Измена. Ты нас не найдешь

— Как друг? — резко все же звереет он, — он не как друг! Ты за него вышла замуж. А я как друг?! Это почему же? Потому, что все детство был рядом с тобой? Коленки тебе раненные дул. Защищал от дворовых хулиганов. Все знали, что вы с Лерой — мои девчонки и никто пальцем не смел трогать. Что ты такое говоришь? Я тебя любил всю свою жизнь! Всю! Пытался все эти годы забыть. Думал, что это все детская влюбленность, никуда не приводящая. Что она пройдет. А она не прошла, девочка моя, не прошла. Она только усилилась с той минуты, как я тебя увидел.

Он хрипит, в его глазах плещется возмущение. Я даже боюсь его. Никогда таким не видела Сашку. Тут словно его прорвало. Он словно пытался докричаться до моего сердца. Мне даже жаль его стало немного.

— Я даже уехал учиться подальше, — продолжает он, — чтобы не видеть тебя несколько лет. Я все сделал, чтобы тебя забыть и отпустить. А ты успела выскочить замуж за то время, пока я тебя забывал!

Это уже звучит как укор. Он страдал, пытался забыть, а я взяла и замуж вышла.

Смотрю на Сашку в изумлении.

Что же ты свое счастье сразу в руки не брал? Мог бы поговорить со мной начистоту, а не прятаться от меня и не зарывать голову в песок. А потом меня же и обвиняешь.

— И сейчас ты носишь ребенка не от меня, — он подходит ко мне и кричит, — не моего ребенка ты носишь!

Отступаю на несколько шагов назад.

— Он тебе изменил, он тебя предал. А ты его простить хочешь? Скажи мне! Да?

— Саша, успокойся, — прошу его жалостливым тоном, сложив брови домиком и приложив руки к груди, — ты меня пугаешь. Ты так кричишь.

— Ты на вопрос не ответила. Ты к нему вернешься?

— Ни к кому я не соби… — принимаюсь оправдываться и отчитываться, но понимаю, что это лишнее, — Саша, во-первых, это не твое дело…

— Что?

От его рева вздрагиваю.

— Что ты сказала? Не мое дело? То есть как помочь, так к Сашеньке, как спасти, так к Сашеньке, а как про твои планы, так не твое дело!

— Пожалуйста, не кричи! — слезно прошу его.

— Нет, дорогая моя! Ты была моей и ты останешься моей. И он никогда, слышишь, никогда тебя не найдет. Я все сделаю, чтобы ты его забыла. Я все сделаю, чтобы вы больше никогда не виделись. И ребенка даже его приму, как своего, потому что прежде всего это твой ребенок. Твой! А потом ты мне родишь много детишек. Я тебя привяжу.

— Саша, — принимаюсь плакать.

Страшно от его слов, от того тона, каким он мне это говорит.

Я не буду сидеть рядом с ним. Я сбегу. Вернусь в Москву.

— Подумай. Я приду через два часа. Жду твоего решения.

Он разворачивается и хлопает дверью. Слышу звук поворота ключа.

Я осталась в его кабинете заперта.

Глава 22

Подбегаю к окну, распахиваю его.

Высоко.

Теплый ветер на высоте треплет мои локоны, ласкает кожу.

Прикрываю створку.

Подбегаю к двери. Понимаю, что заперта. Я собственными ушами слышала поворот ключа. Но все равно на всякий случай дергаю. А вдруг все же открыта? Нет, уши не подвели, замок исполнил свою роль безупречно. Я взаперти.

Первые минуты бесцельно хожу по комнате, обдумывая ситуацию.

Покричать из окна? А что я крикну? Что меня заперли?

Постучаться в дверь? Так Саша, вероятно, предупредил секретаршу. Она не посмеет его ослушаться.

На столе стоит телефон.

Решаю набрать номер. Только чей? Леркин? Вспомнить бы его. А если и телефон соединен с секретаршей.

Переберу все варианты: сначала звонок, потом окно, затем дверь.

Не сидеть же сложа руки.

С замиранием сердца поднимаю трубку. Долго прислушиваюсь, присоединится ли кто-нибудь еще, точнее сможет ли подслушать секретарша.

Но я остаюсь с телефоном наедине. Дальше перебираю несколько вариантов номеров, которые крутятся у меня в голове прежде, чем попасть к Лерке.

Очень надеюсь на нее. Да, это ее брат, но еще она моя подруга, самая близкая. Да что уж говорить, единственная.

— Да, — настороженно отвечает наконец-то Лерка.

— О! Наконец-то! — радуюсь ее голосу.

— Юля? Ты где? Что с тобой? Мы уже все тут переволновались, — принимается закидывать своими вопросами подруга.

— Ты не поверишь, что со мной произошло.

Ей столько всего рассказать надо и не знаю, с чего начать.

— Ты мне даже не позвонила. А я до тебя дозвониться не могла.

— Прости, но это был часть плана, — пытаюсь оправдаться.

— Какого еще плана? — возмущается она.

— Лера, обещаю все тебе рассказать, но сейчас помоги мне, пожалуйста.

— Конечно. О чем речь, — с готовностью отвечает она, — что от меня требуется?

— Лера, а ты сама где?

Молю, чтобы она оказалась уже в Сочи.

— Мы с Валерой в Сочи прилетели. Нас Сашка встречает.

— Сашка? — пугаюсь.

— О! Вот как раз и он. Сашкаааа! — кричит Лерка.

У меня все холодеет внутри.

— Лера! — принимаюсь кричать, — Лера! Послушай меня.

Но она словно не слышит меня:

— Валера, помахай Сашке. Он нас не видит.

— Лера! Лера! — уже воплю, совсем не боясь, что меня может услышать секретарша и тогда мой телефонный разговор прекратится.

— Я слушаю тебя, слушаю. Тут Сашка. Он странный какой-то. Никак нас увидеть не может.

— Лера! Не подходи к Саше! — быстро прошу.

— В смысле? Что случилось? Вы поссорились?

— Он меня запер, отобрал документы, выкинул мой телефон и вообще заставляет стать его женой, — утрирую в некоторых местах, но в целом говорю правду.

— Что ты такое говоришь? — Леркин голос падает.

Замечаю на своей руке его кольцо. В нервных порывах я его не сняла. Тут же стягиваю с пальца и бросаю на стол. Кольцо со звоном ударяется о стеклянную поверхность и, вибрирую, поет дальше.

— Правду. Он заставил меня подписать странный контракт, по которому я буду у него работать, но при этом мне нельзя иметь ни с кем отношений, кроме него. Разорвать контракт можно только в одном случае — родить.

— Но ты и так беременна, — напоминает притихшая Лера.