Измена. От меня не уйдешь, девочка!

Это был — пиздец. Без скандалов и битья посуды с ее стороны не обошлось. Она была в принципе не согласна разводится: ее устраивало быть моим иждевенцем. И раздел имущества пошел не по ее плану. Да еще и сын остался со мной. Мы с Ромой это решили единогласно, и как бы Вика ни пыталась это оспорить, итог всегда был один. Неудивительно. Она даже на суд приходила под кайфом.

Она ненавидела меня. А я, честно говоря, просто устал от нее.

Не могу сказать, что вообще когда-то любил ее. Нас молодыми-глупыми родители женили «по залету». А потом как-то само стерпелось…

Но случилась беда, и оказалось, что ближе чем мы друг к другу у нас никого больше нет.

— Ладно, Вик. Я наверно пойду, — провожу пятерней по волосам. — День выдался напряженным.

— Ты реально собрался кинуть меня посреди этих шакалов? — притворно дует свои накаченные губы.

— Тут достаточно моих людей, чтобы проследить за твоей сохранностью. Я правда устал, — оставляю стакан с вискарем на каминной полке, и ухожу в коридор.

Я действительно очень устал. Смертельно.

Устал думать о том, что сегодня должна была быть свадьба моего сына. Представлять, как бы оно было.

Он был бы очень счастлив видеть Алену в свадебном платье. А она… была бы самой счастливой невестой. А не инструментом для достижения целей разных взрослых дядек.

Пока лифт поднимается на мой этаж, придирчиво оглядываю себя в отражении. А ведь и правда, мог бы побриться к свадьбе, Руслан Романыч. А эта дуреха еще и целоваться лезет к лешему вроде меня.

Выхожу из лифта, и с облегчением отмечаю, что мои ребята пасут дверь в мой номер. Я поставил их тут прежде, чем свалить на банкет. Почему-то возникло ощущение, что нужно отгородить новоприобретенную жену от этих шакалов. Или их от нее? Я еще не разобрался. Но меры предпринять не лишнее.

В первом случае я сохраню девочку в целости. А во втором, свою репутацию, на случай если мне подсунули жену-шалаву.

— Кто-то интересовался? — киваю на дверь.

Ребзя синхронно качают головами.

Странно. Признаться, я рассчитывал, что хотя бы Болото заглянет к дочери. Но нет.

— А сама она? — продолжаю. — Пыталась выйти?

— В номере тихо, Руслан Романыч.

Меня начинает одолевать какое-то тревожное расстройство. Будто я Кощей, чье «яйцо» сейчас в непонятном состоянии притихло в номере. А вдруг она с собой что-то сделала?

Врываюсь в номер, и включаю свет.

Спит. Она все еще спит.

Прикрываю дверь. Щелкаю выключатель обратно и в свете фонарей из окна неторопливо подхожу к кровати.

На всякий случай проверяю пульс на тонкой шейке.

Живая.

Значит этот день закончится даже не самым худшим сценарием из возможных.

Стягиваю с шеи галстук. Снимаю пиджак. И устало опускаюсь в кресло напротив кровати.

— Ну, Король, поздравляю, — тихо произношу в темноту. — Начало твоей мести положено…

Глава 10. ОН

Меня накрывает запахом женского тела. Придавливает к креслу его легкой тяжестью.

Мои ладони по инерции ложатся на стройную талию. Поглаживают обнаженную кожу. Скользят вниз.

Она совсем голая. Сминаю пальцами упругую попку. В награду слышу тихий стон. А затем в мой рот врезаются мягкие губки с привкусом крови.

Отвечаю на поцелуй, запутываясь пальцами в шелковые волосы. Проникаю в теплый рот языком. Настойчиво. Может даже грубо.

Тонкие пальчики ныряют под воротник моей рубашки, стягивая ее с меня.

— Вик, — хриплю, спуская поцелуй по нежной шее, сжимаю в руке упругую грудь, — я же сказал, что сегодня не настроен…

Но блядь, она сейчас так пахнет охуенно… Непривычно. Но вроде знакомо.

Покусываю тонкую кожу. Грубо оставляю засосы на груди. Тереблю пальцами напряженный сосочек.

— В наказание, я возьму сначала твой рот, — хриплю нагло.

Кажется, я стал еще пьянее, пока спал. Зато это благотворно повлияло на мои сексуальные желания. Стоит колом. До боли. Должно быть потому, что совесть и здравый смысл притупились алкоголем и дремотой. Я хочу ее, и сейчас меня не остановят слова какой-то девчонки.

Кстати. Девчонка…

Отстраняюсь от Вики, и выглядываю за ее спину на кровать.

Не понял… А где она?

Перед глазами все плывет. В лунном свете комната будто покачивается. Мозги соображают туго.

Может мне все приснилось?

Девочка в свадебном платье. Большая грудь, острые плечики. Губки мягкие…

Блядь, не то ведь совсем думается! Где она, короче?!

— Руслан Романыч, вы что-то потеряли? — будто мурчание, звучит из моих рук охрипший голосок той девчонки.

Поднимаю пьяный взгляд ей в глаза:

— Я сплю? — сейчас этот вариант был бы наиболее предпочтительным.

Алена абсолютно голая в моих руках. Оседлала меня так, что ее увесистая грудь прямо перед моим лицом. И мои руки все еще сжимают запретную плоть.

А еще… у меня стоит. И с тех пор, как я раскрыл подставу это нисколько не изменилось. Видимо мозг не спешит подавать импульс на отмену.

Пиздец!

До меня наконец доходит, что это вовсе не сон, и я сталкиваю со своих колен малолетнюю шлюшку:

— Алена, блядь! Ты вообще в своем уме? — грохочу. — Оденься!

Она будто в трансе, снова напирает на меня. Поднимает голову на уровень мои широко разведенных бедер и прикусывает губку:

— Вы ведь собирались делать что-то с моим ртом, — поднимает свои голубые глазки мне в глаза. — Я к вашим услугам.

У меня растет внутричерепное давление, когда ее предложение невольно преобразовывается в реалистичные картинки в моей голове:

— Да я тебя и пальцем не трону! — рычу я, отмахиваясь от дурацких фантазий.

— Ну так уже ведь тронули, — она невинно пожимает острыми плечиками. — Что вам теперь мешает продолжить?

Ловит мою ладонь и смело кладет на свою красивую грудь с напряженным сосочком.

Долгие секунды наблюдаю за чарующим зрелищем как завороженный. Пальцы сами собой слегка сжимают упругую плоть…

Какого хера я творю?!

Отшатываюсь, одергивая руку, словно от огня:

— Блядь, я просто пьян! И я думал, что это Вика! К тебе бы не прикоснулся!

— Но ведь сегодня моя первая брачная ночь, а не ее, — девчонка вырисовывает узоры на моем обнаженном торсе своими тонкими пальчиками. Ее мягкая грудь упирается в мой пах. И это нихуя мне не на руку. А еще пьяные мозги и этот гребанный лунный свет, который пудрит мне мозги.