Измена. Ты (не) мой генерал. Книга 2

— Как я здесь оказался? — задал вопрос, и она рассказала о Ролане, парне, который нашёл его в лесу в ужасном состоянии и принёс сюда. Но о том, кто он такой, она не знает.

— Я должен идти, — Зоран попытался подняться, потому что чувствовал, что его где-то ждут. Ему казалось, что он не может вспомнить что-то важное, что непременно связано с чьей-то с жизнью.

— Но вы очень слабы, — попыталась остановить его девушка, и была права. Как только Авалос поднялся, он тут же чуть не рухнул обратно на настил, поверх которого постелили старый тюфяк, и если бы не спасительница, успевшая подхватить его, рухнул бы на деревянный старый пол, затёртый ботинками до черноты.

— Отдохни, наберись сил, а уже потом отправляйся, куда следует.

— Ты знаешь, куда я шёл? — поинтересовался он, понимая, что даже не ведает её имени. Уставился на длинные странные уши, трогая свои и отмечая, что его не такие.

— Кто ты? — сложив брови вопросом, он желал узнавать как можно быстрее всё об этом мире.

— Меня зовут Клиомния, — девушка осторожно поправила ему подушку, помогая лечь более удобно, а сама вышла из комнаты, чтобы через время вернуться с дымящейся глиняной чашкой, из которой аппетитно пахло какими-то травами.

— Эльфийка, — задумчиво произнёс Авалос, будто в памяти его что-то всплыло. — Что это за место?

— Мой дом, — охотно отозвалась она, зачерпывая ложкой мутную жидкость. — Это поможет прийти в себя, — пообещала, поднося к его рту. И Зоран выпил первую ложку.

Приятная терпкая жидкость коснулась языка и пролилась дальше, разгоняя по всему телу тёплую волну, и девушка подала следующую ложку.

— Пока ты слаб, я буду рядом. Позже, когда увижу, что силы вернулись, ты сможешь делать всё сам.

— Ты знаешь меня?

Она покачала головой.

— Только, если солдаты услышат, что в моём доме дракон, они придут за тобой. И я не смогу дать такую защиту.

— А что будет с тобой?

Она увела глаза, не желая отвечать, но ответ и без того был ясен.

— Почему ты помогаешь мне?

— Потому что не могу иначе. Моя магия дана, чтобы приносить пользу. Разве я в силах пройти мимо того, кто болен? А ты был на грани жизни и смерти. Ты помнишь, как тебя зовут?

Он ответил «нет». Но, даже если бы помнил, говорить об этом не следовало. Почему его голова там неимоверно болит? Как он оказался здесь?

— Ролан сказал, что солдаты ушли.

— Солдаты?

Она не побоялась пригреть того, кто сбежал от солдат.

— Больше я ничего не знаю. Память вернётся, — она дала ему ещё несколько ложек, и Авалос устало закрыл глаза. Хотелось спать. Дрёма навалилась на него, принимая в ласковые объятия. В голове колыхался образ какой-то женщины, но настолько неуловимый, что Зоран никогда бы не мог узнать в ней ту, ради которой перешагнул стену. Он качался на волнах неги, уплывая в мир без боли, а чужие ласковые совершали очередное таинство, намереваясь помочь ему во что бы то ни стало.

Клиомния дождалась, пока незнакомец уснёт, и выбралась из комнаты, подходя к ещё одной кровати, на которой лежал другой мужчина.

— Я сейчас принесу тебе отвар, — пообещала, но сухая рука ухватилась за тонкое запястье, останавливая.

— Избавься от него, внучка, — просил старик, и его потускневшие от времени глаза смотрели с мольбой.

— Не могу, — ласково улыбнулась она, осторожно отсоединяя его костлявые пальцы.

— Я больше не буду ничего пить, — отвернулся он к стене, — отпусти уже.

— Ты не можешь меня покинуть, — эльфийка села перед ним на колени, чувствуя, как к горлу подступает ком. Сколько раз он просил об одном и том же, но она не была готова разлучиться с единственным, кто был дорог ей в этом мире. Она воевала со смертью, каждый день забирая у неё положенное.

— Я просто устал. Ты выросла, Клиомния. Ты сильная. И я лишь обуза. Дай мне возможность встретиться с твоей матерью и бабушкой.

Прислонила его ладонь к своим глазам, и горячие слёзы коснулись морщинистой кожи. Она просила, она умоляла его перестать думать о смерти, но и без него понимала, что у всего есть конец.

— Я буду помнить тебя, дедушка, — в последний раз её губы тронули лоб старика, и она запомнит его улыбку, застывшую на лице, навсегда.

Глава 27

Авилина стояла среди красивых эльфиек благородно расправив плечи. Руки зачастую приходилось держать ниже груди, дабы скрывать уже округлившийся живот. Эрине удалось разыскать платье у одной из прибывших, которой она рассказала грустную историю, и эльфийка, проникшись рассказом, дала один из своих нарядов. Её звали Альфива. Юна, добродушна и бесхитростна. Дочь одного из влиятельных родов Эльдиона.

Позади послышался шорох, и толпа принялась расступаться, дабы дать дорогу императору, который скользил по собравшимся глазами, удовлетворённый количеством прибывших. Он взошёл на невысокий постамент, где разместился вычурный трон, и опустился на него, укладывая руки на подлокотники. Если всё пойдёт так хорошо, скоро он заручится поддержкой сильных мира сего.

Глаза остановились на красивой драконице, и он едва заметно кивнул Авилине, которая ответила ему поклоном, обнажая служанку за спиной. Улыбка спала с лица Найла, потому что лицо показалось до жути знакомым, но девушку уже скрыла фигура выпрямившейся невесты.

— Леди, — гаркнул кто-то у самого уха Найла, отчего тот невольно дрогнул, поворачиваясь в сторону звука, — и высокопочтенные эльфы. Сегодня на первом отборе императору предстоит познакомиться с каждой конкурсанткой. Вас много, а он один, — указал в сторону Найла какой-то шут, и тот задумался, кто вообще пригласил сюда этого странного эльфа. Да, он дал распоряжение разыскать того, кто упорядочит каким-то образом количество гостей, но его манеры Найла не устраивали. Завтра же он займётся вопросом самостоятельно.

— Всего на отбор прибыло 64 невесты, — возвестил неприятный эльф, и Найл готов был поспорить, что его глаза подведены какой-то женской гадостью. — Но императрицей может стать только одна. Та, что пленит сердце императора, — он махнул рукой так, что чуть не коснулся лица Найла, который невольно отпрянул, а потом дотронулся своей груди. — Сегодня пред нами предстанет каждая, чтобы мы по достоинству оценили красоту её лица и голоса. А уже завтра кто-то поедет домой.

Красавицы одна за другой выходили в центр, представляясь и рассказывая о себе, и к тридцатой Найл уже принялся скучать, потому что устал слушать бесконечные одинаковые истории, как они любят петь и вышивать. Среди золота волос эльфиек мелькнули чьи-то чёрные, и Найл сузил глаза, различив в конце толпы Лаору. Кто ей позволил прийти сюда?