Измена. Новая Я

— Давай, нужно написать в чат. А почему ты не сообщила об этом раньше?

— Узнала только сегодня, с утра мне звонили. Не успела. А теперь ты колись. Причина твоего сияния? — требует, мгновенно соскакивая со своей темы.

— Причина есть, — довольно улыбаюсь. вновь принимаясь за работу. — Мы, по-моему помирились.

— Да ладно, — потрясенным голосом отвечает подруга.

— Угу. Он ходил ко мне все почти каждую ночь. Писал… Так, — подняв глаза и увидев ошарашенное лицо напротив, — Я не хотела общаться, думала, что все. Точка. Назад дороги нет. Но…руки сами тянулись к телефону. Жень, я тряпка да? — выпаливаю с кислой миной вместо лица.

— Нет! Не тряпка, нет. Ань, твое сердце живое, оно чувствует и любит, да он мудак, но на других мы не смотрим, —усмехается горько. — У вас дети, столько лет за спиной… — замолкает не договорив.

Грустно улыбается, уставившись пустым потухшим взглядом сквозь меня.

— У тебя было все и терять это ты не хочешь, я тебя понимаю, малышка. Очень. И если твое сердце говорит, что так нужно…То слушай его, — срывающимся голосом продолжает. — Когда можно вернуть, не думаю ни о чем.

После ухода Жени я звоню маме и прошу забрать девочек к себе, ей я тоже пока не готова говорить правду. Тем более папе.

Понимаю конечно, что сделать это рано или поздно придется, но сейчас положение настолько зыбкое…что я не хочу.

Весь вечер я как на иголках, жду Вовку. Дергаюсь от каждого звонка телефона и звука входящего смс.

Рассылки, реклама, банк, поликлиника с приглашением на прививки, клиентки.

Шесть вечера.

Ужин готов.

Я крутилась у плиты с желанием порадовать нас вкусным и легким ужином. Легкий салат с апельсином и печенью , рыбные стейки ждут своего часа в духовке, овощи на гриле.

Красное вино охлаждается в холодильнике. Свечи на белой скатерти освещают полумрак кухни.

На мне черное короткое платье из шелка и микроскопические трусики.

Я похудела и могу себе позволить такие сексуальные вещи. Много раз слышала, что барьеры и стопы живут только в нашей голове. Мне кажется, что бред это все. Я нравлюсь себе в зеркале впервые за несколько лет. Любуюсь отражением, расчесывая распущенные волосы.

Восемь часов.

Свечи потушила. Жду, не выпуская телефон из рук и терплю чтобы не нрабрать первой.

У Вовки на работе часто случается форс-мажор, то машина сломается где-то, то доставка бензина задерживается…много чего.

Девять вечера.

Не утерпев, набираю его номер, а в ответ гудки.

Второй, третий…

В груди нарастает волнение и предчувствие нехорошего. Наш мозг так устроен, он представляет картинки плохого.

Сердце в груди колотится как ненормальное…ладошки вмиг становятся ледяными и мокрыми.

Меня трясет от нервов и дурного предчувствия.

Вновь звоню, и в этот раз я получаю ответ.

Глава 21

Получаю ответ безжизненного автоответчика « абонент выключен или находится вне зоны доступа сети»…

Подхожу к окну и вглядываюсь до боли в глазах в темноту пустого двора. Никого.

Хватаю пачку сигарет и выхожу на балкон, открываю настежь створки и, подкурив, слушаю тишину улицы.

Тихий скрип качелей, шелест деревьев от слабого ветра. Поднимаю глаза, пытаясь рассмотреть луну и звезды, но передо мной только чернота. Будто кто то выключил весь свет во вселенной, нажал на кнопочку и все.

Десять, десять тридцать…

Пепельница полна окурков. В горле горечь от огромной порции никотина и дыма. Губы сухие и искусанные от волнения.

Одиннадцать…

Нахожу в сообщениях переписку, отлистываю назад, Вовка писал, что живет рядом совсем.

Прочитав заветные слова мешкаю…

А друг с ним что-то случилось? Вдруг он заболел? Он всегда плохо переносит болезнь. Ни с кровати встать, ни поесть, ни попить…

В коридоре обуваю кроссовки, схватив кардиган с вешалки и захватив телефон с ключами выхожу, захлопываю дверь и бегу вниз.

Двор, темный и страшный, еще двор, двор…

— Эй, ты куда? Давай к нам! — шумит толпа полупьяной молодежи.

Я бегу, спешу, быстрее переставляя ногами. Я оказывается бесстрашная, задвигаю все возможные страхи куда подальше.

Даже если меня сейчас схватят за руку, я все равно вырвусь.

Мне нужно туда.

Моя душа не на месте, бьется птицей в клетке, но стальные прутья не дают ей свободы.

Укутываясь в кардиган в прохладе летней ночи, держа телефон в окоченевших пальцах как сокровище, вдруг он позвонит или смс придет, что он доступен.

Вот он.

Останавливаюсь запыхавшись.

Сгибаюсь и руки на бедра кладу в попытке отдышаться.

Поднимаю голову вверх, высматривая свет в окнах. Они словно светлячки.

Дверь подъезда металлическая, но как ни странно открыта.

Синие обшарпанные темные стены, разрисованные граффити, щербатые ступени, по четыре квартиры на площадке. Мне нужна двадцать восьмая.

Этаж, второй, третий, четвертый.

Дверь обтянутая коричневым дермантином.

От быстрых шагов по ступеням в боку закололо. Останавливаюсь, выравнивая дыхание.

А вдруг нет его дома? Вдруг он на работе и там, например, какое-то ЧП? Вдруг у него просто сел телефон, и я сейчас тут под дверью, а он там, мне в дверь звонит.

Шаг, два, три. Темная кнопка звонка, тугая такая, что приходится вдавить в нее со всей силы большим пальцем.

Трель трескучей и скрипучей мелодией разрывает тишину. Звонок настолько громкий, что его слышно наверное всем соседям.

Ну давай же, открывай, если ты тут..

Раз, два, три. Палец затекает от того как я им давлю. Отпускаю.

Черт, где же ты есть? Где? Мне бы знать…что все хорошо…

Я за эти годы…

Щелчок и дверь передо мной распахивается.

Вовка…

— Ты цел? Вова, я же… —тараторю, не сразу обращая внимание на его внешний вид, но увидев, осекаюсь.

В боксерах, всклокоченный. Глаза шальные, будто пьяные…

— Ты пил? — спрашиваю.

Но ответа не получаю. Он просто отводит глаза в сторону, ссутулив спину.

— Что молчишь? Я ждала, переживала…Почему телефон недоступен?

— Вовка… — шагаю в квартиру, но наступаю на что-то, в полутьме не понимаю на что.— Ты… — осекаюсь, разглядев то, на что наступила.