Измена. Простить или отомстить

— Как ты сегодня?

— Нормально, — бодро заверил муж.

Улыбнулась в чашку.

Давид полночи провел в ванной, зализывал раны. С утра тщательно побрился, уложил волосы и духами облился, надел свой лучший костюм.

Старается отвлечь внимание от ссадин и синяков, что украшают лицо.

— Хорошо, — откинула одеяло и поднялась. — Спасибо, я есть не буду. У меня деловой завтрак.

— Это с кем?

— С важным человеком.

Потянулась и отошла к шкафу. Отодвинула зеркальную створку и достала костюм.

Узкая черная юбка, шелковая изумрудная блузка — я в этом наряде неотразима.

Так и надо.

Быстренько сполоснулась под душем и вернулась в спальню, замотанная в полотенце. Давид с кровати не сдвинулся, лежат со щенком и следят за мной.

Бросила полотенце и, обнаженная, отвернулась.

Начала переодеваться под сопение мужа. Смотрит на меня, кожей чувствую.

— Лиль, — хрипло позвал Давид. — А встреча срочная?

— Да, — натянула белье.

Скрипнула кровать — он поднялся. Тяжелыми шагами приблизился и сзади меня обнял, выдернул из рук плечики с юбкой.

— Лиль, — муж жадно облапал меня, пальцами скользнул под резинку белья. — Не ходи.

— Давид, — вывернулась, он крепче прижал. Дернулась и зарядила локтем ему по ребрам.

— Черт…

Муж разжал руки. Отступил и поморщился, прижал ладонь к рубашке.

Заметила вчера, какой у него там красочный синяк расплылся.

— Ну вот видишь, — ахнула. — Тебе нельзя заниматься сексом. Ты же весь больной.

— Я не больной, — возмутился Давид.

— Конечно, нельзя, — повторила, натягивая юбку. — Минимум месяц.

— Милая, а ты что, врач? — Давид усмехнулся и присел на кровать. — Диагнозы мне ставишь.

— Я — любящая жена, — набросила блузку и взялась за пуговки. — Тебе физические нагрузки пока противопоказаны. Никакого секса. А то не дай бог.

Отвернулась.

Муж молчит.

Его взгляд сверлит меня, между лопаток горит.

Повела плечами и собрала волосы заколкой, брызнула духами на запястье.

— Покормишь Давушку? — двинулась в коридор.

— Лиль, — муж, как привязанный, поплелся за мной. — Я, честно говоря. Рассчитывал сегодня день вместе провести. И завтра тоже. И в пятницу. До понедельника взял отпуск.

— Ну у меня-то нет отпуска, — хмыкнула и достала сапоги.

Покосилась на Давида.

Таким растерянным никогда его не видела.

Странное чувство охватило с ног до головы, раньше Давид наш день строил, нашим временем управлял, подговаривал своего дружка Дениса, когда меня вызвать на работу, когда отменить мою смену — сознаю это теперь очень четко.

А сейчас я сама.

Распоряжаюсь собой.

Мы с ним, наконец-то, на равных.

Кстати, нужно будет поговорить с Соней. Если ее муж так и будет управлять рестораном — то лучше мне подыскать другое место.

— Я тебя отвезу, — предложил Давид.

— Неа, — отмахнулась. — Мне надо практиковаться за рулем. Хочу другую машину. Помощнее.

— Хочешь — купим, — согласился он покладисто.

Чудеса.

Вообще, перестал со мной спорить.

— Любимая, спасибо, — сказал Давид проникновенно, когда я выходила. — Ты не представляешь, как это важно. Ты мне вчера поверила. И я буду всё делать, чтобы доверие твое оправдать. На коленях проползу земной шар. Ради тебя.

— И ради наших будущих детей.

— Да. Буду монахом. И месяц, и сколько скажешь. Теперь твое слово — закон. А ты — моя госпожа.

— Давушку покорми, слуга, — напомнила и улыбнулась. — Я поехала.

Не успела дверь закрыть — муж рывком, за воротник пальто, притянул меня к себе. Разбитыми губами поцеловал в щеку и отпустил.

Вышла в подъезд в смешанных чувствах.

Ох, Давид.

Какой же ты козел.

По дороге написала сообщение Максиму, что буду ждать его на набережной.

В прошлую нашу встречу с реки дул ледяной ветер и было пусто, как на рассвете.

Сегодня тоже ветер. А я в расстегнутом пальто. Грею руки об стаканчик кофе и смотрю на спешащих на работу прохожих.

Макса сразу выделила из этой массы — широкий шаг, уверенная походка, руки в карманах дутой зеленой куртки.

И темные волосы неотразимо, как в рекламе, спадают на лоб.

— Привет, Марков, — протянула ему второй стаканчик и поежилась. — Не рассчитала с погодой и одеждой. Думала погуляем, но бр-р-р. Может, в кафе?

— Времени нет, Казанцева, — стаканчик он отверг. Усмехнулся. — Давай, что там у тебя. Опять мужа выследить?

— Нет, зачем, — смутилась. Поставила кофе на парапет. — Просто рассказать хотела. Про вчера. Ника позвала Даву к себе. И пришел ее брат. Под видом мужа, который из плавания вернулся. Давиду пришлось сначала в шкафу спрятаться, а потом…

— Кнопка, — перебил Макс и шагнул на меня. Зыркнул черным взглядом из-под густых бровей. — Не надо мне докладывать про беды твоего кобеля. Я не твоя подружка.

— Да, да, — растерялась от его жесткого тона и попятилась. — Извини, конечно. Ты прав. Я просто подумала…

— Долго, очень долго думаешь, Казанцева, — он схватил меня за полы пальто. Так же резко, как Давид, каких-то полчаса назад.

Марков дернул на себя, и я влетела в его грудь, подняла лицо.

Он и раньше был красивый, сильный, независимый, даже когда на своем тарахтящем мотоцикле во двор влетал и поднимал столько шума, что соседи психовали — я никогда.

Никогда не бесилась.

Как же этот бесшабашный соседский парень повзрослел.

Превратился в брутального мужчину.

Дух захватывает, когда наши губы вот так близко.

И дыхание смешивается.

Его взгляд потемнел.

А я потянулась навстречу.

Казалось, я целоваться пока не готова, но…

— Лиля! — знакомым голосом ахнули сбоку. — Господи. Лиля, это ты?

Обернулась.

И замерла, узнав в женщине, что остановилась рядом с нами маму Давида.

Глава 35

— Здравствуйте, Татьяна Павловна, — я приветливо улыбнулась свекрови.