Измена. Ты меня никогда не любил

Аделия уходит, а я еще долго сижу под ее окнами, караулю. Как вести себя дальше? Явно же конфеты и цветы — полная хрень, которая не поможет. Курю, перематываю по кругу наше общее прошлое.

Все бы отдал, чтобы вернуться туда и все исправить. Конченый мудак, вот я кто.

Но избавить Аделию от своего присутствия не могу. Теперь она весь мой мир. Знаю, что осознал это запоздало, задержавшись где-то на пути к сегодняшнему дню, неожиданно.

Мне нужен новый план. План, в котором у меня не будет союзников.

Глава 25. Отменная клюква

Аделия

Парадокс беременности таков: до того, как я узнала о своем положении, мое состояние было более-менее нормальным. Как только я уверилась в том, что жду ребенка, тут же накатил токсикоз. Что странно, ведь срок у меня уже больше двух месяцев.

Нежданно-негаданно пришла тошнота. В самом отвратительном ее проявлении. И работа, и жизнь превратилась в испытание. Ведь при коллегах я должна делать вид, будто все в порядке, держать лицо.

А еще нужно сказать о своем положении Роме. И Никите.

Роняю голову в открытые ладони. Хочется завыть, но делать это в коридоре клиники не самая лучшая идея. Сегодня наша первая встреча с ребеночком. Анализ крови показал рост ХГЧ и беременность.

— Аделия Виссарионовна, проходите, пожалуйста.

Врач зовет меня в кабинет. Мандраж сильный. Пока сидела в коридоре, начиталась статистики о том, что выкидыш на ранних сроках частое явление. А вдруг так будет и у меня?

— Первая беременность? — врач тепло улыбается.

— Ч-что? — я совсем теряюсь. — Да, первая.

— Не стоит так нервничать, — врач настраивает аппарат. — Сейчас посмотрим, как у вас дела.

— Вы мне скажете, если что-то будет не так?

Сердце стучит в горле, в ушах шумит. Уговариваю себя успокоиться.

— Все так с вашим малышом и с вами тоже. Срок семь-восемь недель. Слышите, сердечко бьется? Замеры в пределах нормы.

Из меня будто разом уходят все силы. Слышу уверенное сердцебиение, и слезы невольно текут по щекам. Мой малыш. Ребенок.

У меня будет ребенок!

Счастливо смеюсь сквозь слезы, а врач, качая головой, улыбается. Сразу же иду к гинекологу, которая после бумажной волокиты дает перечень рекомендаций и направления на анализы.

На работу еду в полнейшем неадеквате. Я отпросилась на часик, поэтому Никита предупрежден, что я опоздаю. Поднимаясь в лифте, смотрю на свое отражение. Глаза на мокром месте, улыбка не сходит с лица.

Торможу себя, добавляя серьезности. В приемную захожу уже более собранная.

— Добро утро, Никита! — бодро здороваюсь с боссом.

Заглядываю в кабинет. Никита сидит за столом, уронив голову на руки. В помещении странный запах, будто бы…

Босс поднимает голову. Ну точно. Да Никита же с перепоя!

Весь взлохмаченный, небритый, под глазами круги. Рубашка мятая. Спешу открыть окна, чтобы проветрить, иначе меня накроет токсикоз.

— Никит, что случилось? — подхожу к нему ближе.

Мужчина смотрит расфокусировано, будто сквозь меня.

— Сложно объяснить, — говорит севшим голосом.

Чувствую, как запах нагоняет тошноту. Дышу медленно и отхожу к окну.

— Тебя видел кто-то в таком состоянии? — спрашиваю с тревогой.

— Дель, — зовет он убитым голосом, — прикроешь меня? Мне нужно пару дней побыть в одиночестве.

— Конечно, Никит. Поезжай домой, отоспись. Но сначала скажи: что у тебя случилось? Возможно, я смогу помочь как-то.

Никита лезет в стол и достает оттуда маленькую бутылку коньяка. В два шага подхожу к нему и выхватываю бутылку. Босс со стоном откидывается на кресле и трет глаза.

— Жизнь дерьмовая со мной случилась. И женщина, которая подорвала все мое спокойствие, — бормочет. — Помочь можешь? Вызови мне такси, Аделия, поеду я.

Тянусь к телефону. Машина приезжает практически сразу. Босса ведет, но он старается держаться. Черт, да что же с ним такое происходит? На вечере все было в порядке… хотя…

После того, как я сбежала с вечеринки, мы не говорили в Никитой. Возможно, виновница его состояния та самая Инга? Очевидно же, что они знакомы.

С горем пополам выпроваживаю босса. Надо бы зайти к нему сегодня и проведать.

В обед заставляю себя спуститься в кафе напротив. Аппетита нет, но теперь я должна нормально питаться. Решаю перекусить легким салатом.

В кафе сажусь за пустой столик, делаю заказ и жду, когда мне его принесут. Мечтательно разглядываю улицу через панорамное окно. Через год у меня уже родится маленький, и я буду гулять с ним по улицам, встретим вместе первую весну в его жизни.

С трудом удерживаю себя, чтобы не наглаживать еще не округлившийся живот.

— Делечка, здравствуй!

— Виктория Сергеевна? — поднимаюсь и удивленно смотрю на маму Ромы. — Здравствуйте.

Нервно улыбаюсь. Я гладила живот? Нет? Женщины очень тонко подмечают такие детали. А женщины, которые мечтают о внуках, вдвойне. Надеюсь, я ничем себя не выдала.

— Я присяду? — спрашивает она, и я киваю, сама возвращаюсь на место.

Мама Ромы — замечательная женщина, мне всегда нравилась ее компания. Я завидую ее сыновьям. У Волковых очень хорошая и дружная семья. Жаль, моя не такая.

— Ты как тростинка стала, Делечка. Совсем исхудала! — причитает. — Работаешь — это похвально, но о здоровье не забывай, дочка.

Натянуто улыбаюсь:

— Все в порядке, правда. Просто на нервах немного сбросила.

Официант приносит нам блюда, и мы начинаем обедать.

— Как у вас дела? — спрашиваю ее с интересом.

— Да что мы, — отмахивается.— У нас все по-старому. Вот забегала к Диме на работу. Сердце только за остальных детей болит.

— Дети ваши взрослые, — улыбаюсь, понимая, куда она клонит.

— Дети — всегда дети, — дарит мне ответную улыбку. — Будут свои, поймешь меня.

Внутри будто канаты обрываются, я чувствую, как мое лицо идет рябью.