Измена. Новая Я

— Аньк, вот ты зараза. Красивая и стервозная. Сегодня ты точно от меня не сбежишь.

В этом весь Демьян. В первые наши встречи я воспринимала его общение за грубость. Но как оказалось… он просто такой. Закоренелый холостяк и мужик. И в его грубости я научилась находить и видеть совсем другое: страсть и желание, заботу и терпение, внимание.

— Потерпишь еще, ты видишь у нас не все куплено.

— Козочки, бежим за обновками! — командует девчатам и они довольные вместе с ним шагают в магазин. Я следом иду. Одобряю выбор дочерей, только картой на кассе мне расплатиться не дают. Как всегда.

Домой мы приползаем ближе к десяти вечера. Девочки уставшие и довольные закапываются в свои покупки и пропадают из виду.

— Чай? — предлагаю Демьяну.

— Вино, чай потом, — горячо улыбаясь и притягивая меня к себе влажно целует в губы.

— Увидят, — чуть отстранившись шепчу.

— Заругают? Ань, может хватит уже? — вмиг серьезным становится.

Я на кухню иду и он следом. Достаю из холодильника бутылку вина и фужеры с полки. Чувствую, что затылок мой сверлит взглядом недовольным.

— Ты так и будешь молчать? — рычит зло. — Какого хрена Аня? — его руки ложатся на столешницу, беря меня в плен.

Сердце замирает и дыхание прерывается.

Молчу, закусив губу и еле сдерживая подкатывающие слезы. Стискиваю в руках ножу фужера…

— Что я в закрытую дверь стучусь! Повернись ты ко мне! — психует.

Мое тело будто заледенело и слушаться перестало.

Я… я …

Я просто боюсь. Всего. Боюсь быть преданной и брошенной. Забытой. Игрушкой временной. Я боюсь, что вновь погрязну в семейном быте и совсем забуду о том, что я женщина.

Я только начала свободную жизнь. Только вылезла из дерьма, воздуха свежего глотнула.

— Не надо Ань, оставь вино.

И руки исчезают и шаги за спиной. Хлопает входная дверь…

Фужер в руках. Вино, штопор на столе.

— А мы показ мод решили устроить!

— Мам, а где Демьян?

Глава 43

Спустя шесть месяцев

— Аня, ты ешь подозрительное сочетание продуктов, тебе не кажется?

Мама с папой к нам в гости приехали. Оставили квартиру на соседку, сели в поезд и уже у нас. Радости у девочек было много. Не слазили с деда весь вечер, а на следующий день устроили им дегустацию. Приготовили пиццу, тирамису, карбонару. Папа в шоке был от того на сколько девочки повзрослели. Именно в этом смысле. Они стали самостоятельными и очень деятельными. Часто балуют вкусняшками и хозяйничают на кухне. Научились отлично убираться в квартире, пока я на работе. И даже со школы могут сами добираться, если я не успеваю их забрать.

— С чего ты взяла? — спрашиваю у мамы.

— С того, что ты ешь то, чего терпеть не могла, — указывает на мою тарелку с суши. — Ты их всегда не любила. — приподнимает бровь когда я одну в рот кладу.

Ммм… боже, как это вкусно…

— Мам, вкусы меняются, к тому же это классный азиатский ресторанчик.

Мама морщится смотря с каким аппетитом я наворачиваю «липкий рис с вонючей рыбой» именно так я их раньше называла.

— Аня, а ты случайно не того… у? — наклонившись, заговорщецки шепчет.

— Мам, а ты что так… как шпион… — улыбаюсь с набитым ртом. — Умм… они точно кладут какой-то секретный ингредиент в эти суши.

— Аня, — громко шипит, с возмущением даже.

— Да, мам, да, — улыбаюсь, едва сдерживая смех. — Десять недель как да.

— В смысле десять недель, — она округляет глаза, палочки из ее пальцев на стол падают. — И ты молчала? Аня… — возмущается, вытирая вмиг повлажневшие глаза. — Доча…

Я тут же встаю со своего места и рядом с ней сажусь. Подныриваю под ее руку и голову кладу на грудь. Слушаю как отчаянно бьется ее сердце. Сердце матери. Почти бабушки, трижды.

— Нюта, вот ты… а девочки, они знают? Моя ж ты хорошая… моя ж ты… — дрожащим голосом выдает весь сумбур из головы.

— Нет мамуль, еще не известно им ничего. Рано, я сама узнала не так давно. Вот когда обнаружила себя в этом чудесном ресторанчике, тогда побежала в аптеку…. И тест заполосатился. К врачу сходила.

— Какое счастье, доча. — мама шмыгает носом и гладит меня по плечам и волосам.

Пусть мне далеко уже не десять и даже не двадцать, но мамины объятья такие нужные в любом возрасте.

— А он? — шепчет дальше вопросы.

— А что он?

— Анька…

— Мам, знает конечно. — Выдаю тихо, будто боюсь счастье свое спугнуть.

Когда Дема узнал, что я в положении… он мой живот целовал и благодарил за то что в его жизни появилась. А я стояла: в халате и с тестом в руках посреди спальни и тихо плакала, обнимая его широкие, надежные плечи.

Это все было после.

А сначала мы с ним знатно бодались. Думала, лбы поразбиваем от настырности друг друга. Мы сражались за все. А потом мирились сладко в постели. И мне совсем не было обидно за то, что мои дочери на стороне Демы были. Всегда.

И что в тот раз, дура я набитая дала ему уйти. А потом выбежала следом на площадку. Вот как есть: босая и лохматая.

А он стоит облокотившись затылком о стену. Прям в подъезде. И я стала рядом. Напротив. Только когда кнопку лифта нажала сто раз, а он где то ездил между этажами. Повернула к лестнице.

— Обуйся, пол холодный, — встала как вкопанная и обернуться боялась, вжала плечи и зажмурилась. Облегчение накатило.

— Прости меня, — прошептала поворачиваясь. Шаг к нему, второй. В объятья втиснулась и больше их них не выползала.

Только по заднице получила, со словами « Не делай так больше, я мужик» .

— Что это? — спрашиваю Дему, увидя связку ключей неизвестных на комоде.

— Ключи, — отвечает как ни в чем не бывало, — От нашего дома. Ты понимаешь, что мы должны жить не в этой квартире. А дом у меня большой и требует хозяйку. У меня нет на это времени с мотаниями к вам сюда. Собирай вещи.

Так мы переехали в его дом за город. В приличный поселок с кпп и развитой инфраструктурой. С хорошими соседями.

Дом нас поразил. Двухэтажный коттедж с ухоженным двором и беседкой, баней и крытым бассейном, даже сауна имелась.

Кухня по последнему слову техники. Пять спален с санузлами.

— Вот это да… — изумлялись девочки, не скрывая удивления. Я же тихо рассматривала каждый уголок и с замиранием сердца любовалась мелочами.

— Дизайнер постарался воплотить в нем все запросы… для семьи.

Вижу что ремонт свежий, краской еще пахнет.

— А когда ты успел? — спрашиваю его.

— Долго ли? Умеючи… — скупо улыбается и довольно притягивает меня к себе.