тишину квартиры Буси раздирает звонок. Я знаю, кто это пришел. И я не готова к разговору с предателем.

– Впустить? Или убить? – хмыкает подруга. Надо же, поварешкой вооружилась.

– Я с ним разведусь. Не могу смотреть в его лживые глаза. Не хочу. Такой же, как…

– Ну да, там вся партия, похож, бракованная. А ребенок? – бровь Бусюши ползет прямо на лоб.

– Это мой ребенок. Поняла? Только попробуй сказать ему. Я сама воспитаю свое счастье. Больше не могу терять, слышишь. Никому не отдам.

– Эх,– машет рукой подруга. Я почти готова. Провожаю взглядом ее фигуру, которая исчезает в прихожей. – Мы готовы,– шепчу, своему животу. – Мы справимся. Мы обязательно справимся.

Когда он входит в маленькую кухоньку, предательское сердце пропускает сразу несколько ударов. Он не мой. И в этих заострившихся чертах его мужественного лица, я совсем не вижу раскаяния, как ни стараюсь. Злость. Димка зол, как сто чертей.

– Лира, это детский сад. Почему я должен бегать по городу в поисках своей жены, чтобы поговорить? Или ты тут не одна? Успела отомстить мне? Сводня подсуетилась уже? – он что сошел с ума? Шарит глазами по кухне, словно ищет чего-то, или кого –то. Смешно. По себе что ли судит? Отомстила? У меня никого нет кроме него. Нет и быть не может.

– О чем ты, Дим? О чем говорить, если… Если у меня пустота вот тут,– прикладываю руку к правой стороне груди.– Я любила тебя. Верила. Ты растоптал все. Перечеркнул.

– Просто не нужно было приходить без предупреждения,– морщится мой любимый муж.– Лира, я бы разобрался с этой проблемой в ближайшее время.

– Дима, маленький ребенок это не проблема. Это счастье. У тебя там дочь,– задыхаюсь. Горло словно стянуло шипастой лианой.

– Да. Дочь. И я люблю ее. Дети не рождаются без участия женщины. Ты должна это знать. У нас не получилось. Ты знаешь чья вина в этом. Я смог принять тебя такой, какая ты есть. Отказался ради тебя от того, что мне было дорого. Ты не вправе меня винить, что я исполнил свое желание. И это не повод рушить все. Лиска просто контейнер. Еще немного и я бы забрал свою дочь. И мы бы зажили счастливой полной семьей. Это же лучше, чем усыновить не понятно чьего младенца. Я уверен, ты бы поняла меня. Тут он хотя бы на половину нам был родным. На мою половину. А чужого я бы не смог. Понимаешь?

– Нет, не понимаю. Есть же суррогатные мамы, есть много способов… – лепечу, хоть и понимаю, что это бесполезно, что все уже перечеркнуто, перемолото и решено им.

– Я просто больше не мог ждать. Эта девочка уже родилась, так что разговор наш бессмыслен. Собирайся, поехали домой. Прекращай глупить.

Я слушаю мужа и понимаю, что никогда его не знала. Передо мной стоит чужой человек, злой, самовлюбленный, думающий только о своих желаниях. Но он все еще Димка. Предатель, изменщик, но мой муж. И сердце рвется на части. Еще утром я была самой счастливой на свете, а теперь…

И мне так хочется верить ему. Его словам о любви, которые он наверняка вот так же легко как мне, говорит своей любовнице. Прижаться к широкой груди, уткнуться в нее носом, и рассказать любимому страшный сон. А он бы снова назвал меня глупышкой, как и всегда. Развел все тучи над нашими головами, как обычно. Как тогда, шесть лет назад. Он меня спас, не позволил провалиться в пучину из которой я бы не выбралась. Он тогда спас меня от предательства любимого, поддержал, смог вытянуть. Стал самым нужным, а вот теперь предал сам. И моя любовь совсем не благодарность Димке. Я и вправду его полюбила. По-настоящему. И я бы сделала его по-настоящему счастливым. Но увы, этот кошмар совсем не сон. Он наяву. Он повторяется. И от этого хочется выть.

– Лира, милая я люблю только тебя. Я по тебе с ума схожу, с того дня, как увидел впервые. Помнишь? Ну что ты как девочка? Ты ведь понимаешь, что я мужик? Что иногда…

– Дим, я хочу развод, – господи, как трудно дается каждое слово.– Не смогу простить, то что видела. Не хочу.

– Развод? – щурится мой муж, давится интонацией. – Ты дня не проживешь без меня, идиотка. Какой развод? Ты же загнешься под забором.

– Я подам сама.

– Сука, ты… Я вытащил тебя из такой задницы и теперь получаю благодарность?– он кричит. До меня долетают капельки слюны. Сжимаюсь на стуле.

– Ты слышал что тебе сказали? Проваливай, пока я полицию не вызвала,– гремит голосом Буська. Как я ей благодарна сейчас.

– А, сводня. Куда ж без тебя? Что, уже рассказала ей …? Поэтому мы разводимся, так ведь? И ты, моя любимая жена в офис прибежала, чтобы я не заподозрил тебя в измене. Сроду не приходила, а тут на те. Что, не ржавеет старая любовь? Дала уже этому придурку?

– Рассказала что? – шепчу мертвея. Какая любовь? Дима, ты один у меня.

– Пошел вон,– поварешка в руках моей подруги страшное орудие.– По себе не суди всех.

– Приползешь. Лира. Никому ты не нужна, кроме меня. Видно забыла ты д обро, кусаешь руку того, кто тебя спас. Забыла, что я сделал для тебя.

Глава 3

Гребаный день (шесть лет назад)

Я помню. Помню каждый миг. Каждый гребаный миг.

– Лирка, не дрейфи. Моя родня тебя не съест, ну если только папа чуть-чуть откусит. Да шучу я, ну не морщи нос, ты похожа на ежика, – смеется Олег, прижимает меня к себе, и я таю. Нет, мне все еще страшно. До одури.– Да и сидеть будем тесным кругом: отец, Любочка и мой брат.

– У тебя брат есть? Я не знала, – лепечу я растеряно. Любочку я знаю. Мачеха Олега прекрасная, улыбчивая, совсем немногим старше меня. Эта маленькая, похожая на статуэтку женщина рядом с отцом моего любимого выглядит крошечной и очень милой. Папу Олега я боюсь. Он аж целый генерал, а я… Я его сыну не пара. А вот о брате я не слышала никогда. Странно.

– Есть, сводный. У нас мама одна, отцы разные. Лирка, расслабься. Диман мировой парень. Мы же любим друг друга. И будем счастливы. Так что все уже решено. Ты слышишь, глупыш? Ты моя, навсегда.

– Будем, навсегда, – хриплю я, поддергиваю на плече дешевую сумочку где лежит купленный мною еще вчера тест на беременность, на котором огнем горят две полоски. И я верю в свои слова. Навсегда. Я готова. – Как я выгляжу, Олеж? Платье слишком дешевое, да? Слушай, в вашем доме я буду выглядеть чернавкой. Может, перенесем смотрины?

– Лира, не глупи. Это не смотрины. Это… В общем, я хотел не так… При всех хотел, но думаю будет правильно…

– Что ты делаешь? – хриплю, глядя, как мой Олег опускается на колено, прямо на потрескавшийся пыльный асфальт.