Измена. Неверное решение

– Вы правы.

Никто не пошевелился. Кроме дочери, и та, лишь подтянула бутылочку ближе к губам.

– Почему вы пришли сюда?

– У меня не было другого адреса.

– Что это значит?

Я метнула взгляд оторвав его от Маши и столкнулась с нечитаемыми глазами мальчика-Антона.

– Вы смотрите так же, как и остальные, – сказал он обвиняющим тоном.

– Что это значит?

– Антон, не надо, – девушка посмотрела на него, но он лишь вздернул голову.

– Будто я что-то грязное.

– Я… – потерялась под его напором, подумать только. – Это не так.

– Тогда почему вы так смотрите?

– Потому что ты похож на моего мужа… Своего… – произнести это слово было выше моих истончившихся в мгновение сил.

Он не верил?

Почему?

Но я уже вытащила телефон и нашла фото Славы, повернув экраном в его сторону.

– Вот, посмотри.

Мальчик подошел и критично осмотрел лицо мужа.

– Непохож, – поставил точку и сел обратно.

Смелость в нем стала подниматься выше, и он, наконец, прикоснулся к сладостям в корзинке, начав есть.

– Извините. Нам многое пришлось пережить.

Я кивнула, совершенно не понимая, о чем она говорит.

– Так почему не пришли в офис к Славе? Вы не созваниваетесь? Не поддерживаете связь? Я не понимаю.

– Дело в том, что… – она обернулась к сыну и посмотрела с улыбкой, а когда посмотрела вновь, в ее глазах стояли слезы. – Дело в том, что я не так давно узнала имя отца моего сына.

Глава 3

Я вернулась в реальность, только когда, Маша стала тянуть мою руку и направлять соску бутылочки в рот. Потому что я так сильно была шокирована признанием девушки, что замерла, не обращая внимания на происходящее вокруг.

Опомнившись, вскочила на ноги и отвернулась, ставя бутылку на столешницу кухонного гарнитура. Та была пуста, а дочка просто играла.

Смешалось окончательно. Винегрет выглядит более понятным, чем то, что сейчас творилось в моей голове. Про душу думать не хотелось. Там пока что ничего не ощущалось особо. Будто мои чувства спрятались в предвещании бури.

Ребенок. Измена. Варвара. Слава. Годы лжи… Годы счастья, которое возможно даже не было таковым. Либо в одностороннем порядке, не более того.

Что за дурацкая ситуация? Как такое вообще возможно?

– Уходите, – попросила, не оборачиваясь. – Я не знаю, что вам нужно. Не знаю, что было между вами и не уверена, хочу ли знать, но сейчас я прошу вас уйти.

– Простите, Нина. Я бы…

– Я помню, – перебила резко. – Вы бы не пришли, если бы у вас был выбор или выход… Просто… Не надо… Это слово, оно подразумевает искренность. Подразумевает именно то, что вы говорите в прямом смысле. Но… – остановила поток речи, которая была настолько бессвязной, что не имела смысла. – Оставьте свой номер телефона, я передам его Вячеславу. Решите сами…

Последние два слова слышала только я сама, так как горло ощущалось словно застывшая ледяная пещера.

Позади послышалось шуршание, и я обернулась, заметив, как мальчик положил одну конфету в карман.

Материнская часть меня взбунтовалась.

– Возьми еще, – голос сейчас прозвучал ласково. Насколько я была способна быть ласковой в эту минуту.

Он хоть и выглядит защитником мамы, или просто дерзким мальчишкой, но он был ребенком и скромно протянул руку, чтобы взять еще… одну.

Настаивать не стала. Характер все-таки есть у него.

Женщина встала со стула и, оставив на столе листок небольшой с цифрами, пошла на выход с сыном, с которого я не сводила глаз.

Так сильно похож…

На пороге она обернулась.

– Антон, спускайся пока что вниз, я сейчас.

Он кивнул и открыл дверь, прежде чем обернулся.

– Спасибо. До свидания.

– Всего хорошего.

Не знаю, откуда у меня взялось все это самообладание. Но я была на грани.

Маша на моих руках снова замерла и следила за гостьей напротив.

– Не думайте обо мне плохо, пожалуйста.

Она выглядела грустной. Глаза снова стали пустыми. Но передо мной была не просто женщина. Не потерявшийся в чужом городе турист, которому, возможно, хотелось помочь.

Она была любовницей моего мужа. Один раз, или сотни. Это не имеет значения. Она была той, кто родила сына от моего мужчины, и явилась спустя десять лет.

– Чтобы быть с вами откровенной, мне придется стереть маску уважения и хорошего тона, Варвара. Вы пришли в мой дом и потребовали моего мужа. Бесстыдно и бесчеловечно.

На языке и в голове крутились иные слова, но я все еще держала в руках свою боль. Потому что начни я с ругательств, призналась бы во всем той, кто не должен этого видеть.

– Нет… Нет, вы неверно…

– Так или иначе, не прямыми словами, но потребовали. Я не могу не думать о вас, плохо смотря на вашего ребенка. Он копия моего супруга.

– Он не виноват… – она пошла в наступление.

Разумно. Так поступила бы каждая женщина за свое дитя. Но она ошиблась во мне. Винить ребенка в том, что взрослые ведут себя подло и мерзко нельзя. Признак самой банальной слабости и трусости.

– Я этого не говорила. Он ребенок и я бы никогда не стала выливать свою злость за неверность мужа на него. Я сама мать, и не посмела бы ничего подобного. Вы не можете просить меня о подобном.

– Я просто… просто потеряла все. Я справлялась эти годы одна и не предъявляла счет. Но мой сын имеет право на то, чтобы его отец о нем позаботился, когда он в этом больше всего нуждается.

Острые ножи летели в мою грудь, будто там была нарисована мишень. Яркое красное пятно расползалось в самом центре. Она была метателем этих коварных вещиц, а я стояла и позволяла ей это делать. Потому что они оба знали правду. А я нет. Заранее проигравшая сторона.

– Вам лучше поговорить об этом со Славой.

– Вы правы. Простите.

Она отошла к двери, но я решила задать еще один вопрос. Даже не знаю почему.

– Варвара, – она замерла. – У вас был роман с ним?

Обернулась и смотрела так, будто ей больно.

Больно?

А мне? Она видит мою боль? И должна ли?

– Это было что угодно, но не роман. Поверьте Нина, я бы никогда не согласилась, чтобы Антон знал своего отца. Этого не должно было случиться. И мне жаль, что это стало возможным.