Измена. Новая жизнь

– Татьяна? Что у вас произошло?
– участливо спросил Мирский.

– Ничего.

– И поэтому вы плачете?

Лучше бы не расспрашивал. Потому, что на глаза снова навернулись слезы.

– Идемте-ка со мной. Я угощу вас кофе и вы мне все расскажете, - с улыбкой он положил ладонь мне между лопаток, как бы направляя.

Это прикосновение словно огнем обожгло. Как будто он голой кожи коснулся…

– Мне нужно вернуться к работе. Марина…

– Марине скажете, что я вызвал, - сказал Егор Андреевич и мне снова стало стыдно.

Он здесь босс. А я, получается, только что поставила выше Марину.

Мы двинулись к лифту. Боковым зрением я заметила долгий и злобный взгляд секретарши с ресепшена. Завидуешь? Увы, тут завидовать нечему. Мирский просто добр ко мне как к подруге своего друга - и только.

В замкнутом пространстве особенно ясно ощущался коньячный мужской парфюм. Он ласкал нюх, его хотелось вдыхать снова и снова.

Кофейня располагалась на первом этаже бизнес-центра. А что, рыбное место, учитывая количество офисов и кофейный культ, счастливыми рабами которого является большая часть современных людей.

– Вы какой пьете?
– спросил Мирский.

– Латте.

– А десерт? Смотрите, сколько их здесь, - он кивнул на подсвеченную теплым светом витрину, на которой красиво стояли яркие разнообразные сладкие десерты.

– Да мне… Не нужно. Фигуру берегу, - выпалила я и сразу же пожалела об этом. Размер L прямо-таки иллюстрирует то, как сильно я берегу фигуру.

– Выбирайте, Таня. От одного десерта ничего не случится. Это я вам как спортсмен говорю.

– А каким спортом вы занимаетесь?

– Борьбой. Ну, это как хобби, непрофессионально. Ну и просто в качалку хожу, мясо качаю.

Ну, да. Стоило бы догадаться. Про качалку, имею ввиду, не про борьбу. Борцы же все со сломанными носами и ушами и…

– Ладно, - улыбнулся он.
– Диана, нам, пожалуйста, двойной эспрессо, латте и два “Эстерхази”.

Я полезла в сумку за наличкой.

– И не думайте, Татьяна, - предупреждающе нахмурился Мирский, - я угощаю.

– Спасибо, - смутилась я.

– Я вам принесу, Егор Андреевич, сладко улыбнулась бариста.

Мы прошли к столику. Егор Андреевич галантно отодвинул мне стул и помог сесть. Я поняла, что не могу вспомнить, когда Саша последний раз так делал.

– Ну, рассказывайте! Кто расстроил?
– распорядился Мирский.

Таким тоном, что не рассказать нельзя.

– Я сама виновата. Случайно не тот город вписала в транспортную накладную и посылка уехала не туда. Клиент, конечно, разозлился…

– Всего-то? Ну, сделаем переадресацию за счет компании, плюшку какую-то добавим. А что за клиент?

– “Агропром”, - выдавила я.

– Маринин. Пусть она потолкует с ним, объяснит ситуацию. А вы посидите и послушайте, как она это делает. Придет время и вам тоже придется решать такие вопросы. Увы, косяки у нас случаются, как и везде.

Плакать захотелось еще сильнее. На этот раз от облегчения.

– И больше не расстраивайтесь так. Вы только начали, понятно что будут встречаться ошибки. Не ошибается тот, кто не работает, слышали такое?

Я покачала головой.

– Ну вот, считайте, что теперь слышали.

Бариста принесла наш заказ. Торт выглядел так, что слезы высохли, а рот наполнился слюной. Но как я буду его есть при Егоре Андреевиче? Пальцы подрагивают от нервов, вдруг я как-то…

– Ешьте, Татьяна. Это распоряжение руководителя, - с шутливой строгостью сказал Мирский и сам принялся за еду.

Ладно. Я отломила маленький кусочек и отправила в рот. Поняла, что сгорбилась и выпрямила спину. Отпила латте через трубочку. Вроде нормально. Не как свинья какая-то.

– Как вам вообще, нравится здесь? Только честно.

– Очень. Много сложностей, как вы понимаете, но опыт просто нереально интересный. Это моя первая работа, вы, наверное, знаете…

– Знаю, - ну, конечно, он знает. Видел же мое резюме.

Дура ты, Таня.

– И для первой работы вы отлично справляетесь.

– Справлялась бы лучше, если бы начала работать раньше, - пробормотала я.

– О, поверьте, каждому из нас есть о чем жалеть. Прошлое такая штука - ее не изменишь. У нас есть только сейчас на самом деле.

– Да. Вы правы, - чувствуя, как слова мужчины отзываются внутри, сказала я.

Торт был потрясающе вкусный. Просто таял на языке, заставляя вкусовые рецепторы млеть от удовольствия. Каждый кусочек хотелось задерживать во рту подольше и на половине куска я поняла, что наелась настолько, что не смогу больше проглотить ни крошки.

– Не понравился?
– спросил Мирский, когда я отложила вилку.

– Да нет. Наоборот, очень. Но я больше просто не могу проглотить ни кусочка.

– Если медленно есть, то так очень часто бывает. Насыщение же не сразу происходит, а через время. Потому советуют вставать из-аз стола чуточку голодными, - он усмехнулся.
– Извините за этот экскурс, меня иногда несет. Если вы закончили, то идемте?

– Да.

Мы снова зашли в лифт. И меня снова окутал пьянящий аромат. Я всерьез ощущала себя так, словно выпила бокал игристого. Но не из-за приятного запаха, конечно. Точнее, не только из-за него, но и из-за этих нескольких минут в компании этого мужчины, в которые я почувствовала себя… Желанной женщиной?

Дура ты, Таня. Он вежливый и заботливый. И жалко ему тебя, одинокую и толстую неуклюжую дуру, рыдающую из-за ерундовой ошибки. Вот и все.

Глава 11

Моя новая квартира находилась на четвертом этаже девятиэтажного дома в старом и уютном районе столицы. Есть люди, которые не любят районы с постройками конца двадцатого века, но я не принадлежала к их числу. Все потому, что в них больше зелени, парков, скверов, узких улочек, а не сплошные высоченные каменные “свечки”, пусть и очень стильные и красивые.

Она была однокомнатной, с небольшой кухней и старой, но ухоженной мебелью и бытовой техникой. После Сашиного дома, квартиры Юли с Марком и даже маминой, которая стараниями папы всегда была со свежим ремонтом, поселиться в такой было… Не слишком комфортно. Но я, конечно же, и не думала поддаваться этому чувству и как-то его демонстрировать. Юля предлагала помочь деньгами на лучший вариант, но я отказалась. И дело даже не столько в том, как много они с мужем сделали для меня, сколько в необходимости учиться рассчитывать на себя. На свои средства. На свои возможности. Повзрослеть наконец.