Измена. Новая жизнь
Шрифт:
Мне двадцать семь лет. Я взрослая, свободная женщина. Мы в двадцать первом веке. Что такого-то?
– Например то, что вы не предохранялись?
– пробормотала себе под нос.
Не то чтобы я боялась каких-то букетов от Егора, но… Нет, за один раз залет только в фильмах бывает, а тем более учитывая мое женское здоровье, так что. Так, что!
Вы оба взрослые люди. Вас потянуло друг к другу, все случилось. Была замечательная ночь. Настало утро. Стыдиться нечего. Да, нечего.
– Но ведь дело не в чувстве стыда, да, дорогая. А в том, что если получив желаемое Егор тебя бросит, то ты сгоришь до пела
Юля говорила, не влюбляйся. Говорила слишком поздно. Потому, что я, кажется, влюбилась в него еще давно… Задолго до того, как Егор обратил на меня внимание как на женщину. Влюбилась в его глаза, голос. То, как он смотрел, улыбался. Что говорил мне и как был добр. Поддерживал. В какие-то мелочи влюбилась, как глупая девчонка. Безвозвратно пропала, потерялась…
И все, все, что сделала за эти месяцы - похудела, в порядок себя привела - было ради него. Точнее, ради мечты, что заметит…
В открытое окно долетел сигнал клаксона и я вскрикнула от неожиданности.
– Таня! Выходи!
– донеслось следом.
Сердце сжалось в груди, а потом забилось часто-часто, как та самая глупая птичка в клетке из своих тараканов, которой я тогда была.
– Таня!
– Уважаемый! Перестаньте шуметь! Или я полицию вызову, - крикнул кто-то из окна.
– Тань! Ты слышала? Полицию вызовут!
Перепуганным кроликом, я бросилась в прихожую за телефоном. Там пять пропущенных и десяток сообщений. Перезвонила…
– Да-а-а?
– довольно протянул Егор.
– Поднимайся, ради бога, - пропищала я.
– Лучше ты спускайся, - посмеиваясь.
– Егор, ну, пожалуйста!
– Сбежала зачем, м? Трубку чего не брала? Я что пацан за тобой бегать?
– Ну, Его-о-ор! Ну, пожалуйста…
Он прервал соединение. Я перезвонила и в этот же момент зазвонил домофон. Пальцы дрожали и я не сразу попала по кнопке. Мелькнула мысль - я в одной футболке, с мокрой головой и без макияжа….
Звонок в дверь.
Мамочки….
Я открыла дверь и отступила на шаг. Смотрела в пол, боялась поднять глаза. Егор ничего не сказал. Зашел, захлопнул дверь и, как бульдозер, снес меня прямо на пол прихожей. Придавив своим телом сверху, принялся щекотать. Я захохотала, стала извиваться, пыталась поймать его руки, но ничего, конечно же не получалось.
– Ну, Егор, ну не на-а-адо, ну, пожалуйста!
– Не надо, да?
– потешался он, продолжая меня щекотать, - Тогда рассказывай, чего сбежала? Честно и сразу…
Я поймала его взгляд на себе. Расплавленная сталь. Чистый огонь. Задохнулась от желания, которое было в этих глазах.
– Хотя, знаешь, нет, - прохрипел Егор, - Потом расскажешь.
И набросился на мои губы. Полез горячими руками под футболку, сминая успевшее истосковаться по его прикосновениям тело. Стянул ее с меня и отбросил рядом. Скользнул губами по шее, слегка царапая кожу щетиной и заставляя ее пылать. Заставляя пылать меня. Заставляя забыть абсолютно обо всем на свете. Обо всем, кроме него.
Глава 25
– Почему ты сбежала?
Ну вот! Напомнил! А я бы так хотела не вспоминать об утре, не думать. Вообще ни о чем. Вечно лежать на широкой мужской груди, слушая, как стучит его сердце и ощущая, как сильные пальцы нежно рисуют обжигающие
узоры на моей коже.– Тань? Что-то было не так?
– взяв пальцами за подбородок, Егор приподнял мое лицо и заглянул в глаза.
– Нет! Не-е-ет! Все было замечательно, - краснея, залепетала я.
– Тогда?
– выжидательно.
Я медлила. Что говорить? Что говорят женщины в таких случаях? Женщины, которые не хотят выглядеть полными идиотками, либо так, словно рассчитывают, что на них женятся после секса.
Я не рассчитывала. Никогда. Ни после своего первого раза, ни после того, как это случилось с Сашей. Но дело было в том, что случалось “оно” не через неделю после начала отношений. И не через месяц…
– Та-а-нь?
– Я не могу, - призналась я.
– Слушай, - он сел на кровати напротив меня по-турецки, укрывшись простыней, - ты мне очень дорога. И я хочу, чтоб у нас с тобой все получилось. Под “все” я подразумеваю что-то хорошее и серьезное. Но, если мы не научимся доверять друг-другу, то ничего не выйдет.
– А ты? Ты мне доверяешь?
– Задай любой вопрос. Я отвечу, - стальные глаза смотрели в мои. Открыто и спокойно.
– Слушай, мне… Мне просто было неловко, понимаешь? Все произошло слишком быстро и я… Ну…
– Раньше у тебя было иначе?
Густо покраснев, я закивала головой.
– И чем все закончилось? М?
– Ничем хорошим.
– Вот, видишь. Значит, какой делаем из всего этого вывод? Никакие “правильности” не дают никакой гарантии в жизни и особо ни на что не влияют. Важно с каким намерением человек что-то делает. По какой причине. Что это за человек. Ты понимаешь?
– Я дура, да?
– я закрыла лицо руками.
– Иди сюда, - он обнял меня, - Ты не дура, Тань. Ты замечательная, добрая, милая удивительно красивая и сильная женщина. Просто ты боишься новой боли. И я тебя очень хорошо понимаю… У меня была похожая на твою история. Точне, причина развода. Измена. Он - мой лучший друг.
Я застыла. Стало очень неловко за то, что я знаю об этом. Случайно узнала, да, но все-таки. А еще стало больно. За него и за себя. Почему люди просто не могут сказать, если чувства прошли? Зачем поступать подло, предавать того, с кем годы прожил, кто тебе доверяет? Да еще и друг…
– О…
– Ситуация - то еще дерьмо, согласен, - прижатая к его плечу, я не могла видеть выражения лица мужчины, но могла чувствовать. И сейчас я чувствовала горькую усмешку.
– Вот. Ни с кем сближаться я больше не хотел. До тех пор не хотел, пока не встретил тебя. И то смог не сразу. Осторожничал, накручивал себя… Напридумывал сам же того, чего нет и почти упустил шанс быть с тобой. До сих пор себе не могу этого простить…
– Мы все совершаем ошибки, Егор. Еще какие… Я, вон, тоже молодец…
– Я больше “еще каких” не совершу, Таня, - перебил Егор, слегка отстранившись, чтоб видеть мое лицо, - И я тебя не обижу, понятно? Никогда не буду ни в чем тебе врать, даю слово.
– А я - тебе, - чувствуя, как по венам разливается сладость, сказала я.
– Тогда вот тебе первая правда - я дико хочу жрать. Потому у тебя пять минут на сборы, женщина. Поедем в рестик.
– Пять минут?
– ахнула я.
– Уже четыре и пятьдесят пять секунд, - нарочито грозно нахмурив брови, сказал Егор.