Измена. Развод. Свадьба

Вдруг стало стыдно и неловко. Отвернувшись в сторону, я безлико промямлила:

— Всякое бывает…

— Странно слышать это от тебя, Алла! — Адам перегородил мне путь. Внимательно заглянул в глаза. Свел брови на переносице. — Если у тебя по какой-то причине нет денег и нужна работа, то я мог бы дать тебе должность в своей кампании. Уж явно лучше, чем тяжелая уборка.

Боже! Как бы мне хотелось сказать «да»! На языке прямо крутилось… Но что Влад сделает с Дэном, если я сбегу прямо сейчас? Да еще и к его другу-конкуренту? От отчаянья слезы хлынули к глазам.

— Он тебя шантажирует… — Адам понимающе закивал. Его губы сжались в тонкую линию. — Еще бы, упустил любовь всей своей жизни, а потом бесится…

Я нервно рассмеялась:

— Как бы не так. Влад меня не любит.

Адам долго смотрел на меня, оценивал, прикидывал, а потом вдруг выдал:

— Шантажирует забрать ребенка?

Мои ноги приросли к полу. От головокружения я зашаталась маятником. С глазами на выкате, безумно колотящимся сердцем и испаринами пота я тихо прошептала:

— С чего ты взял, что я?..

— До этого момента не знал. А ты подтвердила, — тяжело вздохнув, Адам посмотрел на шикарный огромный дом и недовольно покачал головой. — Ты ведь понимаешь, что Влад все равно узнает о твоей беременности? И ребенка заберет? Даже если эта Вика на самом деле беременна. В чем я очень сомневаюсь…

В тот момент, меня не интересовали Вика и домыслы Адама. Только ребенок. О котором никто не знал. А теперь моя судьба в руках Адама. И никому неизвестно, что у мужчины в голове.

— Ты ведь не расскажешь? — взмолилась я. Не осознавая того, схватила мужчину за лацканы пиджака со всей доступной силой. — Умоляю…

— Нет, не расскажу, — Адам смотрел мне в глаза и чеканил по слогам. Пытался успокоить. — Только это не поможет. Скажи, ты вообще хочешь уйти из этого дома? Или тебя все устраивает?

— Хочу! Нет… Мечтаю! — призналась в сердцах. — Только прямо сейчас это невозможно. Влад не даст.

Немного подумав, Адам отвел взгляд к воде, которая сегодня особенно красиво блестела в лучах обеденного солнца. А потом посмотрел на меня решительно и самодовольно:

— Знаешь, я сегодня в настроении помочь тебе.

— Но, — сердце взволнованно забилось в груди, — как?

Я так сильно хотела узнать ответ, что дышать перестала. А Адам будто намеренно оттягивал время. Заставляя меня нервничать. Интриговал.

— Есть несколько вариантов… — он загадочно повел бровями, засмотревшись куда-то мне за спину. — Но мы обсудим их позже.

Я резко обернулась. Ровно в тот момент, когда Влад был уже в метре. Он быстро и уверенно шагал в нашу сторону с перекошенным от злости лицом.

— Какого черта ты болтаешься тут с… — Влад зашипел, бросая на меня испепеляющий взгляд, — прислугой.

— Это Алла, друг. Просто Алла, — играя с огнем, Адам похлопал Влада по плечу и усмехнулся.

Вдруг они схлестнулись взглядами. Вокруг будто круг образовался. Кто в него попадал — таял под тяжелой угнетающей энергетикой тяжелых мужчин. Я тоже задыхалась.

— Вернись к делам, — не отрываясь, прорычал мне Влад. — БЫСТРО!

Оставаться рядом с мужчинами мне не хотелось. Было физически сложно. Поэтому развернувшись, я ушла в дом, окрыленная надеждами.

Прошло около часа. Я и Света пили чай с ватрушками на рабочей кухне. Повариха Анна Семеновна, веселая добродушная женщина средних лет, рассказывала нам байки из молодости, пока вымешивала огромный шмат теста прямо на широком зелёном островке, предназначенном для массовой готовки. Кажется, через пару дней к Владу и Вике должны были прийти гости. Намечалось что-то вроде гендерной вечеринки для ребенка…

На секунду я забыла о том ужасе, в который превратилась моя жизнь. Лишь на мгновение. Смеялась, веселилась, искренне улыбалась… Была счастлива, но недолго.

Первой замолчала Анна Семеновна. С побелевшим лицом засмотрелась куда-то в проход. Затем Света. Поперхнулась чаем, тяжело задышала. Когда девушка отошла, я увидела Его. Безумно злого, потерянного. Влада.

— Все пошли вон, — он проклинал меня своими черными глазами. — И никому не заходить.

Анна Семеновна, посмотревшая на меня с жалостью, нашла в себе мужество заступиться:

— Простите, господин Фролов, но здесь санитарная зона. Вам не стоит…

— ВОН! — рявкнул он так громко, что у меня барабанные перепонки чуть не лопнули. Зажмурившись, попятилась назад. Забилась в стену. — Если кто-то не согласен — уволен.

Света работала, чтобы оплатить учебу брату в колледже. Анна Семеновна содержала мужа инвалида. Никто из них не мог лишиться прибыльной работы. Каждый считал место в доме Влада блажью. Фортуной! И я поняла, когда те стыдливо опустили голову и убежали.

Мы остались один на один. Я и мой персональный монстр.

— Веселишься? — он чопорно и звонко отбивал шагами по плитке, косо ухмыляясь. — Улыбаешься… Мне ты давно не улыбалась.

По телу волнами скользил страх. Сглотнув его, гордо вздернула подбородок и прошептала:

— А ты этого не заслужил.

Я видела, как мои слова заставили и без того взъерошенного Влада встать на дыбы. Было чувство, будто я бросила камнем в дикого зверя.

— А кто заслужил? — он резко навис надо мной с опасным прищуром. Тяжело дышал, обдавал горячим паром. — Адам?

Его близость давила внутри меня всю решимость. Я снова становилась маленькой мышкой перед огромной анакондой. Чтобы ни делала — он победит. Сила на его стороне.

— При чем тут Адам? — я постаралась сделать неопределенный жест, но, кажется, сдала сама себя. Напрямую врать никогда не умела. — Нас ничего не связывает.

Влад закрыл глаза и зашипел. Его дыхание было утробным, безумным. От энергетики мужчины по моему телу волнами скользили мурашки. Бывшего боялись даже в спокойном состоянии, а в гневе вообще старались избегать.

— Договорились, значит… — шептал он себе под нос. Будто даже не со мной говорил. — Все решили… Только ты кое-что упустила. Знаешь, о чем я?

Он ждал. Нет, требовал от меня ответа. Я вынуждено замотала головой:

— Нет. Понятия не имею, какие черви на этот раз жрут твой мозг!

От колкости было удержаться слишком сложно. И я не смогла.

И снова этот оскал от Влада… От него душа покидала тело и не хотела возвращаться обратно.

— Я напомню… — его лапы, как клешни, обхватили мое лицо, заставляя беспрерывно смотреть в его глаза, напененные безумием: — Ты моя. МОЯ АЛЛА. М-О-Я! И никакому Адама не достанешься!